Поездка полковника Николаи
В начале июня 1932 года полковник в отставке Вальтер Николаи выехал из Берлина в Мюнхен, где он должен был выступить в Коричневом доме.
Это было вторым его выступлением в центре гитлеровской партии и пропаганды. Три недели назад он уже выступал здесь в качестве представителя верховного командования германской армии перед небольшой группой руководителей СА (Sturmabteilungen) и СС (Schutzstaffelln). Темой его выступления было: «Германия в будущей войне». Его заявление о том, что Германия должна без объявления войны, одним лишь колоссальным по масштабам воздушным наступлением раздавить своего противника, произвело исключительное впечатление на аудиторию.
Сейчас он снова направился в Мюнхен в качестве представителя верховного командования, хотя официально больше не принадлежал к офицерскому корпусу германской армии. Однако на этот раз его выступление являлось только предлогом. Николаи поехал в Мюнхен для того, чтобы обсудить там с вожаками германского фашизма вопрос, который в случае захвата ими власти приобретал огромное значение. Что касается возможностей гитлеровской шайки в этом направлении, то Николаи в них не сомневался.
Итак, полковник в отставке Николаи сел на ночной экспресс, уходящий с Ангальтского вокзала в Берлине. Мало вероятно, чтобы кто-нибудь узнал этого человека с небольшим, худым, невыразительным лицом, острым, пронизывающим взглядом, слегка вздернутым носом, чувственные ноздри которого как будто вечно вынюхивали что-то. Обывателю не была знакома даже его фамилия. В течение ряда лет она уже больше не появлялась ни в справочниках, ни в военной литературе. Только люди с хорошей памятью могли бы вспомнить, что Вальтер Николаи возглавлял знаменитое Третье бюро — мозг разведывательной службы верховного командования германской армии, что он был самым могущественным человеком за кулисами официальной германской действительности, главой всей системы германского шпионажа в период мировой войны 1914–1918 гг. Однако времена эти были далеко позади!
За несколько дней до поездки Николаи — 31 мая — господин фон Папен стал главой правительства Германии.
Николаи был невысокого мнения о Франце фон Папене, завсегдатае «клуба господ», матером шпионе и завзятом анекдотисте; поэтому он мог только презрительно улыбнуться, вспомнив о том, как этот авантюрист Франц фон Папен, прозванный американцами «сатаной в цилиндре», работал на него, полковника Николаи.
* * *
Это было в январе 1914 года, когда фон Папен был назначен военным атташе германского посольства в Вашингтоне. Его деятельность не ограничивалась обычной деятельностью военных атташе — пассивным шпионажем, т. е. посылкой сведений в Германию, касающихся военного положения в Соединенных Штатах.
В его задачи входило раздувать пламя недовольства в Мексике и тем самым отвлекать внимание США от угрожающей ситуации в Европе. Фон Папен работал в тесном контакте с морским атташе капитаном Бой-Эд.
После начала первой мировой войны фон Папен еще более расширил свою шпионскую деятельность, использовав в качестве «щита» купленную им фирму Г. Амсинк и К0.
В скором времени он начал организовывать с помощью своих агентов, большей частью матросов германских судов, задержанных в американских портах, массовое вредительство на военных предприятиях США. Засланный им в британскую разведку человек по имени «Тейлор» недостаточно хорошо владел английским языком и был разоблачен; следствие установило, что он являлся одним из помощников фон Папена и что зовут его Хорст фон дер Гольц. Другой его помощник, специалист по подделке паспортов, фон Ведель был также разоблачен.
Николаи, разумеется, не был доволен деятельностью фон Папена; в апреле 1915 года ему было послано в США подкрепление. Проездом через Южную Америку, по подложному шведскому паспорту прибыл в Нью-Йорк некий капитан Франц Ринтелен, взявший на себя руководство всей системой вредительства в США.
Появление Ринтелена Папен воспринял как вызов и как наказание, почему и постарался возможно быстрее избавиться от него; вскоре это ему удалось. Ринтелен проживал в Нью-Йорке как британский подданный Гиббонс; под этим именем он открыл небольшой магазин на улице Сидар. Летом 1915 года пришло письмо от фон Папена, адресованное на имя «капитана Франца фон Ринтелена». Американцы, служившие в магазине, были, естественно, удивлены. Не менее удивленными оказались и соответствующие власти в Вашингтоне, благодаря чему в августе 1915 года Ринтелен вынужден был покинуть США. В пути он был арестован англичанами, имевшими в своем распоряжении код, которым пользовались Папен и Бой-Эд, направляя в Берлин сообщение об отъезде Ринтелена.
Неудачи продолжали преследовать фон Папена. Осенью 1915 года его портфель попал в руки государственного департамента США. Один из его помощников, доктор Гейнрих Альберт «потерял» его в вагоне метро. В портфеле находились столь компрометирующие документы, что Вашингтон потребовал отзыва фон Папена. Фон Папен выехал и захватил с собой другие, еще более компрометирующие документы, которые и были извлечены англичанами из его чемоданов и срочно пересланы в Вашингтон. Корешки чековой книжки дали возможность американским властям установить имена всех людей, использованных фон Папеном в качестве шпионов, в особенности занимавшихся вредительством. Благодаря этим и другим документам Вашингтон установил, что немцы на одно только вредительство истратили в США более 40 миллионов долларов, что ответственность за вредительские акты, произведенные более чем на 40 заводах и верфях, прямо или косвенно ложится на фон Папена и что он несет ответственность за диверсии на 47 кораблях, в трюмы которых еще до их выхода в море были подброшены взрывчатые вещества. «Государственный трудовой комитет мира» — организация, созданная для того, чтобы воспрепятствовать вступлению США в войну, — был разоблачен как прямое орудие фон Папена, на деньги которого он и существовал.
