О Кирюхе хватились только к вечеру. Кому во время суматохи глядеть, где Кирюха и что он делает?
— Да куда запропастился мой парнишка, — удивлялась мать, — и не завтракал и обедать не приходил.
Прождали день, другой.
— Иди, тетка, в совет заявляй.
Пошла тетка к милиционеру.
— Парнишка мой куды-то провалился… Поискать бы… Сделай милость…
— Ладно! Пиши заявление.
— Неграмотная я… Ох, грех-то какой… Куды бы ему деться-то?
Филин с Аркашкой бегали по лесу с утра до вечера, надрывались.
— Кирюха… а… Где ты? А-у!..
Но молчаливый лес глухо и нехотя откликался.
— А-у… — Нет Кирюхи…
Илюшка с Конопатым бегали и по оврагам, забегали в соседнюю деревню.
Мать выходила за околицу, останавливала проезжающих.
— Не встречали вы парнишку такого-то и такого-то…
Проезжающие задерживали лошадь, чесали кнутом поясницу и долго думали.
— Нет, тетка… Как будто такого не встречали.
Мать голосила все дни.
— И на кого же ты меня спокинул, родной сыночек? И свою родную сторонушку… Ох…
А бабы-шабрихи решали:
— Значит утоп. Больше некуда ему деваться.
И не выдержала мать. Позвала грамотную Дуньку и попросила в поминание переписать «отрока Кирилла со здравья на упокой».