Ультиматум в мусорном ящике
Жуков остался один и поклялся самому себе, как только может поклясться пылкий юноша, «что ни в жизнь никому не скажу, если даже в могилу живьем закопают».
А между тем, за углом была подворотня. В подворотне стоял мусорный ящик; между стеной и ящиком был небольшой проход с терпким запахом.
И здесь красовалась надпись:
Здесь останавливаться воспрещается.
Вот под этой надписью, в проходе, притаился человек, не нашедший себе, очевидно, ночлега.
Иначе зачем ему выбирать для своего сна столь неаппетитное ложе. Но вы, конечно, понимаете, что спать безмятежным сном у ворот, которые беспрестанно открываются — весьма не рекомендуется…
И если обладатель пылкого воображения хочет узнать все тайны ночи и услышать страстные расставания влюбленных, свидания, назначаемые деловыми людьми — то непременно нужно выбирать место, подобное тому, какое выбрал этот чудак.
Итак, загремели ворота…
И два темных силуэта, пожимая друг другу руки, говорили:
— Нужно переехать в центр, связаться с акционерным обществом, получить новые директивы. И выйти из поля зрения местного сыска, так как я утверждаю, что часы, по которым он определял время — это был фотографический аппарат.
— Необходимо проникнуть в мастерскую, добыть гвоздь и, если там есть кто–нибудь — прикончить! Я буду на площади, левая сторона, остановка трамвая…
Силуэты исчезли.
Человек в проходе, надышавшись смрадным воздухом, решил выйти из своего места и переночевать где–нибудь на бульваре, нежели быть свидетелем странных замыслов двух исчезнувших теней.
Но это был… сон…
Он вышел из своего логовища и, шатаясь как пьяный, пошел по тротуару.
Не успел он дойти до площади, как мимо него промчалась пожарная команда, а за ней толпа людей…
Какая–то необъяснимая сила толкнула нашего чудака пойти по следам пожарной команды. Дойдя до места, где отчаянные пожарные, влекомые больше спортом огня, чем обязанностями, делали свое трудное дело.
Южный город… Звездное небо… Темпераментные южане… Гортанные речи… Крик обитателей горящего дома… Пожарные сигналы… Конский топот…
Все смешалось!
— Но где же? Скажите: где же быть нашему Жукову? Бездомному… Оторванному от сохи? Ищущему заработков… И сейчас безработному — обладателю тайны.
— Конечно, здесь!
На пожаре…
И, конечно, логика, справедливость, методичность, чудачество — все перемешалось.
И в итоге мы должны получить нашего чудака, покинувшего свое смрадное ложе, ищущего чистого воздуха, но дышащего дымом…
Разиня рот, Жуков смотрел на пламя того самого дома, где еще совсем недавно он служил подмастерьем сапожника Холмогорова, где он познакомился с чудаком — и получил угрозу ответить головой за разоблачение тайны.
— К черту проклятый город! В деревню… К себе домой. К тятеньке.
И порывистое движение было остановлено сильной рукой, опустившейся на его плечо.
— Ты видишь, дружище, что получилось из того, свидетелем чего ты был. Вот тебе лишнее доказательство, как крепко нужно хранить тайну. А теперь повернись налево. И посмотри: там, у столба…
— Хозяин! — вскрикнул Жуков.
— Разве ты его узнал? Разве это сапожник?
И Жуков убедился, что его хозяин Холмогоров не сапожник, а такой же «барин», как и многие другие.
Скворцов взял за руку Жукова, вывел его из толпы, отвел его в первый свободный переулок и сказал:
— Теперь ты смотри. Ты видишь, к твоему «хозяину» подошел заказчик ботинок № 42, они сели в автомобиль. Смотри на флаг, какого цвета?
Жуков молчал.
— Скажи, какого цвета флаг?
И Жуков как во сне, стал перечислять цвета флага на автомобиле: красный, черный, белый.
Автомобиль запыхтел, загудел и скрылся в ночной мгле…
Это было одно мгновение… События покинутого города, важная тайна… пожар мастерской… путешествие… все как в калейдоскопе мелькнуло в разгоряченном мозгу Жукова, пока он лежал без чувств на земле у пожарной вышки…
— Никому не верить, никому… все надо рассказать сейчас же, даже про тайну… И этому чудаку не верить… — бессвязно думал Жуков, лежа на заводском дворе… Что–то холодное окатило его… Кровь заходила в жилах… Даже этому чудаку–барину не верить…
Он открыл глаза…
Вокруг него стояла толпа…
Он вскочил на ноги и только теперь заметил, что его противник лежит на земле, связанный по рукам и ногам.
— Братцы, вот этот… вот… хотел взорвать мост…
— Бей его! — крикнула какая–то старуха.
Толпа пришла в движение.
Кто–то в задних рядах подавал голос:
— Дорогу, товарищи… дорогу, товарищи…
И в круг вошел инспектор угрозыска…
Жуков во все глаза смотрел на инспектора…
Инспектор это заметил… улыбнулся и, обратясь к Жукову, ласково сказал.
— Товарищ Жуков, развяжите ноги этому гражданину.
— Не желаю я развязывать… Никому не верю…
— Бей его! — неистово кричала старуха…
Инспектор Скворцов вытащил револьвер и спокойно сказал:
— Не трогать этого человека… Он не один, их много развелось… Нужно его допросить.
— Я требую его отдать нам, — крикнул Жуков.
— Вы очень молоды и горячи, дорогой товарищ, — невозмутимо ответил ему Скворцов. — Дайте дорогу.
Толпа расступилась…
Связанного человека подняли с земли, развязали ему ноги и он вместе с Жуковым прошел по живому коридору, образовавшемуся от расступившейся толпы.
За ним спокойно, заложив руки в карман, шел Скворцов.
Вся толпа хлынула за ним.
Герои сегодняшнего дня вошли в контору.
Жуков сбивчиво и многоречиво излагал факты… Скворцов записывал…
— Спасибо, товарищ, вы свободны…
— Я бы хотел посмотреть ваш мандат.
— Ах, да у вас и опыт появился…
— Мандат, — хрипло крикнул Жуков и схватился за тяжелый пресс–папье.
— Извольте, — улыбнулся Скворцов и направил дуло револьвера на Жукова.
Держа в руках револьвер, Скворцов передал мандат Жукову, этот долго рассматривал, почесал затылок, отдал бумагу обратно.
— Так… все правильно…
Оба рассмеялись, пожали друг другу руки, и Жуков вышел на крыльцо заводской конторы…
Появление Жукова вызвало бурю одобрительных выкриков со стороны рабочих, толпившихся у крыльца…
В маленькой заводской конторе, молча, друг перед другом стояли два человека.
Скворцов блуждающими глазами смотрел на своего vis–a–vis и думал:
— А если бумажка фальшива… А если печать подлож–на… Зря вот этот «барин» не показал мандата на взрыв моста… Ему бы этот легковерный подмастерий поверил бы… и хранил бы тайну… Дурачье!..
Затем, вперив глаза в пойманного, он коротко бросил:
— Шпион?
Тот смущенно опустил глаза.
— Какого государства?
— Меня по–русски нету…
«Это свой» — подумал Скворцов.