Два месяца плавал „Седов“ курсом льдов и айсбергов.
Мы видели залитые голубой лавой льдов острова земли Франца-Иосифа.
…Днем и ночью вспыхивали синие огоньки в радиорубке „Седова“.
— Мурманск… Мурманск… Мурманск…
Вросши в кресло, Гиршевич часами вызывал молчаливый материк.
— Мурманск… Мурманск… Мурманск…
Гиршевич передавал очередную радиограмму о странствованиях „Седова“ в ледяных тайниках Арктики.
Наутро газетчики кричали на материке:
— „Седов“ бросил ледяные якоря острова Мак-Клинктона.
— Седов открыл неизвестную землю в Карском море.
…Прочтите эту радио-летопись о днях, проведенных в полярных льдах.
У нас не было флейты бодрости. Она была не нужна нам.
Воля миллионных масс вдохновляла нас на борьбу. Она заменяла нам флейту бодрости отважного голландца, путями которого мы шли.
ЧЕРЕЗ ЛЕДЯНОЙ БАРЬЕР
Ледокол „Седов“, 23 июля. Легко проходимые разрозненные льды скоро сменились сплошными полями. „Седов“ развивает льды, ударяясь о них сразбега. Капитан Воронин с исключительным искусством нащупывает слабые места ледяного фронта и выбирает точку для удара. Так, маневрируя зигзагами, мы с боем продвигаемся вперед. До земли осталось полтораста километров самого тяжелого пути.
24 июля. На горизонте видны снежные хребты островов архипелага. Идем к ним со средней скоростью в 10 миль, курс норд-вест. Видны уже вершины острова Гуккера. В полночь 21-го была первая медвежья охота. Во льдах убиты два медведя. Ночью шли льдами. Отдельные ледяные поля „Седов“ разбивает подряд по нескольку часов. Если Британский канал будет свободным от льда, то ночью войдем в архипелаг.
25 июля. С Земли Франца-Иосифа получено радио, что „подход в бухту Тихую возможен через Британский пролив вдоль островов Гуккера, Скотт-Кельти и острова Мертвого Тюленя“. В бухте Тихой — битые торосы и айсберги. Видимость хорошая. Виден далекий остров архипелага Нордбрук. Радисту „Седова“ Гиршевичу удалось установить по радио со станцией Франца-Иосифа двухстороннюю связь. Начальник экспедиции Шмидт говорил с членами советской колонии Гуккера по радио-телефону.
26 июля. Британским проливом „Седов“ беспрепятственно прошел до южного устья бухты Тихой. Проход был забит льдами. Меняем курс и идем мимо островов Скотт-Кельти до острова Тюленя к западному устью.
Дома советской колонии на острове Гуккера.
На горизонте — Земля принца Георга.
„Седов“ легко колет иссосанные солнцем торосы. К вечеру увидели черные силуэты зимовщиков на береговом припае.
„Седов“ расцвечивается флагами. Зимовщики приветствуют посланца с материка залпами. На ответные залпы к ледоколу приплывает на шлюпке и взбирается по трапу начальник тов. Ильяшевич и сообщает правительственному комиссару советских полярных земель тов. Шмидту:
— В советской колонии на острове Гуккера все благополучно, все здоровы, рация держит связь с материком, жили дружным коллективом.
От имени правительства Шмидт благодарит жителей крайней советской полярной земли.
— Своим мужеством в сердце Арктики вы поддержали честь СССР, — говорит тов. Шмидт.
Началась выгрузка. После десятидневной стоянки „Седов“ пойдет прорываться через ледяной барьер в море Баренца, а затем к Северной Земле.
27 июля. Стоят редкие в Арктике солнечные теплые дни. В бухте Тихой ключем бьет жизнь. Идет спешная выгрузка припасов, началась постройка второго дома советской колонии в архипелаге.
Первая смена команды, работающей по выгрузке, объявила себя ударной. В нее входит пять партийцев. Первые, ударники в далекой Арктике сделали вызов второй смене.
