( Засѣданіе 25 ноября 1867 года Московскаго окружнаго суда по 2‑му уголовному отдѣленію съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей ).
Засѣданіе происходило подъ предсѣдательствомъ предсѣдателя окружнаго суда Е. Е. Люминарскаго; обвинялъ прокуроръ окружнаго суда М. Ф. Громницк ій; защищалъ надворный совѣтникъ П. Г. Кичеевъ.
Еще въ 9 часовъ мѣста для публики были заняты; мало этого, масса публики наполняли корридоры, подъѣзды и даже дворъ.
Въ 12 часовъ вошли судьи, и братъ убитаго Калмыкова. Иванъ Ивановичъ Калмыковъ, заявилъ, что онъ желаетъ принять участіе въ процессѣ, въ качествѣ гражданскаго истца. Судьи выслушали это заявленіе, и затѣмъ предсѣдатель объявилъ засѣданіе открытымъ.
По распоряженію предсѣдателя, среди всеобщей тишины, былъ введенъ въ залъ подсудимый Мазуринъ. Глаза всѣхъ присутствующихъ были въ это время прикованы къ лицу подсудимаго. Мазуринъ — средняго роста, съ густыми, слегка курчавыми волосами, зачесанными назадъ. Его истомленное блѣдно — желтое лицо окаймлено жиденькими бакенбардами и небольшою бородою. Его темные мутные глаза смотрѣли неопредѣленно; слабый голосъ дрожалъ. — Изъ вызванныхъ къ слѣдствію свидѣтелей не явились мать и братъ подсудимаго. Судъ, согласно заявленію сторонъ, нашелъ возможнымъ продолжать слѣдствіе и свидѣтелей не подвергнулъ взысканію за не явку.
Старшиною присяжныхъ былъ избранъ профессоръ Московскаго университета Н. И. Крыловъ.
Обвинительный актъ, которымъ подсудимый преданъ суду, слѣдующаго содержанія:
Утромъ, около 11 часовъ, 27 февраля 1867 года, крестьянинъ Петръ Абрамовъ и отставной унтеръ — офицеръ Аѳанасій Мартыновъ, проживающіе въ услуженіи у почетной гражданки Александры Васильевой Мазуриной, въ домѣ ея несовершеннолѣтнихъ дѣтей, находящемся во 2 кварталѣ Мясницкой части, вошли, по ея приказанію, въ пустой магазинъ, для очистки его. Войдя въ магазинъ, Петръ Абрамовъ пошелъ прямо, въ переднюю часть его, отворилъ ставни оконъ, выходящихъ въ Георгіевскій переулокъ, а Аѳанасій Мартыновъ — направо, отворить ставень у окна, выходящаго на дворъ. Въ это время Мартыновъ почувствовалъ подъ ногами что — то мягкое, и когда отворилъ ставень, то увидалъ лежащій на полу трупъ какого — то человѣка, покрытый клеенкою. Мартыновъ, испугавшись, тотчасъ же побѣжалъ къ Абрамову и, сказавши ему о трупѣ, пошли вмѣстѣ къ своей хозяйкѣ Мазуриной и объявили ей объ этомъ. Почетная гражданка Мазурина тотчасъ же послала Мартынова заявить объ этомъ въ мѣстной конторѣ квартала.
По произведенному осмотру судебнымъ слѣдователемъ, прибывшимъ того же 27 февраля, по извѣщенію полиціи, на мѣстѣ происшествія оказалось слѣдующее: домъ Мазуриной каменный, трехъ — этажный, выходящій фасадомъ въ Георгіевскій переулокъ. Въ нижнемъ этажѣ его устроены три магазина, въ которыхъ торговля въ послѣднее время не производилась. Магазинъ, гдѣ найденъ трупъ человѣка, состоитъ изъ одной комнаты, раздѣленной стоявшими шкафами на двѣ половины. Въ передней половинѣ два окна съ двойными рамами и входная дверь изъ переулка; въ этой половинѣ помѣщались шкяфы прилавокъ, конторка и ясеневый столъ, на которомъ оказались кровяныя пятна, — Въ задней половинѣ было одно окно, выходящее на дворъ, съ двойными рамами. Въ ней лежалъ трупъ мужескаго пола на спинѣ, немного наискось; трупъ покрытъ былъ клеенкою и пальто; голова его, покрытая салфеткою, была обращена къ наружной стѣнѣ; ноги лежали одна отъ другой на полъаршина; правая нога пальцами касалась стѣны, находящейся подъ окномъ, а лѣвая касалась магазиннаго шкафа, составляющаго перегородку; руки были отброшены въ сторону; волоса выпали изъ головы и лежали подъ затылкомъ; тѣло было одѣто въ пальто, сюртукъ, брюки и жилетъ, на безъименномъ пальцѣ правой руки оказалось золотое кольцо съ маленькимъ брилліантомъ; на желетѣ находилась оборваная золотая цѣпочка отъ часовъ, съ брилліантовою передвижкою; въ лѣвомъ карманѣ брюкъ былъ найденъ кожаный кошелекъ съ 1 р. 30 к. и папиросный мундштукъ. Задняя половина магазина, гдѣ найденъ трупъ, была покрыта, начиная отъ окна, черноватою массою, на пространствѣ 3¼ аршина и 2½ аршина въ ширину. Въ этой массѣ, по микроскопическому изслѣдованію, оказалось присутствіе крови. Подъ окномъ, на стѣнѣ ведущей ко входной двери, а также и на шкафахъ, были видны пятна и брызги какой — то жидкости, а на внутренней поверхности правой ставни — кровяныя пятна. Въ этой же задней половинѣ магазина, за печкой, найденъ стулъ, на спинкѣ и ножкахъ котораго оказались также кровяныя пятна; подъ шкафомъ же найдена открытая бритва, черенокъ которой обернутъ, вмѣстѣ со вложеннымъ въ него продолговатымъ кускомъ дерева, оберточною бумагой въ нѣсколько разъ и туго кругообразно перевязанъ тонкою бичевкою. На бумагѣ видны были слѣды запекшейся крови. Въ этой же половинѣ найдены двѣ мисочки и два поддонника съ какою — то черноватою засохшею массой. Въ конторкѣ, стоявшей въ передней половинѣ магазина, найденъ поварской ножъ, еще новый, на лезвіи котораго оказались слѣды засохшей крови.
Судебный слѣдователь, имѣя въ виду, что 14 іюня прошлаго 1866 года пріѣзжалъ къ почетному гражданину Василію Ѳедорову Мазурину свободный художникъ Илья Ивановъ Калмыковъ съ большими деньгами и съ того времени безъ вѣсти пропалъ, пригласилъ роднаго брата пропавшаго Калмыкова, московскаго цеховаго Ивана Иванова, для оказанія ему найденнаго трупа на тотъ конецъ, не признаетъ ли онъ въ немъ своего брата.
По оказаніи трупа, вышеупомянутый Иванъ Ивановъ Калмыковъ показалъ, что по одеждѣ, по оборванной цѣпочкѣ, лежавшей на жилетѣ, и по запонкамъ, находящимся на рукавахъ сорочки покойнаго, оказанный ему трупъ — есть трупъ его роднаго брата, Ильи Иванова, ушедшаго изъ дома 14 іюня 1860 г. къ почетному гражданину Василію Ѳедорову Мазурину, бывшему у нихъ 13 іюня. Покойный братъ его, по уходѣ изъ дома къ Василію Ѳедорову Мазурпну, взялъ съ собою 3,300 руб. серіями, съ причитающимися на нихъ процентами, для выкупа брилліантовыхъ вещей Мазурина. На покойномъ братѣ его были — золотые часы съ золотою цѣпочкою, брилліантовый перстень и гладкое золотое кольцо. До сихъ поръ, не имѣя положительныхъ данныхъ, онъ не могъ подозрѣвать Василія Мазурина въ причиненіи его брату насильственной смерти, хотя сердце и говорило ему, что съ братомъ его въ домѣ Мазурина случилось что — нибудь нехорошее. Въ настоящее же время онъ положительно подозрѣваетъ Василья Ѳедорова Мазурина въ убійствѣ своего брата съ корыстною цѣлью.
Того же 27 февраля дальнѣйшимъ слѣдствіемъ обнаружено слѣдующее: въ магазинѣ, въ которомъ найденъ трупъ Ильи Иванова Калмыкова, торговалъ Василій Ѳедоровъ Мазуринъ лампами, фотогеномъ, галантерейными вещами и аптекарскою посудою. Этотъ магазинъ былъ закрытъ, по случаю прекращенія торговли, со Святой недѣли 1866 года. Въ него, по закрытіи, никто не входилъ, кромѣ Василія Ѳедорова Мазурина, у котораго были отъ него ключи. 13 іюля, черезъ мѣсяцъ послѣ пропажи безъ вѣсти Ильи Иванова Калмыкова, Василій Ѳедоровъ Мазуринъ былъ посаженъ за долги во временную долговую тюрьму. Мать его, Александра Мазурина, нѣсколько разъ просила у него ключи отъ магазина, но онъ отъ выдачи ихъ упорно отказывался, говоря, что будетъ торговать въ немъ, по выходѣ изъ долговой тюрьмы. Слѣдующій же случай далъ возможность отпереть магазинъ. Въ февралѣ мѣсяцѣ 1867 года, предъ выходомъ въ замужство сестры Василія Ѳедорова Мазурина, Варвары, ей нуженъ былъ билетъ, который находился въ его шифоньеркѣ краснаго дерева, вслѣдствіе чего отъ этой шифоньерки Василій Ѳедоровъ Мазуринъ прислалъ ключи, а въ этой шифоньеркѣ найдены матерью его ключи отъ другой шифоньерки орѣховаго дерева. Въ сей же послѣдней найдены были сюртукъ, брюки, портъ — сигаръ съ папиросами и спичками, нѣсколько помочей и кромѣ того ключи отъ пустаго магазина. Сюртукъ, брюки и часть помочей были въ тотъ же день подарены Мазуриною крестьянину Петру Абрамову и ему же отданы ключи отъ магазина для очистки его.
