— 162 —

анал бзшеные опчкй, изгибаясь и идомъ и пердомъ, в высоко

вскидываа задними ногами ; ао владыецъ, павервувъ ар.авъ ва руку

и крвпко стискивая волноиъ его вовецъ, подсунутый между см-

ломъ и ногою, забывал, что волосяная веревка рвжеп ему руку, и

нисколько н подавися ни вадъ, и впередъ, сидя ва свал вакъ

прикованный.

Двое подбвжавшихъ Калмыковъ схватила зовя за утя, в между-

пмъ кань двое другихъ старались спутать ему, на нвсволько мгно—

BOHil, ремнемъ ноги, простой табунщикъ пропустилъ коню сквозь

зубы вовецъ веревки, какииъ-то образомъ опутал ею около его

брюха, закрвпихь концы ва спинв, и въ то же MCH0BeHie ребевокъ,

лть десяти-дввнадцатв взлвзъ на страшваго и превратившагося въ

зввря Hieyza.

Ребенокъ, ухватившись сперва за концы веревки, просунутой ло-

шади вмтсто уздечки, впился пальцами лвой руки въ его гриву ;

noie табунщики отбвжали, народъ раздался, в отчаянный маљчшв-

на, размахивая во вст стороны ногайкой и осыпая вёука изъ всвхъ

силь ударами, пустился куда глаза глядять : вырвавшШся на сво—

боду конь вачалъ кружить съ вимъ по степи.

Страшно бьио смотрвть на бвднаго мальчика, будущаго богатыря;

бзшеный нЬукъ носиль храбраго калмычевка изъ стороны въ сто-

рону, и вечаянными скачками, увертливымм прыжками, ђрыкавьемъ н

разными продмками, силился его съ себя сбросить ; онъ биль за-

домъ и передомъ , и разъяренный до послздней крайности, то

мчался какъ отръла, то убавлялъ бвгъ, то вдругъ снова дынь

отчаянные прыжки и снова летвлъ • по степи ; во ребенокъ кроил—

ся, не терять духа, и успмъ, наконецъ, довести дикую лошадь до

ого, что она слушапсь поводовъ.

Вскорв за пмъ послань другой вдаддикъ : нёувъ быль вводо-

вину укрощенъ, истощенъ, измученъ, и на(яигнуть теперь его было

нетрудно. Но едва новый назздникъ кь нему приблизился, пуглиы\

нёукъ снова забзсидся и снова ста.уу выдыывать невтроятные воль-

ты. Скоро онъ утомился ; побвж•лъ дробною рысью, и обо-

роты его двлались все боле и боле равномтриыми и правильными,

00B“H0BeBie уздечкв оказалось весомнввнымъ

— ковь был

укрощень окончательно. И четверти часа истом не продолжалась.