ПО СЛЕДАМ ИСКАТЕЛЕЙ АРХИПЕЛАГА
28 июля. В полночь на 27 июля „Седов“ вышел на юг архипелага к острову Нордбрука. Обследовав Нордбрук, „Седов“ пойдет обследовать восточную часть архипелага. На островах будут водружены металлические знамена Союза. Затем „Седов“ вернется в бухту Тихую, где заберет плотников, строящих на острове Гуккера радио-станцию. Выгрузка окончена. Закончено вчерне здание. 2—3 августа „Седов“ сквозь полярные льды начнет пробиваться к Мысу Желания.
1 августа. Подойти к мысу Флора на острове Нордбрук с севера не удалось. Тяжелые льды. Меняем курс в открытое море. Обходим Нордбрук с востока.
Утром 28 июля „Седов“ бросил якоря у мыса Флоры. Мыс Флоры — знаменитое место встречи Нансена и Джексона[50] и место зимовки большинства посещавших архипелаг экспедиций.
Поставленный в прошлом году железный флаг на Флоре погнуло арктической бурей. Ставим новый.
Идем к острову Белля. Вечером достигли его берегов. Спускается густой туман. „Седов“ становится на ледяные якоря. По льду пробираемся на остров. На острове Белля находится дом одного из первых искателей архипелага — Ле-Смита. Дом, построенный 50 лет назад, прекрасно сохранился, но все запасы разграблены иностранными зверобоями. Дверь сорвана с петель.
Внутри дома — глыба льда. Стены испещрены именами бывших на острове Белля исследователей и норвежских промышленников. Профессор Визе находит карандашную запись штурмана судна Ле-Смита „Эйра“ об аварии его в 1881 году.
Водрузив флаг на льду, пробрались с острова обратно на ледокол. Утром, когда рассеялся туман, мы в продолжение часа убили трех медведей. Сейчас идем Баренцовым морем на восток к земле Вильчека.
3 августа. На пути в бухту Тихую останавливались у острова Альджер. На берегу — покинутое полярное зимовье, развалины трех домов. Здесь зимовала американская экспедиция Болдуина на судне „Америка“ в 1901 году, отправлявшаяся на Северный полюс На острове Альджер водружен советский флаг. Сегодня ночью предполагаем бросить якоря в Тихой.
4 августа. Всю ночь „Седов“ ощупью пробирался к острову Мак-Клинток южной стороной Земли Франца.
Сильнейший туман, полное отсутствие сведений о течении и глубинах заставляют быть очень осторожными.
Утром ветерок несколько раздвинул плотный туман. Невдалеке от „Седова“ показался извилистый растянувшийся берег острова. Огромный растрескивающийся ледник медленно сползал в зеленую воду.
С целью разведки наши выезжали на берег. Широкая прибрежная полоса круто поднимается кверху. Внизу на мягком зеленом покрове травы — море цветов: желтых полярных маков, разноцветного мха и каких-то белых душистых растений.
У подножья скал — ловко прилепившиеся к отвесу гнезда, а наверху — следы медведя и остатки разорванной птицы. Видимо, хозяин острова весьма неважно питается, если ему пришлось искать пищу и поднимать свою косолапую, неуклюжую тушу под самые облака.
Весь верх горы занят широким ровным плато[51], откуда открывается чудесный вид на океан, величественные айсберги и кажущийся совсем крошечным ледокол.
Яркое солнце растопило поверхность блестящего глетчера. Лед подтаял и осел в море, куда несутся бешеные звонкие потоки — ручьи.
К полудню „Седов“ оказался в сильнейшем тумане какого еще мы не видали. В двадцати метрах от борта нельзя рассмотреть проплывающих мимо торосов.
5 августа. Время стоянки использовали для изучения острова Аагам. Отправляемся большой партией на берег. Аагам представляет собою поднявшееся дно моря, усеянное сплошными серыми камнями. Вид острова угрюм, неприветлив, пустынен. Только около южного берега можно встретить редкие мхи, отделенные большими расстояниями. Профессором Савичем открыто три новых для Земли Франца-Иосифа корковых лишайника. Через три часа прощались с островом, хранящим остатки истлевших костей громадных размеров кита и других морских животных.
СНОВА У МЫСА ЖЕЛАНИЯ
6 августа. Закончив научно-исследовательскую работу на островах Земли Франца, „Седов“ вернулся в бухту Тихую.
Только одни сутки простоял „Седов“ в бухте — надо было спешить к Новой Земле, куда из Архангельска вышел ледокол „Сибиряков“ с грузом угля и свежих продуктов для нашей экспедиции.“
Последний раз окидываем взглядом залитую солнцем бухту Тихую, блестящие русла глетчеров, крошечные домики самой северной в мире рации. Крепко жмем руки остающимся.