По осмотрѣ отданныхъ крестьянину Петру Абрамову почетною гражданкою Мазуриной брюкъ и сюртука, оказались на нихъ кровяныя пятны. Братъ Василья Ѳедорова Мазурина, Ѳедоръ Ѳедоровъ, по оказанію ему брюкъ и сюртука, показалъ, что брюки положительно принадлежатъ его брату Василію, сюртукъ же, по размѣру, тоже долженъ принадлежать его брату; объ отданномъ Мазуриною портъ — сигарѣ крестьянину Абрамову московскій цеховой Калмыковъ показалъ, что онъ принадлежитъ его покойному брату Ильѣ Иванову. Собравши вышеизложенныя свѣдѣнія, судебный слѣдователь, 28 февраля, вызвалъ почетнаго гражданина Василія Ѳедорова Мазурина изъ долговой тюрьмы, гдѣ онъ содержался. По вызовѣ, Василій Ѳедоровъ Мазуринъ отвѣчалъ на предложенные ему вопросы, что Калмыковъ, по его приглашенію, приходилъ къ нему 14 іюня для выкупа его вещей, но онъ, Мазуринъ, отказался съ нимъ ѣхать, имѣя другое дѣло; послѣ чего Калмыковъ немедленно ушелъ отъ него. Ключи отъ магазина обыкновенно валялись у него на конторкѣ, а о трупѣ, находящемся въ магазинѣ, онъ ничего не знаетъ, такъ какъ въ него не входилъ съ іюня прошлаго года. Засимъ Мазуринъ, по приглашенію слѣдователя, вошелъ въ магазинъ, гдѣ лежалъ трупъ. На предложенный ему здѣсь вопросъ, какъ попалъ сюда трупъ Калмыкова, Мазуринъ отвѣчалъ, что не знаетъ, что, можетъ — быть, это сдѣлалъ его прикащикъ. Предъявленное платье и бритву подозрѣваемый призналъ за свою, но замѣтилъ при этомъ, что платье это старое, давно имъ брошенное, и что 14‑го іюня прошлаго года онъ былъ, кажется, въ томъ платьѣ, въ какомъ одѣтъ былъ теперь. О портъ — сигарѣ сказалъ, что онъ не знаетъ, какъ онъ попалъ въ шифоньерку. Затѣмъ Мазуринъ былъ отведенъ на верхъ въ комнаты, для записыванія его показанія въ протоколѣ, причемъ предложено ему было слѣдователемъ очистить свою совѣсть, говорить правду. Въ это время Мазуринъ видимо боролся съ собою. Замѣтивъ эту внутреннюю борьбу, слѣдователь спросилъ: «вы совершили это преступленіе одни?» Тутъ Мазуринъ разрыдался и проговорилъ: «да, я одинъ». Затѣмъ, давши ему нѣсколько минутъ успокоиться отъ волненія, слѣдователь приступилъ къ подробному разспросу Мазурина по обстоятельствамъ дѣла. Мазуринъ показалъ слѣдующее: 12 іюня прошлаго 1866 года онъ былъ у своего знакомаго Ильи Иванова Калмыкова и просилъ его пріѣхать къ нему 13 числа съ деньгами для выкупа заложенныхъ вещей, принадлежащихъ ему и его матери. Калмыковъ пріѣхалъ къ нему 13 іюня, но такъ какъ Мазурину тогда не было времени ѣхать выкупать вещи, то онъ просилъ Калмыкова пріѣхать къ нему на другой день въ одиннадцать часовъ утра. Калмыковъ пріѣхалъ къ нему въ двѣнадцатомъ часу дня 14 іюня. Онъ встрѣтилъ Калмыкова въ передней и, пробывъ въ ней минутъ пять, повелъ его въ свой магазинъ, для отысканія записки о вѣсѣ брилліантовой брошки, бывшей въ закладѣ. Записка эта была нужна Калмыкову для того, чтобъ узнать цѣну брошки. Когда онъ доставалъ изъ конторки записку, то увидалъ въ ней бритву, причемъ ему пришла мысль зарѣзать Калмыкова, чтобы воспользоваться его деньгами. Подойдя къ нему сзади, онъ моментально нанесъ ему рану въ горло, отъ чего онъ упалъ со стула на полъ; деньги, большею частію серіями и кредитными билетами, завернутыя въ бумагу, онъ, Мазуринъ, вынулъ изъ кармана его панталонъ. Послѣ этого онъ сорвалъ съ него кольцо съ небольшимъ брилліантомъ, которое при этомъ сломалось, потомъ сорвалъ съ него часы. Взявъ вещи и деньги, онъ тотчасъ же ушелъ изъ магазина, купить ждановской жидкости для уничтоженія зловонія, затворивъ предъ уходомъ ставню въ окнѣ, возлѣ котораго упалъ мертвымъ Калмыковъ. Въ тотъ же день часу въ девятомъ вечера, онъ опять вошелъ въ магазинъ, чтобы налить купленной имъ ждановской жидкости, и полилъ ею около трупа, а также налилъ ее на цвѣточные поддонники, стоявшіе на сундукѣ, и по всему вообще магазину. Въ это же время онъ прикрылъ трупъ своимъ ваточнымъ пальто и купленною того числа клеенкой. 15 іюня онъ ходилъ къ брату зарѣзаннаго имъ Калмыкова, чтобы замаскировать свое преступленіе. Брилліантовое кольцо продалъ, по его просьбѣ, его знакомый мѣщанинъ Павелъ Іоновъ Аксеновъ въ магазинѣ Фульда за 80 руб., часы же купилъ у него онъ же, Іоновъ, за двадцать рублей; золотое кольцо продалъ неизвѣстному торговцу въ домѣ Сазикова, на Тверской; обрывокъ съ цѣпочки продалъ въ ломъ, въ какую лавку — не упомнитъ; похищенныя же у Калмыкова деньги всѣ имъ уже растрачены. Показанные ему сюртукъ и брюки дѣйствительно были на немъ 14 іюня; въ шифоньерку положилъ ихъ, вѣроятно, онъ самъ, но когда — не помнитъ; портъ — сигаръ, показанный ему, оставленъ Калмыковымъ на столѣ въ магазинѣ, гдѣ Калмыковъ доставалъ изъ него папиросы. Показанная ему бритва та самая, которою онъ нанесъ рану Калмыкову; ручка у бритвы завернута бумагою и завязана веревкой въ то время, когда еще у него былъ открытъ магазинъ. Она употреблялась для обрѣзанія тонкаго картона. Показанный ему ножъ находился въ конторкѣ магазина и купленъ былъ имъ давно для дома. Находившіеся въ этой же половинѣ комнаты, гдѣ совершено преступленіе, ломберный столъ и стулъ переставлены были имъ, но куда — не помнитъ; о томъ, что онъ совершилъ преступленіе, а также о томъ, что въ магазинѣ находился трупъ Калмыкова — никто не зналъ. При мысли о томъ, что узнаютъ о трупѣ, ему всегда дѣлалось дурно, и онъ не могъ придумать средствъ скрыть его.
По произведенному, 1 марта, судебно — медицинскому освидѣтельствованію, оказалось, что трупъ Калмыкова, найденный въ магазинѣ Мазурина, совершенно истлѣлъ и высохъ съ правой стороны въ такъ — называемую мумію, лѣвая же сторона менѣе высохла и мѣстами превращена въ мажущуюся массу; мягкія части на передней и правой сторонѣ шеи разрушены и уничтожены, вслѣдствіе чего представлялась полость, которая начиналась сверху, спереди праваго уха почти до половины шеи, а въ поперечномъ направленіи приблизительно отъ грудно — сосковой мышцы правой стороны почти до подъяичной, лопаточной лѣвой стороны; правая сонная артерія раздѣлена поперечно, лѣвая же неповреждена.
По мнѣнію врача, производившаго осмотръ трупа Калмыкова, смерть послѣдовала ему отъ чрезмѣрнаго кровотеченія, вслѣдствіе безусловно смертельной раны шеи, произведенной разрѣзаніемъ органовъ и важныхъ для жизни сосудовъ шеи. Разрѣзъ, по всему вѣроятію, былъ произведенъ въ пространствѣ между подъязычною костью и щитовиднымъ хрящомъ. — 2‑го марта подсудимый Мазуринъ, въ дополненіе къ вышеизложенному своему показанію, на предложенные ему слѣдователемъ вопросы, показалъ, что 14 іюня дверь Калмыкову отперъ онъ; изъ домашнихъ его, Калмыкова никто не видалъ, потому что Калмыковъ входилъ въ одну переднюю; когда же онъ уходилъ съ Калмыковымъ въ магазинъ, ихъ никто не видалъ, на дворѣ на встрѣчу имъ никто не попадался. Уходя изъ передней, онъ оставилъ дверь незапертою. При входѣ Калмыкова въ переднюю, онъ, Мазуринъ, спросилъ его, отчего онъ пришелъ позднѣе одиннадцати часовъ, какъ обѣщался наканунѣ, на что Калмыковъ отвѣчалъ: потому что съ братомъ пилъ кофе. Пришедши въ магазинъ, онъ изъ передней комнаты принесъ два стула и поставилъ къ столу, стоявшему въ задней половинѣ комнаты, изъ которыхъ на одинъ сѣлъ Калмыковъ и закурилъ папиросу, разговаривая съ нимъ о вещахъ, которыя нужно было выкупить, и прочитавъ записку о вѣсѣ брилліантовой брошки, сосчиталъ что она стоитъ. Поговоривъ съ нимъ четверть часа, онъ, Мазуринъ, пошелъ къ конторкѣ и, вынувъ оттуда открытую бритву, нанесъ ею Калмыкову рану съ праваго бока, въ то время, когда онъ сидѣлъ на стулѣ. Онъ помнитъ, что въ то время, когда нанесъ Калмыкову рану, Калмыковъ вскочилъ со стула и бросился въ уголъ къ окну, гдѣ вскорѣ и упалъ, причемъ застоналъ. Свои руки, замаранныя кровью, онъ вытеръ бумагой въ магазинѣ, а потомъ вымылъ ихъ на квартирѣ; сюртукъ и брюки, оказавшіеся въ крови, снялъ тоже на квартирѣ. Въ концѣ втораго часа, онъ ходилъ въ сиротскій судъ подавать, прошеніе, но опоздалъ и оставилъ его тамъ у столоначальника; вечеромъ, купивши клеенку и ждановской жидкости, ходилъ часу въ девятомъ въ магазинъ. Въ это время онъ съ Калмыкова сорвалъ часы.
Найденный въ конторкѣ ножъ былъ купленъ для кухни въ 1865 или 1864 г. и взятъ имъ изъ квартиры въ магазинъ съ тѣмъ, чтобы его убрать, до встрѣтившейся въ немъ надобности. Въ августѣ или сентябрѣ 1866 г. онъ входилъ въ магазинъ, чтобы посмотрѣть и узнать, что сдѣлалось съ трупомъ Калмыкова, но, войдя въ сѣни, онъ почуствовалъ запахъ отъ трупа и потому воротился, не входя въ комнаты магазина.
