Самая реакционная разновидность фашизма — это гитлеровский фашизм. Германский фашизм, — говорит т. Димитров[6], — выступает как ударный кулак международной контрреволюции как главный поджигатель империалистической войны, как зачинщик крестового похода против Советского Союза, великого отечества трудящихся всего мира.
Не случайно именно германская империалистическая реакция угрожает жизни и свободе народов всего мира. Реакция стояла у изголовья рождавшегося Германского государства. Революция 1848 г. потерпела крах в Германии. Реакция восторжествовала. Объединение Германии тогда не состоялось. Образовавшаяся в 1871 г. Германская империя имела своим крестным отцом прусскую реакцию. Быстрое промышленное развитие Германии шло в рамках политического союза прусских юнкеров и угольных магнатов, металлургических баронов и банкирских дельцов. В лице Гогенцоллернов представлено было это отвратительное единение буржуазии и помещиков. Пруссачество пронизывало собою официальную идеологию. Реакция характерна для всей политики Германского государства. Только возникнув, это государство ознаменовало линию своей внутренней политики законами против социалистов. Выражая интересы возникшего империализма, оно сформулировало линию своей внешней политики требованием «места под солнцем» (т. е. захвата чужих земель) и лозунгом: Германия, Германия превыше всего. Первые десятилетия империалистического развития Германии характерны бешеным развитием милитаризма и маринизма. Сразу стало видно, что появился молодой и хищный разбойник.
Империалистические устремления Германии всегда были больше ее возможностей. В войне 1914—1918 гг. она потерпела поражение, «напобедившись до смерти». Потерпев поражение, германский империализм не отказался от своих захватнических устремлений. Он предлагал себя в качестве ландскнехта для борьбы против Советской России на второй же день после своего поражения. Из своего поражения германские империалисты сделали вывод о необходимости усиления реакции в стране и подготовки к новой бойне за свое мировое господство.
В то же время в Германии нарастала революция. Германский рабочий класс поднялся на борьбу за диктатуру пролетариата. В Баварии была временно установлена советская власть.
Но Эберт и Шейдеман, Носке и Зеверинг — реакционные вожди социал-демократии с помощью рейхсвера и контрреволюционных отрядов офицеров, буржуазных и помещичьих сынков сумели отстоять власть германской плутократии на протяжении периода нарастания революции с 1919 г. по 1923 г. Каутский и Гильфердинг — теоретики германской социал-демократии — освящали эти контрреволюционные действия и отвлекали рабочих от революционной борьбы. Германская коммунистическая партия только возникала. Большинство рабочего класса Германии еще шло за социал-демократией. Господство германской буржуазии было спасено. Предательская деятельность социал-демократии изнутри рабочего класса, его разъединение этой деятельностью обеспечили поражение революции и победу буржуазии.
Уже тогда буржуазия убедилась в необходимости создания себе резервов для нанесения поражения пролетариату извне, ибо она опасалась роста классового сознания рабочих и их организационного единства. Для нее недостаточны были только силы рейхсвера и отдельных черносотенных отрядов. Ей нужна была массовая партия верных ландскнехтов плутократии, партия для надувания масс и терроризирования трудящихся.
«Дейтше фюрербриефе» — орган, предназначенный исключительно для вождей германского капитала, откровенно писал: «Проблема консолидации буржуазного режима в послевоенной Германии сводится в общем к тому, что руководящая буржуазия, контролирующая национальную экономику, стала слишком малочисленной, чтобы собственными силами удержать свою власть». А потому, продолжает этот орган, буржуазия, с целью избежания пропасти, угрожающей ее режиму со стороны растущего единства рабочего движения, должна расколоть рабочий класс, «привязать его к государственному аппарату при помощи других, более прямых способов. В этом заключаются позитивные возможности и задачи национал-социализма».
Немецкая фашистская партия возникла в 1919 г. в Баварии, в г. Мюнхене. Эту партию возглавил Гитлер, который служил в то время в рейхсверовской разведке и был тайным агентом полиции. Под покровительством баварских реакционеров, с одобрения полиции, субсидируемая рейхсвером, эта партия, возникшая в мюнхенских пивнушках, разворачивает свою деятельность. Ее первые кадры составляли солдаты рейхсвера, офицеры, полицейские и всякие преступные элементы, деклассированные интеллигенты, люди богемы и авантюристы. Деятельность этой партии выражалась преимущественно в срывах рабочих собраний, в физическом истреблении прогрессивных и революционных деятелей, в шумных дебошах в пивных.
Время в Германии тогда было очень тяжелое. Безработица росла, голод свирепствовал, инфляция разоряла миллионы мелких буржуа. Крупная буржуазия обогащалась. Магнат Стиннес стал королем угля, железа, химии. Спекулянты наживали, миллиарды. Недовольство масс нарастало. Антикапиталистические настроения захватывали разоряемое мещанство. К нему, в первую очередь, и обратилась гитлеровская партия. На него и был рассчитан «национал-социализм».