Их одиннадцать: молодой талантливый ученый географ и начальник станции, член партии Иванов, участник знаменитого похода „Красина“, поставивший себе научную задачу — изучать влияние полярной ночи на изменение крови человека — задачу, которой никто еще здесь не занимался; старый полярник, зимовавший четыре года в Арктике, радист Иолев, механик Бывицль, шофер т. Ворошилова — Плосконосов, гидролог Мухин, опытный полярник с многолетним стажем Голубенков, участник прошлого похода „Седова“, повар Поснов, служитель Данилов, два промышленника-зверобоя, взятые с Новой Земли, — Кузнецов и ненец Хатанзевский — и одна женщина — жена начальника станции, научная работница-биолог, первая женщина на Земле Франца — тов. Демме.
10 августа. Русская гавань. Третий день идет выгрузка угля. 12 августа она закончится и, обогнув Мыс Желания, „Седов“ пойдет льдами Карского моря к Северной Земле.
Во время стоянки в Русской гавани сделано несколько интересных находок. Писателем Соколовым-Микитовым найден буй[52], с шхуны „Америка“.
Буй был выброшен в 1902 году начальником американской экспедиции, пытавшейся достичь полюса, — Болдуином. Буй был пущен с посещенного „Седовым“ острова Альджер. Течение принесло его в Русскую гавань.
Внутри буя найдены две бумажки на английском и норвежском языках. Начальник экспедиции Болдуин в одной из них сообщает американскому консулу:
„Зимовка прошла благополучно. Пришлите судно с углем. Сильно нуждаемся в нем. Еду в ближайшее время на север. Вернусь без успеха, но не побежденный бездной. Болдуин, 1902 год“.
Профессор Самойлович обнаружил на береговой отмели мачту судна, потерпевшего когда-то аварию. В одном месте гавани найден старый поморский крест, который свидетельствует, что около ста лет назад на северной оконечности Новой Земли поморы занимались морскими промыслами.
14 августа. Сегодня „Седов“ вышел в Карское море, взяв курс на норд-ост к Северной Земле. Трюмы „Седова“ до отказу набиты взятым с „Сибирякова“ с углем. „Сибиряков“ протяжным ревом сирены салютует уходящему навстречу новой борьбе с полярными льдами товарищу.
Накануне отхода из Русской гавани группой профессора Визе на северо-востоке от Русской гавани открыт остров, не занесенный на существующие карты. Возможно, что это остров Гольфштрема, открытый в семидесятых годах английским мореплавателем Маком.
ЗЕМЛЯ ВИЗЕ
15 августа. В 9 часов вечера научный сотрудник экспедиции тов. Горбунов, наблюдавший в бинокль затуманенный горизонт, неожиданно сообщил, что сквозь серую вуаль мглы видны какие-то берега. Действительно, по мере продвижения „Седова“ совершенно ясно стала видна длинная черная кайма низких берегов с нависшими над ними облаками.
Что это за земля? Ни в какой лоции[53] мира в этом месте не указан даже маленький островок. До Северной Земли же еще далеко — несколько суток беспрерывного хода. Определить точное местоположение сейчас нельзя, ибо облака заволокли горизонт и закрыли солнце.
16 августа. Обойдя с севера открытую „Землю Визе“ и взяв курс к Земле Северной, мы вчера были затерты в тяжелых многолетних льдах, далеко простирающихся на восток. Ночь прошла в упорной борьбе с окружающими ледокол льдами. После многочасового форсирования льдов, едва продвинулись на два корпуса судна. Всю ночь ледокол содрогался, одолевая напор ледяных полей.
Сегодня ясный и яркий день. Светит солнце. Небо голубое, чистое. От блеска снеговых полей больно глазам. Покуда глаз видит — сверкающие снеговые поля. Никаких признаков жизни. Нет медведей, которых встречали ежедневно на пути к Земле Франца-Иосифа. Изредка налетит и исчезнет в прозрачном воздухе белая полярная чайка. Редко выступит в полынье усатая голова любопытствующего тюленя.
