В тумане
Туман продолжался трое суток. Море сделалось гладким, как озеро. Медленно плыли часы. Медленно плыли над водой дымные пряди сырого облака, от которого мокрыми становились одежда и волосы. Эта сырость казалась холоднее мороза. Она проникала в рукава, за ворот, собиралась каплями на висках. Чтобы спастись от нее, мальчики старались крепче укутаться в свои одеяла, натягивая сверху теплую овчину. Если бы такая сырость настигла Андрея где-нибудь в городе, наверное он стал бы кашлять, схватил бы насморк, лихорадку или другую хворь.
Янунька с рыбой треской
Но в чистом воздухе морей нет никаких микробов. За те недели, которые Андрей прожил на промысле, под открытым небом, в движении и дыша совершенно чистым воздухом, он сильно окреп и поздоровел. А самоедская натура Якуньки отличалась поистине железной выносливостью. Оба они были здоровы и твердо убеждены в том, что все кончится благополучно.
Андрей заметил, что ночь сделалась очень короткой.
Теперь они были уже далеко, по ту сторону полярного круга. Весенние дни прибывали необыкновенно быстро. Еще заметнее удлинялись утренние и вечерние зори.
Проплывающие мимо мелкие льдины говорили о том, что вода не стоит, а передвигается течением.
Один раз совсем близко из тумана выступило ледяное поле. Оно двигалось медленно. На нем лежало небольшое стадо тюленей. Тут было два-три лысуна. Их можно было узнать по крупному росту и по темной морде. Восемь или девять матерей лежали со своими детенышами. Только два из них были белого цвета. Остальные уже посерели. Андрей заметил, что матери все время облизывают бельков. Одна из тюлених, кроме того, гладила своего детеныша лапой.
Андрей вспомнил рассказы Ильи. Когда бельку стукнет два месяца, он превращается в серку. Длинная белая шерсть его начинает вылезать. Вместо нее выступает короткая серая и жесткая, как щетина.
В это время мать часто лижет и чешет своего детеныша. Этим она вычесывает из него белые волосы.
Мальчики долго смотрели на эту милую сцену, притаившись за краем карбаса. Якунька, наконец, не утерпел: выскочил на корму, замахал руками и заголосил свою самоедскую песню.
Взрослые тюлени, а с ними и серки быстро побросались в воду. На льдине остались только две утельги с белыми детенышами. Они, видно, были обеспокоены, но не решались покинуть не умеющих плавать бельков.
Впрочем, тюлени не уплыли далеко.
Они все время выставляли из воды свои головы и смотрели на новых соседей большими круглыми глазами.
Понемногу льдина снова стала отодвигаться и, наконец, скрылась в тумане.