15‑го марта подсудимый Мазуринъ вновь былъ допрошенъ судебнымъ слѣдователемъ и на предложенные ему вопросы отвѣчалъ, что 13 іюня, когда пріѣхалъ къ нему, по его приглашенію, Калмыковъ, онъ, Мазуринъ, не поѣхалъ съ нимъ выкупать вещи потому что былъ чѣмъ — то разстроенъ и потому что нужно ему было ѣхать по другому дѣлу; вещей, на деньги, похищенныя у Калмыкова, онъ не выкупалъ, а отдалъ только проценты за вещи, находившіяся въ залогѣ у Марецкаго; на эти же деньги онъ купилъ въ конторѣ Юнкера нѣсколько билетовъ внутренняго съ выиграшами займа; изъ оставшихся денегъ отъ этой покупки онъ заплатилъ нѣкоторые долги и кромѣ того, въ самый день совершенія преступленія, потерялъ около 300 р.
Тифлисскій гражданинъ изъ армянъ, Григорій Богдановъ Теръ Масесовъ, жившій съ 1862 года у подсудимаго Мазурина прикащикомъ, на слѣдствіи показалъ, что съ 1866 г. на Мазурина стали поступать ко взысканію векселя, уплачивать же ему было нечѣмъ, вслѣдствіе этого съ марта мѣсяца Мазуринъ прекратилъ торговлю и спѣшилъ продать оставшійся въ магазинѣ товаръ для того, чтобы не взяли его кредиторы. Оказанной ему бритвы онъ въ магазинѣ Мазурина не видалъ; въ магазинѣ у нихъ была бритва, обыкновенно валявшаяся по разнымъ мѣстамъ и служившая для рѣзанія лучины и картона, но у ней черенокъ не былъ завязанъ, и она свободно складывалась; Оказаннаго ему поварскаго ножа онъ также никогда не видалъ въ магазинѣ и вообще подобныхъ ножей въ магазинѣ никогда не было.
Спрошенный засимъ московскій мѣщанинъ Павелъ Іоновъ Аксеновъ и дворянинъ Людвигъ Климашевскій при слѣдствіи показали: первый, что въ прошлое лѣто, но въ какое именно время — онъ не упомнитъ, Мазуринъ принесъ ему для продажи брилліанты, и онъ ихъ продалъ въ магазинѣ Фульда за 95 р.; также лѣтомъ Мазуринъ заложилъ ему золотые часы за 20 руб. Второй же показалъ, что, осенью прошлаго года, дѣйствительно въ магазинѣ на Тверской, въ домѣ Сазикова, гдѣ онъ состоитъ прикащикомъ, было ему продано золото съ перстня, рублей на пять, какимъ — то молодымъ человѣкомъ.
16‑го марта московскимъ купцомъ Антономъ Ларье, главнымъ прикащикомъ магазина Фульда, вмѣстѣ съ другимъ прикащикомъ представлены были къ слѣдователю книги для записки купленныхъ и проданныхъ брилліантовыхъ вещей въ магазинѣ. По справкѣ, въ книгѣ оказалось, что 7 сентября 1866 г. купленъ одинъ брилліантъ вѣсомъ одинъ гранъ и тринадцать мелкихъ брилліантовъ вѣсомъ 15/16 грамъ за 95 руб. Причемъ прикащики Фульда показали, что они не помнятъ, у кого куплены брилліанты. Изъ купленныхъ 7 сентября брилліантовъ оказался цѣлымъ одинъ большой, но цѣлы ли остальные — навѣрное сказать не могутъ. При этомъ были представлены брилліанты, изъ которыхъ одинъ большой брилліантъ Иванъ Ивановъ Калмыковъ положительно призналъ за принадлежащій его убитому брату.
Изъ свѣдѣній, доставленныхъ конторою Юнкера, а равно изъ счетовъ изъ его же конторы, находящихся при дѣлѣ, видно, что Мазурину 24 іюня было продано два билета внутренняго съ выигрышами втораго займа и 80 іюня четыре билета перваго займа за 674 р. 10 к. сер.
На основаніи вышеизложенныхъ обстоятельствъ сего дѣла, почетный гражданинъ Василій Ѳедоровъ Мазуринъ, 86 лѣтъ, обвиняется въ убійствѣ свободнаго художника Ильи Иванова Калмыкова съ обдуманнымъ заранѣе намѣреніемъ, съ цѣлію ограбить его, что предусмотрѣно 1,453 ст. улож. о нак. а посему онъ, Мазуринъ, на основаніи 201 ст. уст. угол. судопроизводства, подлежитъ сужденію московскаго окружнаго суда, съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей.
Предсѣдатель. Подсудимый Мазуринъ, васъ обвиняютъ въ томъ, что вы убили художника Калмыкова съ обдуманнымъ заранѣе намѣреніемъ, чтобы воспользоваться его собственностью. Признаете ли вы себя виновнымъ?
Подсудимый (тихимъ дрожащимъ голосомъ)…. Признаю… только въ обвинительномъ актѣ не совсѣмъ правильно изложены обстоятельства дѣла. Мой защитникъ объяснитъ.
Предсѣдатель. Разскажите же, какъ было дѣло.
Подсудимый. Я не помню хорошо…. я не могу.
Предсѣдатель. Законъ обязываетъ меня спросить васъ объ обстоятельствахъ дѣла. Скажите, давно вы были знакомы съ Калмыковымъ?
Подсудимый. Я давно съ нимъ знакомъ.
Предсѣдатель. Когда вы его видѣли въ послѣдній разъ передъ убійствомъ?
Подсудимый. Не помню, когда видѣлъ.
Предсѣдатель. Наканунѣ убійства, 13 числа, онъ приходилъ къ вамъ?
Подсудимый. Должно — быть, приходилъ…. Да, приходилъ.
Предсѣдатель. 14‑го числа онъ пришелъ къ вамъ по вашему приглашенію?
Подсудимый. Да, я самъ его приглашалъ къ себѣ, чтобы выкупить заложенныя вещи.
Предсѣдатель. Вы опредѣлили сами сумму денегъ, какую онъ долженъ былъ принести съ собою?
Подсудимый. Опредѣлилъ ли я ему сумму — не помню.
Предсѣдатель. Вы, вѣроятно, говорили ему, за сколько заложены ваши вещи?
Подсудимый. Да, я говорилъ ему, сколько нужно денегъ, чтобы выкупить вещи, но я теперь не могу припомнить, сколько именно.
Предсѣдатель. 14 іюня всѣ домашніе были дома?
Подсудимый. Всѣ были дома.
Предсѣдатель. Вы это твердо знаете?
Подсудимый. Кажется, всѣ были дома.
Предсѣдатель. Покойный Калмыковъ куда къ вамъ пришелъ?
Подсудимый. Онъ пришелъ наверхъ, гдѣ я жилъ.
Предсѣдатель. Долго онъ тамъ оставался?
Подсудимый. Нѣтъ, онъ недолго тамъ былъ.
Предсѣдатель. Почему же онъ пошелъ въ пустой магазинъ? Вы его пригласили?
Подсудимый. Нѣтъ, онъ самъ пошелъ въ магазинъ: я его не звалъ туда.
Предсѣдатель. Какъ — же это такъ было?
Подсудимый. Мнѣ нужно было въ магазинѣ изъ конторки взять записку о вѣсѣ брилліантовъ. Я и говорю Ильѣ Ивановичу: я пойду и достану записку. И я, говоритъ онъ, съ тобою пойду. Ну, мы и пошли, а я его самъ не приглашалъ.
Предсѣдатель. Разскажите же, какъ потомъ дѣло было?
Подсудимый. Я теперь ничего не припомню.
Предсѣдатель. Почему у васъ пришла мысль убить Калмыкова?
Подсудимый. Когда мы пришли въ магазинъ, я сталъ искать въ конторкѣ записку. Вижу: бритва лежитъ, у меня сейчасъ и мелькнула эта мысль. Какъ же потомъ было — я ничего не помню.
Предсѣдатель. Что же, вы сейчасъ и привели свою мысль въ исполненіе?
Подсудимый. Нѣтъ, я ему далъ прочитать записку.
Предсѣдатель. Стало — быть, послѣ этой мысли прошло нѣсколько времени?
Подсудимый. Да, послѣ того, какъ я ему далъ записку, мы съ нимъ разговаривали.
Предсѣдатель. О чемъ же вы разговаривали?
Подсудимый. Вѣсъ брилліантовъ считали.
Предсѣдатель. Четверть часа прошло или больше, пока вы разговаривали?
Подсудимый. Можетъ, меньше четверти часа, минутъ десять, а пожалуй меньше…. я не припомню.
Предсѣдатель. Потомъ что же было?
Подсудимый. Потомъ я пошелъ къ конторкѣ и взялъ бритву.
Предсѣдатель. Что же, вы этою бритвою нанесли рапу?… Какую рану?
Подсудимый. Я не помню… что было.
Предсѣдатель. Вы, можетъ — быть, не бритвой зарѣзали?
Подсудимый. Нѣтъ, я помню, что бритвой.
Предсѣдатель. Зачѣмъ эта бритва была у васъ въ магазинѣ?
Подсудимый. Она всегда въ магазинѣ была: ею картонъ рѣзали.
Предсѣдатель. Гдѣ же эта бритва лежала?
Подсудимый. Она въ конторкѣ лежала… и прежде всего въ магазинѣ была.
Предсѣдатель. Потомъ, когда вы зарѣзали Калмыкова, что вы сдѣлали? Закрыли ставню?
Подсудимый. Я не помню, что послѣ этого было… до тѣхъ поръ, пока я взошелъ наверхъ. Должно — быть, я тогда же затворилъ ставни, когда онѣ были растворены. А можетъ — быть, вечеромъ затворилъ.
Предсѣдатель. Какъ же провели день этотъ, послѣ самаго происшествія?
Подсудимый. Послѣ этого я ѣздилъ…
Предсѣдатель. Когда вы пришли наверхъ, что вы сдѣлали?
Подсудимый. Я скинулъ платье.
Предсѣдатель. А потомъ что вы дѣлали?
Подсудимый. Потомъ я ходилъ въ сиротскій судъ подавать прошеніе.
Предсѣдатель. Что же, вы взяли у Калмыкова деньги?
Подсудимый. Да, я взялъ у него деньги.
Предсѣдатель. Сколько же было денегъ?
Подсудимый. Я не считалъ, болѣе трехъ тысячъ, должно — быть, было.
Предсѣдатель. А еще что вы взяли, кромѣ денегъ? Вещи какія — нибудь взяли?
Подсудимый. Часы взялъ, кольцо, цѣпочку.
Предсѣдатель. Цѣпочку взяли? Вѣрно, на убитомъ нашли?
Подсудимый. Да, я не всю цѣпочку взялъ, я только часть цѣпочки оторвалъ.
Предсѣдатель. И кольцо взяли?
Подсудимый. Да, и кольцо одно съ брилліантомъ взялъ.
Предсѣдатель. Потомъ какъ вы провели время?
Подсудимый. Потомъ я дома обѣдалъ, а тамъ у вечерни былъ въ своемъ приходѣ.