17 августа. Расстояние до темневшей полосы берега оказалось обманчивым. Около трех часов пришлось волочить по льду груженые нарты, пробираясь по первым камням берега, вросшим в вековой лед.
После изумительной красоты острова Земли Франца-Иосифа — этих шумных базаров дичи, — берег новооткрытой „Земли Визе“ показался мертвым. Нас встретили единственные обитатели этих мест — белые полярные чайки. Они громко кричали, наблюдая приближающихся к берегу людей. Следы огромного медведя были видны в расплывшемся с негу.
Первый привал был на груде мелких береговых камней. Не раз проваливаясь в трещины, купаясь в ледяной воде, мы добрались, наконец, до берега. Потрескавшаяся, покрытая подушечками полярных растений, — под нашими ногами была земля.
Удивительно было вступать на эту неведомую землю. Низкие, пересеченные плотными балками, ручьями лежали перед нами холмы. На вершинах холмов лежало много выветрившихся, вросших в землю оленьих рогов.
Открытие этой земли дает чрезвычайно редкий в истории пример научного предвидения, честь которого принадлежит советскому ученому Владимиру Юрьевичу Визе.
В 1913 г. западнее этого места дрейфовало[54] зажатое во льду судно „Святая Анна“ под начальством Брусилова. Корабль погиб, но ушедший с него штурман Альбанов пронес через льды к Земле Франца-Иосифа дневник наблюдений в пути. На основании записей Альбанова — по характеру дрейфа „Святой Анны“, по направлению ветров и состоянию льдов, — профессор Визе в 1924 г. предсказал, что здесь должна быть суша и опубликовал свое предсказание.
„Теоретически нам приближенно известно, с какой скоростью и в каком направлении затертое во льдах судно должно передвигаться под влиянием ветров. Зная общее передвижение судна, скорость и направление ветра, можно вычислить направление и скорость морского течения. Это и было моей целью, когда я взялся за обработку журнала „Анны“. При этом я наткнулся на любопытную особенность, которую дрейф „Анны“ показал между параллелями 70 и 80 сев. широты и меридианами 70 и 80 вост. долготы. Здесь судно, двигавшееся, в общем, на север, отклонялось от направления ветра не вправо, как следовало бы по теории дрейфовых течений Экмана, а влево. Объяснить это я мог, только допустив существование суши к востоку, недалеко от дрейфа „Анны“.
Известный полярный ученый Брейтюс, согласившись в германском журнале с мнением Визе, также поместил эту землю на карту, назвав ее Землею Визе. Приблизительное место вновь открытой земли — 79°25′ северной широты и 76°10′ восточной долготы.
Таким образом, нам выпала почетная задача открыть неведомые до сих пор острова и первыми вступить на эту землю. На ледоколе праздничное возбуждение. Герой дня — профессор Визе — не успевает отвечать на приветствия, поздравления и рукопожатия.
20 августа. С каждым днем все труднее и труднее становится для „Седова“ прокладывание пути в тяжелых ледяных полях. За двое суток продвинулись на несколько миль. После ряда атак ледокол застрял в трехметровом льду. Беспрерывная двухчасовая работа задним ходом не могла вырвать корпус, сжатый в ледяных объятиях.
Команда и члены экспедиции организовали ударные бригады для очистки напирающих со страшной силой ледяных глыб. Лебедка тросом растаскивала откалываемые нами льдины. Работаем без отдыха, сменяем друг друга в течение восьми часов. Не помогает. „Седов“ точно сросся со льдами. Применяем последнее средство — аммонал[55]. Ледокол задрожал от взрыва и стал медленно освобождаться из ледяного покрова.
Капитан на месте. Твердая и четкая команда. Мы пошли вперед, но продвинуться успели всего на два корпуса. Нас снова сжало льдом. Впереди на три километра голубое небо — признак чистой воды. Ближайший день скажет, кто выйдет победителем из этой борьбы.
„СЕДОВ“ У БЕРЕГОВ СЕВЕРНОЙ ЗЕМЛИ
24 августа. Сегодня в 13 часов на горизонте появились затуманенные обрывы берегов Северной Земли. Сейчас их видно даже простым глазом. „Седов“ накануне завершения второго, наиболее тяжелого и ответственного задания правительства.