Под звон антикапиталистических фраз об уничтожении «процентного рабства», наделении крестьян землей, обеспечении ремесленников мастерскими, лавочников — лавочками, деклассированных интеллигентов — постами и службами, гитлеровская партия всасывала в себя этот мелкий люд. Этих людей прельщала антикапиталистическая трескотня гитлеровцев, им импонировало провозглашение незыблемости принципа частной инициативы и сохранение частной собственности. Все это включалось в понятие «национал-социализм». Этого искренне жаждали разоряемые крупным капиталом мелкие буржуа, об этом мечтали мелкие собственники города и деревни.
К 1923 г. партия Гитлера становится многочисленной. В ноябре того же года Гитлер пытается путчем захватить власть в Мюнхене. Но Гитлер ошибся в одном. Его хозяева — рурские магнаты и берлинские банкиры, рейхсвер и государственная власть считают преждевременным и несвоевременным приход Гитлера к власти. Несколько жиденьких залпов мюнхенской полиции было достаточно, чтобы Гитлер постыдно бежал, оставив на произвол судьбы выведенные им отряды. Гитлер пытался оправдать свое трусливое бегство легендой о том, что во имя спасения мальчика, оказавшегося на месте стычки во время путча, он, якобы, схватил ребенка и вынес его из-под обстрела. «Из свидетелей никто ни словом не упоминает об этом мальчике», — саркастически замечает об этом историк германского фашизма Конрад Гейден[7]. Гитлер, в качестве спасителя детей, воистину зрелище для богов!
Путч Гитлера не удался. Революционное движение шло уже на спад. Социал-демократия еще была нужна финансовым магнатам. Не время было Гитлеру отдать власть. Гитлер отделался несколькими месяцами легкого тюремного заключения. Государственная власть явно благоволила австрийцу Гитлеру — иностранцу, поднявшему восстание против нее. Из тюрьмы он откровенно руководил своей партией, посылал статьи в печать, принимал посетителей в своей камере.
Положение в стране начинает улучшаться. Частичная стабилизация дает себя чувствовать. Иностранные займы содействуют оживлению промышленности. Ряды гитлеровской партии редеют. Лавочники и ремесленники оставляют штурмовые отряды, переходят к деловым занятиям. «Национал-социалистская» партия начинает хиреть. Чтобы она не сошла со сцены, фабрикант Бехштейн, металлопромышленник Борзиг, банкир Кирдарф финансируют ее. Партия остается в живых. Ее влияние все же продолжает падать на протяжении всего периода частичной стабилизации. Характерно, что в 1928 г., когда гитлеровцы на выборах в рейхстаг собрали наименьшее количество голосов после неудачного путча Гитлера в 1923 г., круг финансирующих Гитлера магнатов расширяется. Тиссен, Феглер, Крупп и другие плутократы стали усиленно снабжать гитлеровскую партию деньгами. Если вспомнить, что первые раскаты приближающегося мирового экономического кризиса уже были слышны в 1928 г., тогда понятной станет забота финансовых акул о сохранении столь важного для них резерва, как гитлеровцы.
В годы мирового экономического кризиса 1929—1932 гг., с особой силой разразившегося в Германии, социальная демагогия германских фашистов достигает своего апогея. Гитлеровцы расширили свою «программу». Безработным они обещают работу, рабочим — социализм, а предпринимателям» — прибыль. Всеобъемлющий немецкий «социализм» всем все «гарантирует»!
Магнаты германского капитала оставались довольными паясничаньем Гитлера. Они его все обильнее субсидировали. Их правительства потворствовали организации банд СА — штурмовых отрядов. Это готовились массовые боевые организации для осуществления фашистской диктатуры Круппов, Феглеров, Сименсов и других трестовских акул. Рурские угольные бароны подымали цены на уголь и систематически вносили крупные суммы в партию Гитлера. Только на избирательную кампанию во время президентских выборов 1932 г. гитлеровская партия получила от них в течение нескольких дней 3 млн марок.
