Отлет рано утром.
Последнюю ночь Американец спал беспокойно.
— Как с Черной Маской? Не поймает ли его моторист?
В деревне мужики встали с коровами. Не позавтракавши к лугу сходились. На подводах из других деревень сколько понаехалось. На московских летунов посмотреть. Ведь сроду аэропланов не видали.
Утро ясное, безветренное. Мужики кучей окружили машину, оглядывали кругом
— Вот бы нам такую штучку, — рассуждали.
— Да… И до чего теперь народ не додумается, — удивлялся старик Нефед, — под водой стали ездить, по воздуху летают…
Пашка Кривой смеется.
— Скоро к богу в гости полетят. Право слово!
— Скажи пожалуйста! — качают головой бабы.
— Да ну их! — плюется дед Нефед, — они и вправду норовят!
Гора уже сидел на своем месте, в кабине и поглядывал в окно.
— Прощай, Илюшка! Прощай, Конопатый…
Вот и отец надвинул покрепче свою шапку-финку, надел рукавицы, усаживается. Берется за руль. Моторист обошел, оглядел в последний раз.
— Граждане, разойдись в сторону! — кричит, — дай дорогу.
Куча расступилась. Моторист подошел к пропеллеру, ухватился и рванул.
Сорвался пропеллер, задрожал весь аэроплан, точно радуясь: вот-вот оторвется…
— Прощайте! Добрый путь! — кричали им мужики, но из-за шума пропеллера ничего не было слышно.
Летчики только поднимали руки в своих больших рукавицах и кивали головой.
Легко и плавно покатился аэроплан по ровной земле. Филин и Аркашка бросились вдогонку, размахивая руками.
Вот уже аэроплан отделился от земли и стал взбираться ввысь.
— Батюшки!.. Как ласточка! Гляди, гляди!..
Аэроплан уходил все выше и выше Затихало фырчанье. То сначала казался ястребом, потом поменьше, а потом точкой и, наконец, совсем скрылся.
Долго мужики не расходились с луга.