Катастрофа.
После непродолжительного совещания с начальником технических сил, Гени Оро-Моск отдал распоряжение по всей линии начать атаку.
Отдельные бесчисленные флотилии, с быстротой, на много превосходившей быстроту самых стремительных обитателей пространства, ринулись на перерез орбиты Марса, с целью прорваться к широкому потоку планетоид и зайти, так сказать, в тыл неприятелю.
Легкие эскадрильи рассыпались по всему колоссальному кругу астероидного потока.
Главные неприятельские силы также далеко выдвинулись вперед. Расстояние между сторонами не превышало 5 миллионов километров.
Теперь на экране перед начальником флота обозначились уже две сплошные линии точек, как будто проведенные пунктиром. По обеим этим линиям, с быстротой молнии, беспрерывно вспыхивали розоватые дымки и лопались, как дождевые пузыри. Количество этих дымков было так велико, что обе линии, казалось, находились в безостановочном кипении.
Стояла невозмутимая, могильная тишина.
Борьба продолжалась уже около двух часов. Экран переливался вспышками, как гранулирующее небесное тело. Точки-корабли таяли, но на их место откуда-то из-за края экрана мгновенно появлялись новые.
Два человека с сосредоточенным вниманием наблюдали за этой феерической борьбой двух культур.
В то же время Гени ни на секунду не забывал своей колоссальной ответственности командующего этими силами небесной бездны, беспрерывно отдавая приказания и играя на кнопках аппаратов, как на клавишах.
— Вы не находите, что численное превосходство неприятеля больше, чем мы предполагали? — спросил наконец Роне.
— Может быть, — отвечал начальник флота. — Но несомненно и то, что превосходство потерь также на его стороне.
— Согласен с вами, — кивнул головой ученый. — Разумеется, этим мы обязаны вашему искусному стратегическому приему, так как наши суда, находясь в беспрерывном движении по всем трем измерениям, представляют собою весьма призрачные мишени. Я бы сравнил это движение с толчением мошкары в воздухе…
Гени улыбнулся.
— Настало время перенести центр внимания в другое место, — сказал начальник флота, убедившись в устойчивости положения на главном фронте.
После короткого обмена мнений было решено сосредоточить все свое внимание на атаке Фобоса, с помощью резервных флотилий. Другой спутник Марса к этому времени был покрыт планетой.
После четвертьчасового накаливания планетки всевозможными лучами истребления, без всякого заметного успеха, было отдано распоряжение пустить в ход новое изобретение Роне Оро-Бера. Маневр дал блестящие результаты.
Через несколько минут Фобос заклубился розовым паром, а еще через несколько — вспыхнул яркой огненной точкой.
— Учитель, мы одержали блестящую победу! — торжествовал Гени.
— Поздравляю вас, дитя, с успехом! — скромно отозвался ученый.
— Не меня, не меня, а только вас! Ваш гений сотворил это чудо!
— Чудо?
— Да, да, чудо! Даже с точки зрения современной техники!
— Какое отжившее понятие. Всякие чудеса давно сданы в архив старика Хроноса, — по обыкновению отшучивался ученый.
При проверке положения на Земле бросилось в глаза одно странное обстоятельство. Спутник Земли, обычно тусклый и незаметный, на этот раз казался ярче и больше обыкновенного. Край серпа, освещенный солнцем, ярко сверкал на черном фоне неба.
— Посмотрите, дитя, что такое творится с Луной? Она как будто пробуждается от своей спячки, — с любопытством сказал ученый.
Гени бросился к рефрактору.
— Учитель! На Луне кипит новая жизнь! Клубы какой-то очень прозрачной материи местами заволакивают ее ясный, блестящий лик!
— Покажите, это любопытно…
Ученый занял место у рефрактора.
— Это довольно странно… — сказал он. — Гм… Понимаю!.. На нашем спутнике появилась атмосфера. Сомнений нет!.. Это результат таяния вечных льдов. Неприятель нагревает ее поверхность какими-то лучами чрезвычайно большой силы.
— Но тогда наши поселения там погибли! — вскрикнул Гени.
— Подобный вывод может оказаться преждевременным, — спокойно сказал ученый. — Во всяком случае, считайте это, как реванш за уничтожение Фобоса.
— Тогда я знаю, что делать!
В пространство неслись новые распоряжения главнокомандующего.
Части, проникшие за орбиту Марса, должны были немедленно атаковать второго его спутника — Деймоса.