В годы кризиса положение в Германии стало исключительно тяжелым. Количество безработных достигло в 1932 г. 8 млн человек, разорение крестьянских и городских мелкобуржуазных масс прогрессивно возрастало. Особенно трагично было положение молодежи. Она созревала для вынужденного безделья, она оканчивала учебные заведения, чтобы в поисках работы слоняться из города в город, из местечка в местечко, из деревни в деревню. Государство заботливо следило за положением дел помещиков и банкиров. Восточно-прусским юнкерам, в порядку так называемой «восточной помощи», были предоставлены за счет казны сотни миллионов марок. А крестьянство лишалось своих хозяйств. Обанкротившимся банкам в порядке санации (оздоровления) были переданы государством миллиарды марок, а против рабочих и служащих издавались чрезвычайные декреты о снижении заработной платы и уменьшении выплаты по безработице и болезни. На этой основе массы левели. Коммунистическая партия стала массовой с широким влиянием в среде рабочих. Быстро падало влияние социал-демократии, содействовавшей правительствам Брюнинга и Папена в проведении этих чрезвычайных законов. Дошло до того, что Р. Гильфердинг — один из вождей германской социал-демократии — публично заявил в своем теоретическом органе «Die Gesellschaft» («Общество») о том, что в этих чрезвычайных декретах слышна музыка... социализма. Революционизирующее влияние успехов первой пятилетки в СССР на германских рабочих было огромно. Атмосфера накалялась. Запахло приближающимися боями.
Трагедия германского пролетариата заключалась в том, что раскольническая деятельность социал-демократии его ослабляла. Поэтому германский рабочий класс оказался неспособным повести за собой обездоленные трудящиеся непролетарские массы. На призывы коммунистов образовать единый фронт борьбы против растущей реакции социал-демократические лидеры отвечали отказом. Они поддерживали реакционные мероприятия правительств Брюнинга и Папена и расчищали дорогу фашистам к власти. Фашисты развили наступательные действия. Играя на обеднении масс они обещали своим приходом к власти удовлетворить все их запросы. Партия гитлеровцев становилась все большей. Привлекаемые гитлеровской демагогией, лавочники и ремесленники, студенты и часть рабочих вступали в фашистскую партию, в ее штурмовые отряды.
Чтобы контролировать и держать в руках штурмовиков, большая часть которых слепо верила в антикапиталистические лозунги Гитлера, были созданы отряды СС — охранные отряды — отборные головорезы, доверенные элементы господ финансистов, янычары реакции. Их знамя — черное, череп и скрещенные кости — их эмблема, борьба против «крамолы» в среде штурмовиков — их задала, подавление возмущения просветлившихся, обманутых Гитлером немцев — их функция.
Для буржуазии стало ясно, что время для смены формы ее диктатуры наступило. Гитлера надо призвать к власти. Что его партия стала массовой, что много миллионов голосов во время выборов были отданы этой партии свидетельствовало только о том, что Гитлер ловко выполнил поставленную перед ним задачу плутократией. Последняя хорошо знала цену «социализму» и «национализму» Гитлера. Еще в 1927 г. он выступил в г. Эссене перед рурскими магнатами с изложением действительного смысла своих стремлений. Он там заявил о том, что его задачей является защищать хозяйство, построечное на частной собственности и конкуренции. Когда один из соратников Гитлера Отто Штрассер задал однажды «фюреру» вопрос — как он поступит, в случае получения всей власти в свои руки, с такими крупными капиталистическими компаниями, как фирма Круппа? Изменит ли он отношения права собственности и изменит ли он положение акционеров и рабочих или оставит все без изменения? Гитлер на это ответил: «Само собой разумеется. Неужели вы считаете меня таким безумцем, чтобы я стал разрушать хозяйство?.. Слово «социализм» само по себе неудачно, во всяком случае оно не означает, что данные предприятия должны быть социализированы».
Когда один веймарский капиталист, наивно испугавшийся антикапиталистической трескотни гитлеровцев, стал сомневаться — оказывать ли фашистам помощь, он получил официальное письмо окружного руководства гитлеровской партии в Дрездене такого содержания: «Не смущайтесь текстом наших плакатов... Там, конечно, имеются лозунги вроде «долой капитализм» и т. д. Но они несомненно необходимы, ибо вы должны знать, что только под «германским национальным», или «национальным» флагом, мы никогда не достигли бы своей цели, у нас не будет будущего. Мы должны говорить языком недовольных социалистических рабочих... так как они иначе не будут считать нас своими. Мы не выступаем с откровенной программой по дипломатическим соображениям».
«Программа», состоящая из 25 пунктов, обнародованная гитлеровцами в 1920 г., была рассчитана на обман публики. Это была не «откровенная программа», как об этом свидетельствует вышеприведенное официальное «разъяснение» фашистского партийного руководства. В этой «программе» значились пункты: упразднение нетрудовых доходов (п. 12); уничтожение процентного рабства (п. 11); национализация всех трестов (п. 13); конфискация земли для коммунальных целей без всякого возмещения (п. 17). Насчет трестов мы уже привели слова Гитлера. Что касается «уничтожения процентного рабства», то не кто иной, как Геббельс дал разъяснение этого пункта. Когда два искренних сторонника национал-социализма обратились к Геббельсу с вопросом, как будет осуществляться уничтожение процентного рабства, то в ответ они получили от Геббельса, что единственное, что будет «сломлено», это головы тех, кто старается понять этот пункт.
