а такъ рада и такт печальна! Вии меня убьютъ, будеть

съ старыиъ отцоиъ моимъ! Опь обиль меня»...

«Черезъ н'вскоДько часовъ я оставлю Poccio и буду въ чу-

жоп вент... Пишу кь отцу, я и что я теперь. Пишу, что,

падая кь стопаиъ его, и обнимая волна, умоляю простить ин•в

побЖъ иой, дать 6nroci0BeHie и подводить итти путемъ, пеобхо-

димыиъ џя моего Слевы мои иадаии на бумагу, когда

я писала, и будутъ говорить ва меня отцовскому сердцу.

Только что я отнесда пясьпо на почту, велно выводить пша-

дей; вы минуту выступаемъ; мн'к позволяютъ Мать, служить

и сражаться на иооиъ АлкикЬ. Мы идемъ въ

Наконецъ, она сталкивается инцемъ кт» дицу съ смертью—и

не пятится нагадь.

22.го мая 1807 года, въ ГутштадтК, она ваписываеть въ

своеиъ дневникеК:

«Въ первый разъ еще виола я c.pameHie и бьиа въ неиъ.

Какъ иного пустого паговорили ми1; о первом, сраже!йи, о стра-

В, робости, и накопсцъ отчаянномъ мужестЊ. Какой вздорь!

Поль нашь пмкоаько разъ ходиль въ атаку, по не в“св, а

поэскадронно. Меня бранили ва то, что я съ каждыиъ эскадро-

повъ ходииа въ атаку; но это, нраво, быдо ие отъ излишней

храбрости, а просто отъ He3HaniH; я думала, такъ надобно, и

очень удивлялась, что вахмнстръ чужого эскадрона, подп кото-

раго я несись какъ вихрь, кричалъ на иепя: «да провались ты

отсюда! зач•вмъ ты зОсь скачешь?» Воротившись своему

эскадрону, я не стап въ свой ранжиръ, но разъввжала по-би-

дости: новость вриища погиотила все ное BHuaHie•, гроз-

ный и величественный . ryrb пушечныхъ выстриовъ, ревъ или

какое-то рокотанье летящаго ядра, скачущая коппица,

штыки цмоты, барабаниыП бой и твердыП шатъ п покойный