Предсѣдатель. Когда же вы трупъ покрыли?
Подсудимый. Вечеромъ я ѣздилъ, купилъ клеенки и жидкости. Вошелъ въ магазинъ, удостовѣрился и вышелъ.
Предсѣдатель. Вы убили Калмыкова для того, чтобы завладѣть его деньгами?
Подсудимый молчитъ.
Предсѣдатель. Куда же вы употребили деньги, которыя взяли у Калмыкова?
Подсудимый. Заплатилъ проценты за заложенныя вещи, потомъ нѣкоторымъ кредиторамъ заплатилъ… билеты купилъ.
Предсѣдатель ( послѣ совѣщанія съ судьями ). Несмотря на высказанное подсудимымъ признаніе, судъ признаетъ необходимымъ продолжать судебное слѣдствіе. Судебный приставъ, предъявите подсудимому вещественныя доказательства.
Подсудимый признаетъ бритву за ту самую, которою онъ зарѣзалъ Калмыкова; точно также онъ признаетъ за свои сюртукъ и брюки. Затѣмъ ему показываютъ пальто, которымъ былъ прикрытъ трупъ убитаго.
Предсѣдатель. Это то самое пальто, которымъ вы прикрыли трупъ?
Подсудимый. Да, то самое. Я его хорошо знаю: оно принадлежитъ мнѣ.
Изъ предъявлянныхъ подсудимому трехъ карманныхъ часовъ, одни онъ признаетъ принадлежащими Калмыкову, а двое другихъ, по его заявленію, принадлежатъ его матери.
Предсѣдатель (когда судебный приставъ предъявляетъ подсудимому кухонный ножъ). Это тотъ самый ножъ, который былъ въ магазинѣ?
Подсудимый. Да, это тотъ самый.
Предсѣдатель. Давно вы его купили?
Подсудимый. Да, я его давно купилъ; я въ то время три ножа купилъ; одинъ этотъ только оставался въ магазинѣ.
Предсѣдатель. Гдѣ же онъ лежалъ?
Подсудимый. Онъ въ магазинѣ лежалъ, былъ завернутъ въ бумагу.
Предсѣдатель. Г. секретарь, прочитайте осмотръ магазина Мазурина, произведенный судебнымъ слѣдователемъ 27 февраля.
Секретарь читаетъ этотъ документъ: сущность его изложена въ обвинительномъ актѣ.
Далѣе, по распоряженію предсѣдателя, секретарь читаетъ изъ судебно — медицинскаго осмотра заключеніе врача о причинѣ смерти Калмыкова и сообщеніе медицинской конторы о результатахъ химическаго изслѣдованія внутренностей убитаго, причемъ контора признаетъ заключеніе врача правильнымъ. Противъ этихъ актовъ подсудимый ничего не возразилъ.
Затѣмъ, по распоряженію предсѣдателя, секретарь читаетъ сообщеніе медицинской конторы о произведенномъ изслѣдованіи кровяныхъ пятенъ на части земли, на щепкѣ отъ подпольнаго наката и на бритвѣ. На первыхъ двухъ предметахъ, по мнѣнію конторы, слѣдовъ крови не оказалось. На самомъ лезвіи бритвы можно подозрѣвать присутствіе слѣдовъ крови, такъ какъ оно покрыто сплошнымъ слоемъ ржавчины. Это тѣмъ болѣе вѣроятно, что на оберточной бумагѣ, которою обернута деревянная ручка бритвы, и на бечевкѣ, которою обвязана эта бумага, замѣчаются совершенно явственные слѣды крови.
Защитникъ. Я не читалъ этой бумаги.
Предсѣдатель. Она получена судомъ 22 ноября.
Подсудимый противъ этого акта ничего не возразилъ.
По распоряженію предсѣдателя, въ залъ были приглашены всѣ свидѣтели. Затѣмъ всѣ они были приведены къ присягѣ, за исключеніемъ цеховаго Ивана Ивановича Калмыкова, который былъ отведенъ отъ присяги защитникомъ, какъ братъ убитаго.
По удаленіи всѣхъ свидѣтелей, кромѣ г. Калмыкова, предсѣдатель приступилъ къ его допросу.
— 13‑го іюня 1866 г. пріѣзжаетъ къ намъ въ домъ г. Мазуринъ, началъ И. И. Калмыковъ на вопросъ предсѣдателя, и проситъ моего брата достать ему денегъ для выкупа заложенныхъ вещей, такъ какъ срокъ залога вышелъ. Братъ мой въ этотъ же день отправился къ нему вечеромъ. Возвратившись домой, братъ разсказывалъ съ удивленіемъ, что Мазуринъ его принялъ не такъ какъ всегда. Прихожу я къ нему, говорилъ братъ, Василій Ѳедоровичъ выходитъ ко мнѣ въ переднюю, въ одной рукѣ держитъ бумагу, а въ другой перо. Мнѣ, говоритъ, некогда: у меня теперь сидятъ зять и родные, — приходите завтра. Такъ въ передней и отказалъ, у самыхъ дверей, а, бывало, всегда принималъ въ кабинетѣ. На другой день поутру, — это было во вторникъ, — братъ мой собрался, взялъ съ собою деньги, ушелъ къ Мазурину и съ тѣхъ поръ не возвращался. Въ среду, — это, стало — быть, 15‑го числа, — часу въ девятомъ, Василій Ѳедоровичъ приходилъ ко мнѣ. — Дома ли братъ вашъ? спрашивалъ онъ. — Нѣтъ, говорю, его дома нѣтъ. — Когда онъ придетъ, сказалъ Василій Ѳедоровичъ, то скажите ему, чтобы онъ пришелъ вечеромъ, часовъ въ шесть. Я его просилъ придти утромъ въ 12 часовъ, да у насъ приходскій праздникъ, такъ я не успѣю управиться, — пусть лучше вечеркомъ придетъ. — Въ среду 16‑го я ходилъ къ Василію Ѳедоровичу справляться, не давалъ ли онъ адреса закладчику какому, и не пошелъ ли туда мой братъ. Мнѣ г. Мазуринъ сказалъ, что адреса онъ ему не давалъ да и не думалъ давать, такъ какъ хотѣлъ выкупить самъ заложенныя вещи ( Спрошенный прокуроромъ ). Я жилъ въ одномъ домѣ съ братомъ, Яузской части, 2 квартала. Съ Мазуринымъ мы знакомы давно; сначала былъ знакомъ еще мой отецъ, потомъ и мы; можетъ — быть, уже болѣе 20 лѣтъ, какъ мы знакомы. Василій Ѳедоровичъ пріѣзжалъ къ намъ по дѣламъ. Въ послѣднее время онъ бывалъ часто. Ему, какъ богатому человѣку, совѣстно, бывало, заложить вещи въ опекунскій совѣтъ. Такъ онъ пріѣдетъ къ брату, оставитъ пять рублей на расходы и уѣдетъ. Братъ мой не разъ такимъ образомъ закладывалъ, ему же и выкупать приходилось. Былъ онъ у пасъ Великимъ постомъ въ 1866 году и послѣ того не приходилъ ни разу до самаго 13 іюня. Я его видѣлъ въ этотъ день. Только не могу припомнить, въ чемъ онъ былъ одѣтъ. Василій Ѳедоровичъ самъ назначилъ, сколько мой братъ долженъ денегъ взять. Онъ сказалъ, что нужно выкупить двѣ вещи: одна заложена въ 3,000 руб., а другая въ 300 руб. Эти деньги и взялъ съ собою мой братъ; ну, конечно, взялъ немного и лишнихъ. Самъ я у Мазурина былъ уже послѣ исчезновенія брата, а прежде этого я былъ развѣ только съ отцомъ, лѣтъ двадцать тому назадъ.
Прокуроръ. На предварительномъ слѣдствіи вы показали, что у васъ было предчувствіе относительно того, что въ исчезновеніи вашего брата виноватъ Мазуринъ. Скажите, съ какого времени родилось у васъ это предчувствіе: въ самый ли тотъ день или на другой?
Свидѣтель. На третій день къ вечеру у меня явилось это подозрѣніе. Въ первые же дни я еще ничего не могъ думать. Потомъ, зная, что мой братъ никогда не отлучался на такое долгое время, я сталъ сомнѣваться. Думаю, никто его не вызывалъ къ себѣ съ деньгами, кромѣ Мазурина, — вотъ подозрѣніе у меня и закралось.
Защитникъ. Отчего же вы, восемь слишкомъ мѣсяцевъ, никому не заявляли своего подозрѣнія?
Свидѣтель. Я оберъ — полицеймейстеру въ прошеніи заявлялъ объ этомъ, еще на четвертый день. Только, конечно, я не могъ прямо такъ обвинять. Мнѣ объявили, что розыски сдѣланы по всей Москвѣ и нигдѣ не оказалось моего брата. Потомъ я заявлялъ объ этомъ судебному слѣдователю и надзирателю Боброву.
Защитникъ. Когда вамъ показывали трупъ, найденный въ магазинѣ, вы не узнали въ немъ своего брата?
Свидѣтель. Да, я не могъ признать, потому что трупъ попортился; но по платью, по вещамъ — узналъ.
Прокуроръ. Вы хорошо платье признали?
Свидѣтель. Платье я хорошо призналъ, такъ какъ я хорошо помнилъ, въ чемъ мой братъ отправился къ Мазурину. Да и теперь пальто одной матеріи съ брюками цѣло. Я еще и портъ — сигаръ призналъ.
Предсѣдатель. Что говорилъ Мазуринъ вашему брату 13 іюня, когда звалъ его къ себѣ?
Свидѣтель. Онъ просилъ его достать денегъ черезъ два часа, но братъ мой сказалъ, что не успѣетъ, и хотѣлъ часамъ къ шести приготовить деньги ( Свидѣтелю показываютъ портъ — сигаръ ). Это портъ — сигаръ моего брата ( смотритъ бумажникъ ). Бумажникъ этотъ припомнить не могу. Да, кажется, мой братъ и бумажника не бралъ съ собою. Онъ завернулъ серіи въ бумажку и положилъ ихъ въ карманъ. Часы эти я признаю. ( Смотритъ на часы ).
Вызывается свидѣтель Аѳанасій Мартыновъ.
Предсѣдатель, послѣ увѣщанія, предложилъ свидѣтелю показать все, что онъ знаетъ по этому дѣлу.