У НЕВЕДОМЫХ ОСТРОВОВ
28 августа. Остров имени Сергея Сергеевича Каменева — так названо место первой колонии на Северной Земле, расположенной на 79°25′ северной широты и 71°05′ восточной долготы. Новая страница завоевания беспредельных просторов Арктики открыта.
У выхода в море, на высоком ржавом холме, где будет установлена радиомачта, упорно врезаются в веками промерзший грунт вечной мерзлоты застывшие на диком ветру люди и настойчиво раскалывают куски льда, слепившего в непроницаемую массу мертвые камни. Внизу у подножья холма, на каменистом наносе морских отложений, в течение двух дней вырос свежий сруб — первое жилище человека Северной Земли.
Работа кипит в бурном водовороте, работают до изнеможения с раннего утра до поздней ночи. Время пребывания „Седова“ в этих водах исчисляется часами, в любой момент может надвинуться или крепко застыть непроницаемая ледяная стена, и тогда путь отступлению „Седова“ будет отрезан.
Зарываясь в волну, с приподнятым вверх острым носом, быстро полетел катер к берегу, таща на канате нагруженный сверху ящиками консервов, мешков муки, обмундирования, угля, баркас. Прорезав вековую девственную тишину, с берега донесся размноженный эхом первый звенящий удар топора.
…Северная Земля стала советской.
Сколько усилий, средств, жизней стоило людям преодоление непроходимых льдов, чтобы увидать восточный ее берег! Западная же сторона всегда оставалась мировой загадкой. Как велика Земля, куда тянется, где граница — вот вопросы, которые старались разрешить лучшие, испытанные мировые полярные исследователи. Покойный Нансен на „Фраме“, наконец, Нобиле во время последнего трагического полета дирижабля „Италия“, старательно искали неизвестный берег, но все попытки оказывались бесплодными.
В течение многих десятилетий Северная Земля была недоступна. И впервые в истории завоевания Арктики эту задачу удалось разрешить экспедиции Советского Союза. С невероятными трудностями, с отчаянным напряжением команды, с риском застрять во льдах и быть раздавленным, донес ледокол „Седов“ к далеким неприветливым берегам красное знамя Союза.
ПЕРВЫЙ СОВЕТСКИЙ ПОСЕЛОК НА ТАИНСТВЕННОЙ ЗЕМЛЕ
1 сентября. Был пасмурный холодный арктический день. Хмурые седые облака клочьями висели по темному, небу. Резкий порывистый ветер взмылил поверхность океана, гнал волны на прибрежный размытый припай льда.
В этот неприветливый день мы покидали наших друзей — колонистов Земли Северной. На берег съехали все.
Заботливым хозяйским взглядом в последний раз окидывает Шмидт новые постройки: чистенький, крепко слаженный домик с длинным шпилем на крыше, фанерный амбар, груду угля, штабеля дров.
Маленький, короткий митинг без красивых речей, несколько простых теплых слов и пожеланий, — и по синему небу быстро скользнул и распустился пышным маковым цветом алый бутон. На Земле Северной открылось первое советское поселение, новая правительственная радиостанция.
Вернулись на ледокол к последнему общему чаю. Все сидят молча, разговор не клеится. Полярники Ушаков и Урванцев внешне совершенно спокойны, ни один мускул не дрогнет. Лишь изредка бросают они друг на друга острый, пронизывающий, участливый взгляд. Промышленник Журавлев, как обычно, весел — он привык бросать семью и детей, зимовать в одиночестве. Лишь у молодого радиста, комсомольца Васи Ходова, насупились брови, нервно подергивается уголок губ.
Третий гудок.
Резким движением первым поднимается Ушаков, окидывает всех быстрым взглядом и решительно протягивает Шмидту обветренную, загорелую руку. Наш милый помор-капитан по очереди трогательно прижимает зимовщиков к груди, словно оставляет на зимовку своих горячо любимых детей. Вот внизу у трапа затрещала моторка, все уже в лодке. Последним осторожно спускается с зеленым растеньицем в банке побледневший Урванцев. „Седов“ дал тихий ход. Медленно в тумане поплыла и скрылась моторка с крошечными машущими фигурками.
Мы снова идем среди льдов и вековых торосов.