Другие силы были брошены на важнейшие стратегические пункты марсиан на планетоидах.
Наконец, все запасные, свежие силы получили приказ штурмовать самого Марса.
Заградительная линия вокруг Земли, сильно поредевшая, должна была проявить максимум энергии, охраняя свою метрополию и отражая с помощью своих противодействующих средств губительные потоки смертоносных лучей марсиан.
Небывалая война миров в короткий срок достигла апогея ожесточенности.
Догорал Фобос, превращаясь в первичный хаос. Пылал Деймос, подожженный с противоположной стороны. Десятками гибли от губительного огня и столкновений друг с другом колонии-астероиды как одной, так и другой стороны.
Луна уже в течение нескольких часов выдерживала беспримерной силы потоки огненных лучей, растопивших ее ледяной покров и одевших ее густой атмосферой, в которой бушевали страшные электрические грозы.
Во многих пунктах Земли и Марса кипел ад… Атмосфера обеих планет была раскалена до чрезвычайности. Титанические постройки лежали в развалинах… Живые существа закапывались глубоко в каменные недра.
Линии сосредоточения главных сил, казалось, кипели в гигантском котле, грозя поглотить друг друга без остатка.
* * *
Прошло двенадцать часов.
Гени Оро-Моск, как гений бездны, как архистратиг невидимых сил, с сверкающими глазами и пылающим лицом, ни на секунду не отходя от аппаратов, отдавал приказания одно другого сложнее, одно другого разрушительнее.
Приемники беспрерывно записывали донесения командующих частями, как с Земли, так и из всех пунктов боевого пространства.
Наиболее важные из них Роне Оро-Бер спокойно прочитывал вслух, в результате чего неслись новые приказы по всему колоссальному фронту.
— Столица Марса — Марогенос — перестала существовать… От 40 до 50 планетоид обращены в пар… До двухсот миллионов неприятельских судов нужно считать уничтоженными… Наших меньше… Во вражеском стане паника… — коротко бросал ученый.
В ответ на эти сообщения новые распоряжения летели в пространство.
— Эти жалкие планетки валятся, как кегли от удара сильной руки! Эти кегли мироздания! — подшучивал знаменитый ученый над планетоидами.
Сильный толчок извне заставил обоих потерять равновесие и опуститься на пол.
— Что это значит? — вырвалось у Гени.
— Как это могло случиться? — недоумевал ученый.
Гени быстро вскочил и бросился в носовую каюту. Через момент он появился бледный, но спокойный, придерживаясь за косяк двери.
— Мне пришла одна идея… — начал ученый.
— Поздно… Машина отказывается повиноваться.
— А!.. Тогда, действительно, — поздно!
Ученый с трудом приподнялся с пола и грустно улыбнулся:
— Возможно, что мы застряли здесь надолго.
— Да, если ничто не подоспеет на выручку.
Прозрачные стенки санаэрожабля начинали светиться нестерпимым блеском, от которого резало глаза.
— Они нащупали нас, сын мой… Какие-то неизвестные лучи парализовали нашу волю… Вам не душно, дитя?..
— Я положительно задыхаюсь!.. — с трудом проговорил Гени. — Неужели — конец?! Необходимо передать верховное командование!..
Он с усилием дотащился до аппарата.
— Да… Если и аппараты не перестали действовать… — с шумом переводя дыхание, сказал ученый.
— О, проклятье! — закричал Гени. — Вы правы!.. Мы попались в мышеловку! Эта негодная машина, минуту назад такая подвижная, неуязвимая, стала нашим воздушным гробом!..
— Славно они нас поджаривают!.. Я теряю силы!.. — Ученый, сидя в кресле, задыхался от недостатка воздуха.
— Дыхательный газ улетучивается… Машины перестали его вырабатывать… Проклятие!.. Мы должны напречь последние силы… сделать героическое усилие… во что бы то ни стало выйти… из потока этих убийственных лучей…
Гени, сделав страшное усилие воли, скрылся в машинном отделении.
Прошло несколько напряженных, убийственных секунд. Ученый чувствовал, что теряет сознание.
Гени ощупью появился в дверях и медленно начал опускаться на пол.
— Все кончено!.. капитан… и техники… потеряли сознание!..
Старый ученый сделал попытку приподняться, но силы изменили ему.
Он откинул голову назад, широко раскрытым ртом глотнул отравленный воздух и тихо проговорил:
— Вечное Молчание!… Вечное Молчание!..
Гени лежал без дыхания…