Мартыновъ. Когда Петръ снесъ сверху сюртукъ и брюки, онъ показалъ ключъ и говоритъ: барыня приказала магазинъ вычистить, пойдемъ. Ну, мы и пошли. Входимъ въ дверь, онъ это пошелъ прямо, а я направо. Я на самое это тѣло наткнулся и говорю Петру: у насъ молъ тѣло. — Бѣги, говоритъ, къ хозяйкѣ наверхъ. Что, спрашиваетъ меня хозяйка, вычистили магазинъ? — Нѣтъ, говорю, сударыня, его нельзя вычистить, тамъ тѣло. — Какъ тѣло!?., бѣги, говоритъ, скорѣй въ кварталъ и заяви. Л побѣжалъ въ кварталъ и объявилъ. Сколько времени былъ запертъ магазинъ — не упомню, а такъ мѣсяцевъ десять пожалуй будетъ. Не отпирали его потому, что ключи все не находили. Я — ночной сторожъ. Разъ, помню, видѣлъ въ сентябрѣ мѣсяцѣ, часа въ три, Мазуринъ выходилъ изъ магазина. Я четыре года непрерывно живу у Мазуриныхъ, продолжалъ свидѣтель, спрошенный прокуроромъ. Я сторожъ ночной, ночью сторожу, а днемъ воду вожу, на рѣку ѣзжу. Я не слыхалъ, когда прекращалась торговля и не знаю объ этомъ: товаръ вывозить я не помогалъ.
— Можетъ — быть. Мазуринъ въ магазинъ не входилъ? спросилъ защитникъ.
— Да, я не видалъ, былъ ли онъ въ магазинѣ: я видѣлъ только, что онъ оттуда выходилъ, отвѣчалъ свидѣтель.
Подсудимый. Я только отворилъ дверь, посмотрѣлъ въ магазинъ и сейчасъ же вышелъ.
Входитъ свидѣтель Петръ Абрамовъ. — Я, началъ свидѣтель, спрошенный предсѣдателемъ, пришелъ изъ бани: въ чистый понедѣльникъ это было. Говорятъ, къ верху иди, барыня зоветъ. Я это взошелъ наверхъ, вижу тамъ батюшку: съ постною молитвой пришелъ. Потомъ, я только — что сошелъ внизъ, опять меня зовутъ къ барынѣ. Она мнѣ и говоритъ: я, говоритъ, въ шифоньеркѣ ключи отъ магазина нашла. Ты, говоритъ, поди и вычисти магазинъ. А вотъ это, говоритъ, на тебѣ, — и даетъ мнѣ сюртукъ и брюки. Сошелъ я внизъ, кликнулъ Аѳанасія, взяли мы лопату желѣзную и пошли въ магазинъ. Я пошелъ прямо, а онъ направо. Онъ мнѣ и говоритъ: у насъ человѣкъ мертвый лежитъ. Я сейчасъ: пойдемъ, говорю, вонъ. Вышли вонъ, магазина не заперли, а такъ только притворили. Сейчасъ это самое доложили барынѣ; его послали въ кварталъ, а меня къ Бахрушину. Я это перепугался, какъ тѣло нашли, брюки въ снѣгъ закопалъ, а сюртукъ въ холодный флигель бросилъ.
Предсѣдатель. Чего же вы испугались?
Свидѣтель. Когда тѣло мертвое нашли, какъ же тутъ не испугаться. — Я живу давно у Мазуриныхъ, продолжалъ свидѣтель на вопросы прокурора, я по плотничной части былъ. Три года отъ нихъ живу, да два года отъ подрядчика жилъ… Извѣстно, что каждый день почти Василія Ѳедоровича видѣлъ, и въ горницѣ видалъ; онъ и зимой и лѣтомъ больше въ сюртукѣ ходилъ, въ черномъ. Я не видалъ, чтобы онъ ходилъ въ магазинъ. Я не знаю также, когда прекращалась торговля, и товаръ я не вывозилъ. — Я совсѣмъ и не зналъ Калмыкова, отвѣчалъ свидѣтель на вопросъ защитника. Сюртука и брюкъ я не могу признать, потому я съ испугу и не запомнилъ ихъ.
Послѣ трехчасоваго отдыха, снова продолжалось слѣдствіе. Былъ позванъ свидѣтель, тифлисскій гражданинъ Теръ Масесовъ. — Я былъ прикащикомъ у Мазурина, когда онъ торговалъ, жилъ у него въ 66‑мъ году, отошелъ Великимъ постомъ, на четвертой недѣлѣ, когда торговля была прекращена и товаръ былъ проданъ весь. Тогда магазинъ былъ запертъ, и туда, кромѣ хозяина, никто не входилъ. Никакихъ ножей въ магазинѣ не было, бритва же была постоянно: она употреблялась въ видѣ перочиннаго ножа, зазубренная была. Калмыкова я зналъ; онъ къ хозяину пріѣзжалъ не очень часто. Видѣлся я съ хозяиномъ и послѣ того какъ отошелъ отъ него; на Святой недѣлѣ былъ у него; онъ самъ меня звалъ къ себѣ ( свидѣтелю предъявляютъ бритву ). Она сходственна по лезвію съ тою, которая была въ магазинѣ, но утвердительно не могу сказать, чтобы эта была та самая бритва. Бритва эта вездѣ лежала, не спрятана была; но я не припомню, чтобы она была въ конторкѣ. — Около пяти лѣтъ я жилъ у Мазурина, продолжалъ свидѣтель, спрошенный прокуроромъ, я только былъ въ магазинѣ отъ 9 часовъ утра до 8 вечера, а постоянно жилъ у родственниковъ. Въ магазинѣ кромѣ товара ничего не было; документовъ какихъ или вещей въ магазинѣ я не видалъ. При мнѣ былъ вывезенъ послѣдній товаръ, и въ магазинѣ ничего не осталось. Я каждое утро ходилъ къ Мазурину за ключомъ наверхъ, но была ли у него особая комната — не знаю. Осталась ли бритва въ магазинѣ, послѣ вывоза товара, — не могу сказать. У бритвы была бѣлая ручка, но такой ручки я не видалъ ( разсматривая бритву ). Тутъ ручки совсѣмъ нѣтъ. — Я не знаю когда бываетъ храмовой праздникъ; на кладбищѣ, гдѣ лежитъ отецъ Мазурина, дѣйствительно ѣздили, но когда именно — не знаю. — Лѣтомъ Мазуринъ носилъ пиджакъ, но болѣе онъ одѣвался въ сюртукъ, застегнутый на одну пуговицу, такъ что былъ виденъ жилетъ. Сколько я помню, въ магазинѣ рѣшительно ничего не осталось, когда была прекращена торговля.
Предсѣдатель. Вы можете ли положительно удостовѣрить, что тамъ не оставалась записка какая — нибудь или еще что — нибудь?
Свидѣтель. Нѣтъ, положительно удостовѣрить не могу. Въ магазинѣ была конторка; она запиралась. — Послѣ вывоза товара, продолжалъ свидѣтель, спрошенный защитникомъ, въ магазинѣ осталась мебель. ( На вопросы прокурора ). Весь товаръ былъ проданъ оптику Пристлею разомъ и вывезенъ въ одинъ день. Послѣ этого на виду въ магазинѣ, кромѣ мебели, ничего не оставалось. Въ конторкѣ я видѣлъ реестръ товарамъ и другія бумаги, до торговли относящіяся; посторонняго я не видалъ.
Подсудимый. Бритва была въ самой конторкѣ. Она обыкновенно валялась въ разныхъ мѣстахъ, а когда товаръ былъ вывезенъ, все было сложено въ конторку, она была положена туда же. Черенка у нея небыло.
Я знакомъ 18 лѣтъ, сказалъ свидѣтель мѣщанинъ Аксеновъ, съ Мазуринымъ и съ его семействомъ. Я бывалъ и у него и у матери. Онъ принесъ ко мнѣ въ сентябрѣ прошлаго года брилліанты и просилъ продать ихъ за 100 руб., но Фроловъ давалъ за нихъ только 98 р., а Фульда согласился дать 95 р. Я ихъ и продалъ за эту цѣну. Что касается до часовъ, то Мазуринъ заложилъ мнѣ ихъ за 20 рублей всего на 5 дней. Но такъ какъ онъ ихъ не выкупилъ, то я взялъ да и продалъ ихъ.
Мазуринъ сказалъ слѣдователю, будто бы онъ продалъ кольцо безъ камней мнѣ, сказалъ свидѣтель дворянинъ Климашевскій; я не могъ его признать, и потому просилъ его припомнить мнѣ расположеніе магазина, въ которомъ я прикащикомъ. Тогда я сталъ припоминать и, сколько я могу вспомнить, мнѣ дѣйствительно было продано золото, за которое я заплатилъ отъ 3 р. 50 к. до 6 рублей.
— Моему хозяину, сказалъ прикащикъ Б. Г. Фульда, купецъ Ларье, были проданы В. Ѳ. Мазуринымъ брилліанты безъ оправы; одинъ большой и 13 маленькихъ. Эти брилліанты переданы судебному слѣдователю.
Наконецъ была приглашена свидѣтельница солдатка Прасковья Андреева, вызванная къ слѣдствію защитникомъ.
Я жила въ горничныхъ у Мазуриной, сказала свидѣтельница, и вотъ уже съ годъ какъ отошла. Въ какомъ мѣсяцѣ поступила — сказать не могу; потому я этого обыкновенія не знаю, я баба деревенская. Знаю, что поступила послѣ Святой недѣли, и денъ пять не дожила до девяти мѣсяцевъ. Къ Василію Ѳедоровичу ходило много, утромъ бывало человѣкъ до десяти. Кто былъ — я не знаю, потому мы недостойны знать фамиліи ( На вопросы прокурора ). Обыкновенно кто — нибудь изъ прислуги ходилъ отпирать, либо я, либо нянюшка, а то поденщицы были — прачки…
По заявленію прокурора, снова былъ спрошенъ Теръ Масесовъ. Онъ сказалъ, что въ магазинѣ не было ни горшковъ съ цвѣтами, ни поддонниковъ, ни суповыхъ мисокъ… Карточки фотографическія были прежде, но при прекращеніи торговли ихъ уже не было. Фотографическія принадлежности были вывезены вмѣстѣ съ прочимъ товаромъ.
Наконецъ, былъ прочитанъ секретаремъ осмотръ комнаты въ домѣ Мазуриной, произведенный 3 марта.
Послѣ полуторачасоваго перерыва, засѣданіе снова возобновилось. Предсѣдатель, прежде чѣмъ прекратить судебное слѣдствіе, спросилъ присяжныхъ засѣдателей, не желаютъ ли они задать какіе — либо вопросы свидѣтелямъ или подсудимому. Старшина присяжныхъ объявилъ, что присяжные ничего не считаютъ нужнымъ спросить, — и слѣдствіе было прекращено.
Предсѣдатель. Г. прокуроръ, предлагаю вамъ произнести обвинительную рѣчь.