Полковник Николаи знал, что фон Папен никогда не смог бы стать главой правительства Германии, если бы его шпионская деятельность в США стала широко известна в стране. А это могло легко произойти. Известное германское издательство Ульштейн и К0 уже намеревалось издать книгу о шпионской деятельности фон Папена, и потребовалось сильнейшее воздействие извне, для того чтобы Ульштейн отказался от своего плана. В переговорах с Ульштейном, проходивших в течение 1930 и 1931 гг., германские официальные власти выставляли в качестве основного аргумента то обстоятельство, что процесс по делу о германском вредительстве в США не был закончен американским судом. Германские власти упорно отрицали свое участие в этих преступлениях; но мемуары Ринтелена вполне определенно устанавливали ответственность Германии, в результате чего она была вынуждена оплатить ущерб. Однако Николаи, упорно выступавший против книги Ринтелена, действовал таким образом потому, что старался сохранить в полной тайне все, что касалось германской разведки.
В одних только Соединенных Штатах германская разведка израсходовала огромные денежные суммы, значительно более 40 миллионов, истраченных фон Папеном; и все это не давало должных результатов.
Вся система германского шпионажа была в ту пору сконцентрирована в руках официального военного атташе фон Папена, человека, все время находившегося в центре внимания общественности, за которым усиленно наблюдали контрразведывательные организации противника. Отсюда следовал вернейший и весьма катастрофический по своей серьезности вывод: по-видимому, вся система организации шпионажа была ошибочной.
Николаи и в особенности Людендорфу это было ясно даже еще до возникновения первой мировой войны. Как писал впоследствии Николаи: «Британская служба разведки представляла из себя превосходную организацию. Французское 2-е бюро было вряд ли менее действенным». Эти организации оказались настолько хорошо осведомленными, что, по признанию того же Николаи, 4 августа 1914 года англичане были в состоянии физически изолировать большинство германских агентов у себя в стране. То же самое имело место во Франции и России. «Германская система шпионажа в течение первых шести месяцев войны находилась в совершенно хаотическом состоянии», — заявляет Николаи. Он утверждает также, что знал об этой опасности, но не смог провести в жизнь мероприятия, которые считал необходимыми.
После поражения Германии и заключения Версальского мира молодая германская республика на первых порах официально отказалась от ведения шпионажа. Для полковника Николаи наступили трудные дни. Военное министерство внезапно не пожелало больше иметь с ним дела. Не помогло даже то, что он был готов идти на всяческие уступки. Тогда он обратился с запросом, что делать с его архивами, содержащими важные секретные документы. Никто в Берлине не хотел тогда взять эти документы на сохранение. Ему было предложено сжечь их. Николаи не смог заставить себя уничтожить плоды своей многолетней работы. После длительного хождения по инстанциям он нашел место для временного сохранения своих бумаг. Более 48 тыс. дел было перевезено в имение одного из крупных помещиков Восточной Пруссии. Здесь они, однако, находились не более шести недель. В конце концов, Альфред Гугенберг, бывший председатель комитета директоров Крупповского концерна и владелец издательства Шерль, предложил Николаи использовать принадлежащее ему помещение. Во время перевозки документов в Берлин бесследно исчезло более 3 тыс. дел. Позднее выяснилось, что некий бельгийский профессор Бюллюс, видимо, работавший для бельгийской разведки, украл их и перевез в Брюссель.
После этого Николаи стал выжидать. И надо сказать, что ждать ему пришлось не слишком долго.
Николаи приложил руку к созданию так называемого «Черного рейхсвера», действуя в качестве посредника между военным министром Геслером и генералом Куртом фон Шлейхером. Эти люди занимали официальные государственные посты, что несколько ограничивало свободу их действий. Что же касается Николаи, то он был тогда «не у дел», и это значительно облегчало его возможности.
Николаи участвовал не только в организации «Черного рейхсвера». Им была также создана, правда, в миниатюре, новая система шпионажа. Уже в 1920 году им были засланы агенты на оккупированную союзниками территорию Германии для установления не только дислокации, но и морального состояния оккупационной армии.
Одновременно им было организовано розыскное бюро, субсидировавшееся из неограниченных фондов германской тяжелой индустрии. Оно занималось сбором материалов, целиком направленных против Веймарской республики, ее сторонников и политических деятелей.
Несмотря на свою разностороннюю деятельность, Николай чувствовал себя неудовлетворенным, поскольку он не находился в самом центре международного шпионажа, масштабы деятельности которого с окончанием войны все время росли. Николаи был достаточно хорошо осведомлен обо всем. Ему было известно, что одна международная шпионская организация предлагала за умеренную цену чертежи новейшего американского вооружения. Он знал, что 2-е бюро и французская морская разведка добыли фотографии всех итальянских пограничных укреплений и чертежи находящихся в постройке итальянских военных кораблей. Он знал, что формулы новейших ядовитых газов и образцы химических снарядов предлагались на международной бирже шпионажа.
Не было для него секретом и то, что внутри самой Германии действует целая армия вражеских шпионов.
В течение всех этих лет, и особенно между 1928 и 1932 гг., Николаи очень сблизился с Людендорфом, этим апостолом и глашатаем «тотальной войны».
Ведение «тотальной войны», по твердому убеждению Николаи, требовало внедрения разветвленной системы тотального шпионажа. Тотальный шпионаж не был похож, по мнению Николаи, ни на одну из прежних форм. До сих пор шпионаж лишь развивался и совершенствовался. Теперь же назрело время для кардинальных реформ. Необходим был коренной переворот в этой области.