В один из июньских дней Лурье сообщил Горнову:
— Первый циклон приближается. Через сорок восемь часов он будет здесь. Будь готов.
Горнов тотчас созвал начальников участков Центрального влагопровода и поставил перед ними вопрос:
— Возможно ли ускорить продвижение влажных воздушных масс, сосредоточение достаточного количества влаги в зоне ливней, с тем, чтобы до циклона собрать тучи и пролить дожди там, где надо.
От того — удастся или не удастся в день пуска зоны ливней пролить четыреста миллионов кубометров воды, как это было намечено планом, конечно, не зависела ни судьба влагопровода, ни судьба Нового Гольфстрима.
Но строительство сдавало один из главных своих участков. Все — от рабочего до Горнова, считали успешное проведение операции делом чести.
Ночью все пришло в движение.
Штаб Горнова перелетел на Дор-Ньер. Вершина этой горы являлась одной из точек, от которой отходили стороны треугольника зоны ливней.
Взошла луна. Внизу колыхалось серое море тумана.
В нем утонула тайга. Лишь отдельные вершины гор, как айсберги, выступали и плавали в этом море.
Но вот на вершинах загорелись огни маяков и светофоров. В небе начали проноситься красные, оранжевые точки — сигнальные фонари самолетов. Откуда-то издали перекинулся луч прожектора, скользнул по склону Дор-Ньер и упал на землю.
Горнов и его помощники не отходили от аппаратов, руководя подготовкой к операции.
На площадках Дор-Ньер и всюду, где стояли агрегаты, механики, электрики и атомотехники еще раз проверяли свое хозяйство.
Ночь кончалась. Далекий край тумана осветился.
Небо побледнело.
На горизонте резкими контурами обрисовались вершины гор. Зарево востока, открытое за туманом, бросало в небо пурпуровые блики. На медных шпилях конденсационных станций загорелись яркие точки.
Горнов сошел с террасы дома, где собрались члены приемочной комиссии. Он остановился и стал смотреть на раскинувшееся внизу море тумана. К нему начали подходить рабочие и инженеры — участники предстоящей операции. Было видно, что в эту ночь не спал ни один из них.
Всех интересовало и беспокоило одно: какова скорость движения циклона?
— По последним сообщениям — девяносто километров. Если бы он и дальше двигался так, мы опередили бы его, но скорость нарастает, — сказал Горнов.
— Успеем? — с тревогой спросил молодой рабочий.
— Постараемся успеть. Через несколько часов вскинем всю эту гущу тумана на высоту шести тысяч метров. Циклону не сдадимся без боя.
Со стороны дома шла небольшая группа людей, среди них выделялась высокая фигура Петриченко. Все были одеты в непромокаемые комбинезоны. Яков Михайлович, как всегда, энергично шагал, жестикулируя и горячо объясняя что-то идущим с ним рядом.
— Готовы? — спросил Горнов.
— Сейчас вылетаем, — ответил Петриченко.
— Отлично. Помни, если связь прервется, действуй по своим соображениям.
Петриченко был назначен начальником операции Северо-восточного сектора зоны ливней. В случае, если циклон одержит верх, насыщенные влагой воздушные массы двинутся туда. Петриченко должен задержать облака и направить их на юг.
На площадке становилось более людно. Многие как и Петриченко, были одеты в непромокаемые комбинезоны.
Заревел мощный заводский свисток. Виктор Николаевич быстро пожал руки нескольким стоявшим с ним инженерам и пошел одеваться. По дороге он заглянул в комнату Веры Александровны.
Сдав в эксплоатацию тучегон, Вера Александровна приехала в штаб на Дор-Ньер с тайной надеждой подняться на воздух в день пуска зоны ливней и вместе с мужем регулировать движение облаков.
Самолет, приготовленный для Горнова, представлял лабораторию. С Горновым летели несколько специалистов — электриков, атомников, гидрологов.
Условия полета среди грозовых туч, в окружении — наэлектризованной атмосферы могли побудить летчиков на самые смелые виражи и, конечно, требовали от всех участников хороших нервов и крепкого сердца.
Сердце Веры Александровны было как-будто в порядке, но нервы… на них нельзя было вполне положиться после того, как она недавно вынесла продолжительную тяжелую болезнь. Обдумав это, Виктор Николаевич направил ее на конденсационную станцию.
— Представь, ты включаешь рубильник и ввысь понесутся биллионы электронов. Начнется конденсация паров. Ты будешь видеть появление облачков. Сперва белые, нежные, прозрачные. Ты продолжаешь посылать волны электронов еще и еще. Облака сгущаются в свинцовые тучи. Сверкнут молнии. Удары грома. Задрожат горы. И все это будет вызвано нажимом на рубильник вот этой маленькой руки, — говорил он, стараясь успокоить и примирить Веру Александровну с новым назначением.