Прокуроръ М. Ф. Громницкій. Гг. присяжные засѣдатели! Въ іюнѣ мѣсяцѣ прошлаго года въ Москвѣ случилось происшествіе, поразившее всѣхъ своею необычайностью. 14‑го числа этого мѣсяца, около полудня, свободный художникъ Илья Ивановичъ Калмыковъ отправился, по приглашенію, къ почетному гражданину Василію Ѳедорову Мазурину, взявъ съ собою болѣе В тысячъ руб., и уже болѣе не возвращался домой. Несмотря на всѣ старанія и поиски полиціи и родныхъ, Калмыковъ не былъ розысканъ. Такое странное исчезновеніе человѣка, среди бѣлаго дня, давало поводъ ко всевозможнымъ предположеніямъ. Предполагали, что онъ былъ убитъ. Но когда, кѣмъ и въ какомъ мѣстѣ — это были вопросы, для разрѣшенія которыхъ не было данныхъ. Извѣстенъ былъ путь Калмыкова только до дома Мазурина, а затѣмъ куда онъ отправился — это оставалось для всѣхъ тайной. Что Калмыковъ былъ у Мазурина — это фактъ несомнѣнный. Далѣе ничего не было извѣстно, ибо Василій Ѳедоровъ Мазуринъ — показалъ, что Калмыковъ ушелъ отъ него, не сказавши куда и обѣщая придти на другой день. Заподозрить, что Мазуринъ принималъ прямое или косвенное участіе въ странномъ исчезновеніи Калмыкова — никому не пришло въ голову, благодаря тому, что Мазуринъ принадлежалъ къ почетной и богатой фамиліи въ Москвѣ. Это подозрѣніе не пало на него и потому, что онъ очень искусно велъ себя послѣ исчезновенія Мазурина. Такъ мы знаемъ изъ показанія брата убитаго Калмыкова, что Василій Мазуринъ на другой день утромъ являлся къ нему и спрашивалъ, дома ли его братъ. Узнавъ, что его пѣтъ дома, Мазуринъ просилъ Ивана Ивановича Калмыкова сказать брату, чтобы онъ пришелъ попозднѣе, такъ какъ у нихъ по приходу праздникъ. Такимъ образомъ Мазуринъ, благодаря этимъ обстоятельствамъ, оставался внѣ всякаго подозрѣнія. Конечно, еслибы слѣдователи внимательнѣе всмотрѣлись какъ въ личность Мазурина и его нравственныя качества, такъ и въ его тогдашнее финансовое положеніе, — то они имѣли бы поводы заподозрить Мазурина. Они узнали бы, что Василій Мазуринъ тогда уже прекратилъ всякую торговлю, что на него поступали ко взысканію векселя въ большомъ количествѣ. Они узнали бы также, что онъ закладывалъ вещи своей матери и свои собственныя, и что онъ именно для выкупа заложеныхъ вещей приглашалъ Калмыкова съ деньгами. Далѣе, слѣдователи узнали бы, что Мазуринъ судился въ уголовной палатѣ по дѣлу о мошенничествѣ.
Защитникъ (перебивая). Я ничего не знаю объ этомъ дѣлѣ. Я не знаю, почему гражданское дѣло превращено въ уголовное.
Предсѣдатель. Я прошу васъ не перебивать прокурора. Вы можете это объяснить въ своей защитительной рѣчи.
Прокуроръ. Свѣдѣніе объ этомъ обстоятельствѣ есть въ дѣлѣ. Наконецъ, слѣдователи должны были знать, что Мазуринъ ровно черезъ мѣсяцъ послѣ исчезновенія Калмыкова, какъ несостоятельный, былъ посаженъ въ долговое отдѣленіе. Всѣ эти обстоятельства въ совокупности, — обрати на нихъ вниманіе слѣдователи, — могли бы возбудить подозрѣніе противъ Мазурина. Но какъ бы то ни было, обстоятельства эти не были приняты во вниманіе, и на Мазурина не пало подозрѣніе. Въ продолженіи 8½ мѣсяцевъ таинственное исчезновеніе Калмыкова оставалось загадкою, и только счастливая случайность обнаружила причину этого страннаго явленія. 27 февраля настоящаго года случайно были найдены ключи отъ пустаго магазина, и мать подсудимаго послала служителей своихъ отпереть этотъ магазинъ и убрать его. Служитель, войдя въ магазинъ, натолкнулся на трупъ. Тогда только объяснилось, куда дѣлся Калмыковъ. Слѣдователь тогда же приступилъ къ разъясненію дѣла и въ первый же день собралъ массу уликъ противъ Мазурина. Призванный къ допросу, Мазуринъ сначала не сознался въ преступленіи и заявилъ подозрѣніе на прикащика. Но въ тотъ же день, вѣроятно, подавленный массою собранныхъ противъ него уликъ, Мазуринъ сознался въ томъ, что убилъ Калмыкова. Это сознаніе онъ повторилъ еще разъ на предварительномъ слѣдствіи и наконецъ здѣсь, на судѣ. Вы слышали, гг. присяжные, какъ разсказалъ Мазуринъ обстоятельства дѣла. Изъ всего показанія его я признаю справедливымъ только то, что Мазуринъ убилъ Калмыкова. И эта справедливая часть сознанія была вынуждена массою уликъ, собранныхъ слѣдствіемъ. Стало — быть, сознаніе это было не добровольное, не искреннее. Я постараюсь сейчасъ доказать, что улики эти были такъ сильны, что и безъ сознанія подсудимымъ своей вины вина эта была несомнѣнна. Затѣмъ все остальное въ показаніи Мазурина — ложь. Выслушавши эти улики, вы убѣдитесь въ справедливости мо ихъ словъ. Во 1‑хъ, мы знаемъ, что магазинъ, въ которомъ торговалъ Мазуринъ, былъ въ полномъ его распоряженіи и ключи отъ него находились у подсудимаго. Мать нѣсколько ракъ просила у него ключи, и Мазуринъ всегда отказывалъ ей выдать ихъ. Это подтвердилъ родной братъ подсудимаго. Онъ же засвидѣтельствовалъ, что послѣ 14 іюня подсудимый былъ сильно опечаленъ и иногда начиналъ плакать безъ всякой причины; мать замѣчала это и предлагала сыну очистить свой грѣхъ. Она сама подозрѣвала, что подсудимый принималъ участіе въ дѣлѣ Калмыкова. Но подсудимый на все это отвѣчалъ упорнымъ молчаніемъ. Далѣе, слѣдователь нашолъ въ магазинѣ подъ шкафомъ бритву, къ которой неподвижно была придѣлана деревянная палочка, обернутая бумагой, перевязанною бичевкой. Бритва эта была покрыта кровью. Затѣмъ найденъ въ конторкѣ и ножъ, покрытый кровью, и наконецъ шляпа Калмыкова. Изъ всего этого выходило, что Калмыковъ былъ въ магазинѣ не мертвый, но живой; что въ магазинъ не былъ привезенъ только его трупъ, но что Калмыковъ былъ убытъ въ магазинѣ. Убійца, бросившій трупъ въ магазинѣ, не сталъ бы заботиться о томъ, чтобы спрятать шляпу въ печку. Далѣе, въ шифоньеркѣ Мазурина были найдены сюртукъ и брюки его, обрызганные кровью, также и портъ — сигаръ покойнаго съ папиросами и спичками: эта вещь была узнана братомъ убитаго. Затѣмъ трупъ убитаго не былъ брошенъ зря, какъ бы это сдѣлали заѣзжіе убійцы, хотя допустить предположеніе о заѣзжихъ убійцахъ невозможно и потому, что окна магазина были цѣлы; напротивъ. трупъ былъ тщательно покрытъ тремя покровами: старымъ пальто, салфеткою и клеенкою. Такъ могъ распорядиться только хозяинъ магазина. Трупъ этотъ неоднократно поливался ждановскою жидкостью, уничтожающею зловоніе: на полу найдена черноватая масса и на окнѣ стояло нѣсколько пустыхъ бутылокъ, въ которыхъ была жидкость. Этою же жидкостью были обрызганы стѣны и окошко. Наконецъ на стулѣ и столѣ были кровяныя пятна. Сопоставьте всѣ эти данныя, добытыя предварительнымъ слѣдствіемъ, съ тѣмъ обстоятельствомъ, что Калмыковъ былъ у подсудимаго 14 іюня и въ этотъ же день исчезъ, и всѣ эти обстоятельства получаютъ важное значеніе. Они ясно показываютъ, насколько сознаніе подсудимаго было добровольное и искреннее. Не будь даже этого сознанія, обвинительная власть смѣло бы выступила съ этимъ обвиненіемъ и, надѣюсь, доказала бы виновность подсудимаго. Съ другой стороны, неискренность этого сознанія доказывается объясненіемъ подсудимаго о томъ, какъ онъ совершилъ убійство. Онъ говоритъ, что совершилъ это преступленіе по внезапному побужденію; онъ говоритъ, что отыскивая записку, при взглядѣ на бритву, онъ внезапно замыслилъ совершить убійство. Между тѣмъ вы, гг. присяжные, изъ обвинительнаго акта слышали, что я обвиняю подсудимаго въ преднамѣренномъ убійствѣ. Сейчасъ я постараюсь вамъ доказать ложность этой части показанія подсудимаго и справедливость моего обвиненія. Обвиняя въ преднамѣренномъ убійствѣ, я, конечно, не имѣю надобности доказывать, какое количество времени необходимо было подсудимому, чтобы обдумать свою преступную задачу, да и самъ законъ этого не требуетъ. Здѣсь прежде всего укажу на невѣроятность и противорѣчія въ показаніяхъ самого подсудимаго. Въ первомъ своемъ показаніи, данномъ 27 февраля, подсудимый говоритъ, что онъ въ одно и то же время взглянулъ на бритву и услышалъ, что Калмыковъ принесъ съ собою три тысячи, — и у него мгновенно зародилась мысль объ убійствѣ, которую онъ тотчасъ же и привелъ въ исполненіе. Вы уже слышали здѣсь, что подсудимый самъ просилъ Калмыкова пріѣхать и привести ему 3,300 р., стало — быть онъ, прежде чѣмъ увидалъ бритву въ конторкѣ, зналъ, что у Калмыкова есть деньги. Подсудимый понялъ несообразность своего перваго показанія, и вотъ на второмъ допросѣ, 2‑го марта, онъ уже ни слова не упоминаетъ о деньгахъ и только говоритъ, что мысль объ убійствѣ блестнула у него, когда онъ увидѣлъ бритву въ конторкѣ. Затѣмъ, говорилъ подсудимый, мы бесѣдовали около четверти часа, — и тогда я зарѣзалъ Калмыкова. Такимъ образомъ въ этомъ показаніи подсудимый уже дѣлаетъ уступку. Одна эта уступка уже давала бы мнѣ право обвинять подсудимаго въ обдуманномъ убійствѣ, потому что и четверти часа было достаточно, чтобы обдумать убійство. И хотя здѣсь на судѣ подсудимый уже говоритъ, что прошло менѣе четверти часа, по я пойду дальше и положительно докажу, что убійство было совершено намѣренно, по предварительно обдуманному умыслу.