В 1932 г. Гитлер в своем выступлении перед промышленниками Рура в г. Дюссельдорфе заявил им: «если бы нас не было, в Германии не было бы буржуазии». Об обещаниях социализма для масс, он сказал там же: «не отнимайте у людей надежды на лучшее будущее. Наоборот, раздувайте ее. Ведь гарнизон осажденной крепости, борется до тех пор, пока он надеется, что он получит откуда-нибудь помощь».
Помещики могли с полным доверием отнестись к Гитлеру. Пункт «программы» 1920 г. о безвозмездной конфискации земли был официально «растолкован» гитлеровской партией еще в 1928 г. Вот заявление руководства этой партии:
«Необходимо ответить на неправильное толкование, которое дают наши противники пункту 17-му программы. Поскольку национал-социалистская германская рабочая партия признает принцип частной собственности, то очевидно, что выражение «конфискация без возмещения» относится лишь к разрешающемуся по закону праву конфисковать в случае необходимости землю, незаконно-приобретенную или управляемую не в соответствии с национальными интересами. Оно в первую очередь направлено против еврейских компаний, занимающихся земельной спекуляцией».
Комментарии, как говорят, излишни.
Рурские магнаты и восточно-прусские помещики, рейнско-вестфальские предприниматели и берлинские банкиры диктовали Гитлеру содержание его речей, утверждали тезисы его выступлений, редактировали его статьи. А Гитлер им в угоду «разъяснял» особенности «национал-социализма». Его «разъяснения» гласили о том, что его партия борется только против «хищнического» капитала, каким является исключительно еврейский и чужеземный капитал. Немецкий же капитал является-де «созидательным» капиталом, а немецкие предприниматели являются вождями предприятий. Уничтожение «процентного рабства» сводилось к необходимости изгнания нескольких еврейских банкиров. Наделение крестьян землей обусловливалось расширением «жизненного пространства» Германии.
Итак, чтобы крестьянство наделить землей надо завоевывать новые пространства. Помещики, владеющие в Германии огромными пространствами земли, вполне удовлетворены. Более того, помещики и капиталисты потирали от удовольствия руки. Гитлер по их указаниям убеждает безработных в том, что работу они смогут получить лишь после того, как Германия завоюет новые рынки для сбыта продукции. Ремесленники и лавочники, по словам Гитлера, также обеспечат себе благополучие на основе мирового господства Германии, когда за счет порабощенных народов других стран подымется покупательная способность немецкого населения. Безработные интеллигенты, по его уверениям, получат службу и посты в аппарате разбухшей Германской империи, в ее колониях и владениях. Так выполняли гитлеровцы важнейшую из задач германского империализма, создавали ему массовую базу, готовили кадры для империалистического разбоя.
Социализм в Германии будет осуществлен, утверждали гитлеровцы, путем отказа рабочих от классовой борьбы. Предприниматель и рабочий — равноправные функционеры. Один из них — «вождь предприятия», другой — исполнитель. В основе их обоюдного процветания лежит, оказывается, их взаимная заинтересованность в приобретении Германией колоний и в расширении на этой основе промышленной продукции страны. Мольеровский мещанин 26 лет не знал, что он разговаривает прозой, а рабочий из гитлериады только теперь узнал, что стоит лишь рассматривать предпринимателя как «вождя» предприятия, чтобы увидеть социализм. Мольеровский монах Гюранфло в постные дни окрестил курицу рыбой и уплетал ее, избегая греха. Предприниматель из гитлериады, окрестив себя «вождем» предприятия, может безгранично выжимать все соки из рабочего, пребывая в «социалистах».
Так плели гитлеровцы свою низменную демагогию. Захватывайте новые рынки и вы будете иметь социализм, — убеждал Гитлер одураченные им массы. Болтайте о социализме, но обеспечьте захват новых стран, — приказывали гитлеровские плутократы.
Уничтожьте Версаль и Германия станет социалистической, — рычал на собраниях Гитлер. Не стесняйтесь в обещаниях, но добейтесь нашего реванша, — инструктировали Гитлера немецкие магнаты.
Огнем и мечом достигнем своего счастья, — вопил Гитлер. Сулите им счастье, но чтоб недостатка не было в пушечном мясе, — учили его банкиры.
Детище рейхсвера и реакционных правителей Германии, рожденное в пивнушках Мюнхена, взращенное рурскими магнатами, воспитанное на бандитских налетах на рабочие собрания и на убийствах лучших сынов немецкого народа, руководимое преступниками и педерастами, обученное словоблудию и коварному надувательству масс, — гитлеровская партия верно осуществляет волю своих родителей — хищнейших империалистов мира — германских, империалистов.