СНОВА НА МАТЕРИКЕ
Сцена еще пуста. Только Отто Юльевич Шмидт ходит вокруг доски с приколотой к ней картой севера, картой того пути, который проделала экспедиция на „Седове“. Значительная часть карты обязана своим существованием именно этой экспедиции. До „Седова“ здесь было громадное белое пятно неисследованных земель. Тов. Шмидт заботливо устанавливает карту.
В 8 часов торжественное заседание президиумов крайисполкома, крайпрофсовета и городского совета открывает тов. Комиссаров.
— Не во имя честолюбия была отправлена экспедиция. Эта экспедиция ничем не похожа на неудавшееся путешествие за славой Нобиле. Советская экспедиция преследовала только научные цели.
Под аплодисменты всего зала в президиум торжественного заседания избираются: президиумы крайисполкома, крайпрофсовета и горсовета, т. т. Шмидт, Визе, Самойлович, Воронин, Воронцев — предсудкома „Седова“ — и Богачев.
С докладом выступает тов. Шмидт.
— Комитет по изучению Севера наметил пятилетнюю программу работ. Сюда входило — построить станцию на Земле Франца-Иосифа. Этого мы достигли уже в прошлом году. Успех прошлогодней экспедиции дал нам возможность приблизить окончание нашей пятилетки, а именно — достигнуть новой, еще менее доступной земли — Северной — в том же году.
Экспедиция прошлого года должна была закрепить Землю Франца-Иосифа за Советским Союзом. В этом году задачами экспедиции были: сменить зимовщиков на Земле Франца-Иосифа и достигнуть Северной Земли с запада, т. е. с совершенно неизвестной еще стороны.
О. Ю. Шмидт.
В будущем году мы думали оставить зимовщиков и на этой Земле. Однако, достигнув Северной Земли, мы смогли уже нынче оставить там зимовщиков, которые не только изъявили согласие остаться, но даже сами потребовали этого. Для исследования этой Земли остались т. т. Ушаков, Урванцев, радист Ходов и архангельский житель — зверопромышленник Журавлев.
Плывя по пути к востоку от Новой Земли, по которому еще никто не шел, мы вдруг наткнулись на неизвестную землю. Я говорю — вдруг, хотя существование этой земли было, на основании изучения дрейфа погибшего судна „Святой Анны“, заранее предсказано профессором Визе, который, таким образом, открыл новую землю, ни разу не видав ее.
Залп аплодисментов приветствует т. Визе.
— До нашего путешествия пространство на карте между Землей Франца-Иосифа и Северной Землей было пусто. Мы стерли это белое пятно, заполнили его рядом островов.
Надо вам сказать, что вновь открытая Земля Визе, не в обиду будь сказано товарищу Визе, — земля очень мрачная, пустынная и коварная. Сам тов. Визе заявил однажды:
— Ну, и паршивая же земля моего имени!
Эта земля впустила нас, а выпустить не захотела — окружила льдами. Нам пришлось отступить к югу, идти, все время пробиваясь среди льдов. Капитану некогда было спать. Судно находилось в тяжелом положении. Нам уже казалось, что оставить станцию на Северной Земле не удастся. Думали отступить и оставить людей в Сибири, чтобы они на собаках обследовали Северную Землю. Но однажды наш капитан заметил на горизонте голубоватые просветы свободной от льда воды. Мы направились туда и неожиданно нашли хорошее место для высадки. Здесь мы пожали руки четверым, остающимся на два года, товарищам и ушли.
Нам не хотелось уходить совсем. Ведь впервые человек забрался так далеко на север. Надо было использовать это. Мы отправились глубже на север и там нашли еще один остров, покрытый ледяной шапкой. Дальше идти было некуда, и мы решили возвращаться обратно.
„Седов“ снова оправдал нашу надежду. В Архангельск мы вернулись с грузом новых побед.
РАДИОГРАММА С… СЕВЕРНОЙ ЗЕМЛИ
Флаг, рдеющий над Кремлем, взвился на таинственной Северной Земле, до сих пор остававшейся белым пятном на географических картах. Горжусь доверием советского правительства и трудящихся СССР. Обещаю быть вместе с товарищами достойным этого доверия. Сквозь льды, снега, туманы и полярные метели будем продвигать все дальше и дальше к северу серп и молот на алом поле. Северная Земля будет исследована, задания будут выполнены. Начальник северо-земельского отряда Георгий Ушаков.
30 августа 1930 года. Северная Земля.