Прежде всего я укажу на бритву. Подсудимый говоритъ, что это была та самая бритва, которая всегда лежала въ магазинѣ. Но вы слышали здѣсь показаніе прикащика, который положительно говоритъ, что лезвіе имѣетъ сходство съ тою бритвою, но ручка положительно измѣнена: стало — быть бритва была приспособлена для убійства иначе; стало — быть обвиняемый приготовилъ ее для этой цѣли. Затѣмъ перейду къ ножу. Посмотримъ, что показываетъ о ножѣ обвиняемый. Онъ говоритъ, что купилъ этотъ ножъ въ 1864 или въ 1865 году. Между тѣмъ прикащикъ положительно удостовѣряетъ, что онъ этого ножа въ магазинѣ не видалъ. Но какъ объясняетъ самъ подсудимый появленіе кухоннаго ножа въ магазинѣ? Въ показаніи своемъ, данномъ 2 марта, онъ говоритъ: я взялъ еще давно изъ квартиры ножъ и положилъ его въ конторку магазина, чтобы убрать, и въ случаѣ надобности хозяйственной, я его хотѣлъ опять взять въ квартиру. Еслибы мы нашли въ магазинѣ рядъ вещей, относящихся до домашняго хозяйства, тогда бы еще было возможно дать вѣру такому неправдоподобному объясненію. Между тѣмъ мы знаемъ изъ осмотра и изъ показанія прикащика, что такихъ вещей въ магазинѣ не было. Такимъ образомъ это странное объясненіе прямо говоритъ, что ножъ этотъ былъ приготовленъ для убійства и дѣйствительно употребленъ въ дѣло: мы знаемъ, что на ножѣ найдены кровяные знаки. Далѣе, въ опроверженіе искренности показанія подсудимаго, я еще приведу слѣдующее: обыкновенно, подсудимый принималъ Калмыкова на квартирѣ матери. Такъ онъ дѣлаетъ и теперь. Но почему — то подсудимому понадобилось идти въ магазинъ за запиской. Могла ли она тамъ лежать? Мы слышали сейчасъ показаніе прикащика, отвѣчавшаго на мои вопросы, что въ магазинѣ постороннихъ вещей никакихъ не было, кромѣ товара. Въ конторкѣ же, по его словамъ, лежали книги и документы, относящіеся до торговли. Когда же вывезли товаръ, то, показываетъ прикащикъ, въ магазинѣ нечего не оставалось, кромѣ магазинной мебели. Еслибы тамъ что — нибудь было постороннее, то, вѣря показанію подсудимаго, что онъ не ходилъ въ магазинъ, убивши Калмыкова, и стало — быть не успѣлъ прибрать этихъ вещей, осмотръ обнаружилъ бы ихъ. Между тѣмъ мы знаемъ, что по осмотру тамъ ничего не оказалось. Такимъ образомъ, совокупность этихъ обстоятельствъ убѣждаетъ насъ, что въ пустомъ магазинѣ не могло быть никакой записки о вѣсѣ брилліантовъ; да и къ чему она тамъ лежала бы, когда у подсудимаго была особая комната, была и шифоньерка, въ которую никто не ходилъ. Онъ могъ положить эту записку скорѣе и естественнѣе въ эту шифоньерку. Слѣдовательно, подсудимому нужно было выдумать предлогъ» чтобы заманить Калмыкова въ магазинъ, и вотъ онъ говоритъ, что у него тамъ лежитъ записка о вѣсѣ брилліантовъ. Въ опроверженіе того, что запискѣ не зачѣмъ было лежать въ пустомъ магазинѣ, приведу мелкіе факты. Эти факты сами по себѣ имѣютъ малое значеніе, но въ связи съ другими они получаютъ смыслъ. Мы знаемъ, что подсудимый наканунѣ еще приглашалъ Калмыкова къ себѣ. Слѣдовательно, онъ могъ къ его приходу приготовить записку о вѣсѣ, тѣмъ болѣе что, какъ видно, подсудимый дорожилъ временемъ, ибо онъ сдѣлалъ выговоръ Калмыкову, зачѣмъ онъ пришелъ не въ 11, а въ 12 часовъ. Вмѣсто приготовленія записки, онъ ведетъ Калмыкова въ магазинъ. Далѣе подсудимый показывалъ, что онъ повелъ Калмыкова въ магазинъ, чтобы дать ему фотографическія карточки. Но мы знаемъ, что ни осмотръ, ни показаніе прикащика не подтверждаютъ, чтобы въ магазинѣ были фотографическія карточки. Впрочемъ, и самъ подсудимый говоритъ, что онъ сказалъ Калмыкову, что у него нѣтъ карточекъ, но будто бы Калмыковъ сказалъ: а можетъ — быть, и есть, мы посмотримъ. Такое показаніе лишено всякаго вѣроятія, потому что каждый хорошо знаетъ, что хозяину должно быть болѣе извѣстно, что у него есть. Затѣмъ я долженъ указать на одно важное обстоятельство. На предварительномъ слѣдствіи братъ подсудимаго и нянька показали, что въ этотъ день никого не было дома: нянька была у поздней обѣдни, какъ это показываетъ и самъ подсудимый, а остальное семейство ѣздило на кладбище, гдѣ похороненъ отецъ подсудимаго. Стало — быть, Калмыковъ явился къ подсудимому въ такое время, когда никого не было дома. При этомъ обстоятельствѣ дѣлается особенно понятнымъ, почему подсудимый не принялъ Калмыкова 13 числа. Мы знаемъ, что на всѣ вопросы судебнаго слѣдователя относительно того обстоятельства, почему подсудимый не принялъ Калмыкова 13 числа, Мазуринъ отвѣчалъ уклончиво. Говорилъ подсудимый, что онъ занятъ или растроенъ, но чѣмъ — это онъ не объяснилъ ни однимъ намекомъ. Я объясняю этотъ фактъ тѣмъ, что подсудимый считалъ болѣе удобнымъ временемъ для совершенія убійства 14‑е число, когда, какъ ему заранѣе могло быть извѣстно, всѣ члены семейства отправлялись на кладбище…. Далѣе я укажу на послѣдствія этого внезапнаго убійства, какъ старается объяснить подсудимый. Мы знаемъ, что подсудимый воспользовался деньгами убитаго, но это сдѣлалъ бы и каждый внезапный убійца. Затѣмъ, что дѣлаетъ далѣе подсудимый, старающійся насъ увѣрить, что онъ убилъ внезапно? Онъ не убѣгаетъ какъ можно дальше отъ своей жертвы. Убивши Калмыкова самымъ звѣрскимъ образомъ, онъ обираетъ у него деньги, часы, снимаетъ кольцо и срываетъ даже часть цѣпочки. Едва ли такъ поступаетъ внезапный убійца. Особенно этотъ послѣдній фактъ — сорваніе части цѣпочки — показываетъ, что за убійца былъ Мазуринъ. Какъ на послѣдствія, можно еще указать и на то, какъ подсудимый старался скрыть слѣды своего преступленія. Онъ покрываетъ трупъ своимъ пальто, клеенкой, салфеткой; поливаетъ его жидкостью; для уничтоженія зловонія онъ и полъ и стѣны поливаетъ этою же жидкостью. Онъ даже тотчасъ закрываетъ ставень. И никакое мелочное обстоятельство не укрывается отъ вниманія этого внезапнаго убійцы. Онъ знаетъ, что магазинъ помѣщается въ нижнемъ этажѣ, и сейчасъ же догадывается, что со двора могутъ увидѣть трупъ. Онъ тщательно прячетъ въ шифоньерку платье, обрызганное кровью, въ которомъ онъ совершилъ убійство; онъ прячетъ туда же и ключи отъ магазина. Внезапный убійца знаетъ, что безъ этой предосторожности могутъ найдти и то и другое. Далѣе, онъ не самъ продаетъ ограбленныя вещи, а черезъ другихъ лицъ. Взгляните, далѣе, какъ ведетъ себя подсудимый? Онъ ведетъ себя послѣ преступленія хитро, обдуманно и разсчитанно. На другой день, утромъ, онъ отправляется къ брату убитаго и совершенно спокойно спрашиваетъ: дома ли онъ? Узнавши, что его нѣтъ дома, онъ проситъ сказать ему, чтобы онъ не приходилъ утромъ, а пришелъ бы вечеромъ, такъ какъ у нихъ по приходу праздникъ. И все это говоритъ человѣкъ, наканунѣ убившій Калмыкова, — говоритъ это брату убитаго, — и старается послѣ этого увѣрить насъ, что онъ убилъ по внезапному побужденію. Все это, напротивъ, показываетъ, что подсудимый обдуманно рѣшился убить Калмыкова; онъ зарѣзалъ его, взялъ у него деньги и потомъ совершенно обдуманно старается скрыть слѣды своего преступленія. Онъ тщательно ухаживаетъ за трупомъ и въ сентябрѣ входитъ въ магазинъ, чтобы узнать, что съ нимъ сдѣлалось. Но одинъ фактъ еще краснорѣчивѣе говоритъ о хладнокровіи подсудимаго. По его собственнымъ словамъ, въ 2 часа онъ отправился въ сиротскій судъ подавать прошеніе по довѣренности матери. Насколько это было нужно — я не знаю. Но тотъ фактъ, что подсудимый, черезъ Два часа или черезъ часъ послѣ такого страшнаго преступленія, отправился въ судъ, доказываетъ сильное присутствіе духа, огромную волю и умѣнье маскироваться. Послѣ этого вы спросите меня, почему такой осторожный убійца не скрылъ трупа убитаго? У него было, конечно, намѣреніе скрыть этотъ трупъ. Но онъ не имѣлъ къ этому возможности во 1‑хъ потому, что было лѣто, а во 2‑хъ потому, что прошелъ только мѣсяцъ послѣ убійства, и подсудимый былъ уже въ долговомъ отдѣленіи. Еслибы случайно не былъ открытъ трупъ, онъ бы, конечно, его уничтожилъ, какъ только былъ бы свободенъ. По всѣмъ приведеннымъ мною соображеніемъ, я утверждалъ и утверждаю, что подсудимый виновенъ въ преднамѣренномъ убійствѣ Калмыкова съ цѣлію его ограбить. Оканчивая мое обвиненіе для дополненія характеристики преступленія, я не могу не обратить вниманія на то, что это дѣло возбудило общественное вниманіе, которое продолжается и до сей минуты. Что за причина этого явленія? Самое преступленіе — убійство? Да, за этимъ страшнымъ преступленіемъ всегда остается преимущество возбуждать особенное вниманіе публики. Но мы знаемъ, что здѣсь, въ окружномъ судѣ, разбирались дѣла объ убійствѣ, но ни одно изъ нихъ не возбуждало такъ сильно общественный интересъ. Загадочное исчезновеніе художника Калмыкова? Да, дѣйствительно, этотъ фактъ придалъ особенный интересъ настоящему дѣлу. Но еслибы только въ немъ заключалась причина особеннаго напряженія общественнаго вниманія публики, то это напряженіе тотчасъ бы ослабѣло, какъ скоро таинственное исчезновеніе человѣка объяснилось. Между тѣмъ мы замѣчаемъ и до настоящей минуты напряженность вниманія въ полной силѣ. Весь интересъ этого дѣла заключался въ личности подсудимаго, въ его общественномъ положеніи, въ его отношеніи къ жертвѣ преступленія и наконецъ въ томъ способѣ, которымъ совершено убійство. Подсудимый — почетный московскій Гражданинъ, изъ корыстныхъ _ цѣлей совершаетъ самое страшное преступленіе не надъ равнымъ себѣ, но надъ человѣкомъ, заработывающимъ себѣ хлѣбъ честнымъ трудомъ, — подсудимый убиваетъ человѣка, съ которымъ онъ и его семейство были знакомы болѣе двадцати лѣтъ. Такимъ образомъ, и общественное положеніе подсудимаго, и цѣль его преступленія, и жертва убійства — давно знакомый человѣкъ — все это придаетъ особенный интересъ настоящему дѣлу. И что значили эти три тысячи, изъ — за которыхъ подсудимый погубилъ человѣка, эта капля передъ тѣмъ громаднымъ состояніемъ, которымъ владѣло семейство подсудимаго! Мы знаемъ изъ показанія одного свидѣтеля, спрошеннаго на предварительномъ слѣдствіи, что за полгода до преступленія подсудимый получалъ проценты въ конторѣ Марецкаго на капиталъ болѣе 200 тысячъ рублей. И куда же тратилъ подсудимый эти трудовыя 3,000 р., можетъ — быть, скопленные Калмыковымъ лишеніями въ теченіе цѣлой жизни? На какія — нибудь крайнія нужды? Можетъ — быть, ему грозила какая — нибудь опасность? Ни чуть ни бывало: часть этихъ денегъ идетъ на уплату процентовъ для отсрочки — на 2 мѣсяца — выкупа заложенныхъ вещей; другая часть употребляется на покупку билетовъ выигрышнаго займа. Убить человѣка, хорошо знакомаго, и отнять у него послѣднія трудовыя деньги съ цѣлію купить билеты, въ надеждѣ на выигрышъ новыхъ 200 тысячъ, — вотъ весь мотивъ такого страшнаго преступленія. И какимъ способомъ совершено такое страшное преступленіе? Не внезапное, не случайное побужденіе руководитъ подсудимымъ, — нѣтъ, вполнѣ разсчитанно онъ заманиваетъ свою жертву въ пустой магазинъ, подъ предлогомъ, что тамъ лежитъ записка о вѣсѣ брилліанта, что тамъ, можетъ — быть, есть фотографическія карточки. Жертва, ничего не подозрѣвая, входитъ въ магазинъ, котораго стѣны такъ толсты, что никакіе крики не могутъ дойти до человѣческаго слуха. Подсудимый даетъ своей жертвѣ записку; человѣкъ этотъ погружается въ разсчетъ, нисколько не подозрѣвая, что ему готовится ножъ; онъ спокойно сидитъ на стулѣ, дѣлая соображенія о вѣсѣ брилліантовъ. И въ это — то время человѣкъ ему давно знакомый наноситъ разсчитанно смертельный ударъ. Вотъ какимъ звѣрскимъ образомъ совершено это убійство. Сдѣланная мною характеристика настоящаго преступленія основана на фактахъ. Если она неполна, если она исполнена не искусно, то вы, гг. присяжные, сами можете ее дополнить тѣми данными, которыя вы слышали здѣсь на судѣ. Я увѣренъ, что вы придете — и не можете не придти — къ тому убѣжденію, къ какому пришелъ и я: вы признаете подсудимаго виновнымъ въ убійствѣ Калмыкова съ обдуманнымъ заранѣе измѣреніемъ.
Гражданскій истецъ И. И. Калмыковъ. Въ рѣчи прокурора высказано все, и я съ своей стороны не считаю нужнымъ прибавлять что — либо къ ней.
Защитникъ П. Г. Кичеевъ[4] началъ свою защиту съ того, что возбудилъ сомнѣніе, точно ли былъ убитъ Калмыковъ или пропалъ безъ вѣсти. Въ подкрѣпленіе этого сомнѣнія защитникъ указалъ на то, что признаковъ для распознанія трупа не было, такъ какъ, вслѣдствіе его разложенія, всѣ примѣты изгладились. Далѣе, онъ указалъ на то, что не опредѣлено также, былъ ли убитъ Калмыковъ или умеръ самъ. До мнѣнію защитника, заключеніе трехъ медиковъ, отказавшихся опредѣлить причину смерти Калмыкова, не разрѣшаетъ положительно этой неопредѣленности. Далѣе защитникъ указалъ на то, что у подсудимаго не было времени для совершенія убійства. По словамъ няньки, утромъ его не было дома; затѣмъ въ два часа онъ отправился въ сиротскій судъ подавать жалобу, въ 4 часа ходилъ съ матерью къ вечернѣ. Затѣмъ самый трупъ признанъ трупомъ Калмыкова, а не кого — либо другаго, только по одному портъ — сигару. Но подобные портъ — сигары, по мнѣнію защитника, существуютъ во многихъ магазинахъ и между ними есть экземпляры совершенно тождественные. Что касается брилліантовъ, то и у Фульда найдется много похожихъ. Да безъ указанія самаго подсудимаго эти брилліанты не были бы розысканы. То обстоятельство, что ключи отъ магазина были у подсудимаго, также ничего не доказываетъ. Развѣ нельзя было подобрать ключи въ столь долгое время? Затѣмъ у подсудимаго не было и мотивовъ для убійства. Выкупивъ вещи на тѣ деньги, которыя ему предлагалъ Калмыковъ, онъ могъ бы ихъ продать за сумму гораздо большую, чѣмъ 3 тысячи. Кто рѣшится убивать въ собственномъ домѣ? продолжаетъ далѣе защитникъ. Это обстоятельство также говоритъ въ пользу подсудимаго. Наконецъ Мазуринъ могъ сослаться на родныхъ, на знакомыхъ, на медиковъ, могъ потребовать повальнаго обыска, и всѣ бы въ одинъ голосъ сказали, что онъ человѣкъ кроткій, ведетъ жизнь скромную, умѣренную, въ карты не играетъ, вина не пьетъ. Такимъ образомъ, при всѣхъ этихъ данныхъ, безъ собственнаго сознанія подсудимаго, правосудіе затруднялось бы въ отысканіи виновнаго, такъ какъ у Мазуриныхъ было 5 человѣкъ прислуги мужескаго пола кромѣ жильцовъ въ домѣ, и стало — быть, виновнаго розыскать было затруднительно. Такимъ образомъ, сознаніе подсудимаго въ настоящемъ дѣлѣ очень важно: оно устранило напрасное преслѣдованіе невинныхъ. Это и даетъ право подсудимому на снисхожденіе. Если вѣрить одной части сознанія, при такомъ положеніи дѣла, то почему же не повѣрить и остальной части его показанія, гдѣ онъ объясняетъ, что преступленіе это совершено имъ по внезапному побужденію? Это тѣмъ болѣе вѣроятно, что подтверждается и состояніемъ физическаго организма подсудимаго. Медикъ К. К. Пфель, лечившій подсудимаго съ 1832 г., положительно удостовѣряетъ, что здоровье его находится въ разстроенномъ состояніи и легкія его предрасположены къ образованію туберкулъ. Такое болѣзненное состояніе организма, соединенное съ упадкомъ моральныхъ силъ, по мнѣнію защитника. могло породить эксцентричность характера. Вслѣдствіе этой эксцентричности, онъ могъ неожиданно и мгновенно совершить такое ужасное преступленіе, какъ убійство. Примѣры подобные встрѣчаются въ уголовной практикѣ. Послѣ этого ужаснаго преступленія у подсудимаго немедленно послѣдовало раскаяніе. И еслибы не любовь къ матери и роднымъ и нежеланіе ихъ оскорбить. то, по мнѣнію защитника, подсудимый тотчасъ же открылъ бы свою вину. На основаніи всего этого, защитникъ просилъ присяжныхъ смягчить приговоръ настолько, насколько это возможно.
Послѣ возраженія прокурора, защитникъ еще разъ повторилъ свою просьбу о смягченіи, указывая на то, что безъ сознанія подсудимаго пострадало бы много невинныхъ. Самъ подсудимый ничего въ свое оправданіе не прибавилъ.
Затѣмъ судъ постановилъ два вопроса для разрѣшенія, и предсѣдатель, въ краткомъ словѣ, изложилъ сущность дѣла.
Вопросы эти и отвѣты на нихъ слѣдующіе: 1) Виновенъ ли подсудимый Василій Мазуринъ въ убійствѣ, съ обдуманнымъ заранѣе намѣреніемъ или умысломъ, художника Калмыкова, съ цѣлію отнятія его собственности? Да, виновенъ, отвѣтили присяжные. 2) Если не виновенъ Василій Мазуринъ въ убійствѣ художника Калмыкова съ обдуманнымъ заранѣе намѣреніемъ или умысломъ, съ цѣлію отнятія его собственности, то не виновенъ ли онъ въ томъ, что учинилъ убійство съ цѣлію отнятія собственности, хотя по внезапному побужденію, однакожь не случайно, но зная что онъ посягаетъ на жизнь другаго? — Этотъ вопросъ, какъ условный, присяжные оставили безъ отвѣта.
Присяжные совѣщались только полчаса.
Послѣ произнесенія приговора присяжныхъ, гражданскій истецъ просилъ судъ взыскать съ подсудимаго въ его пользу 3.300 р.
Судъ постановилъ: 1) подсудимаго Василія Мазурина, лишивъ всѣхъ правъ состоянія, сослать въ каторжную работу въ рудникахъ на пятнадцать лѣтъ; 2) взыскать съ него въ пользу Ив. Ив. Калмыкова 3.300 р., и 3) судебныя по дѣлу издержки возложить на подсудимаго (стат. 1, 452, 1,453 п. 4, 2 п. 19, 2 п. 134, 59 улож. о нак., 779 уст. угол. суд. и 480 уст. гражд. суд.).
Засѣданіе было закрыто въ 10½ часовъ вечера.