Расстрелом филиппинского поэта и патриота колониальные власти во главе с Палавьеха и стоявшие за ними монашеские ордена думали нанести последний устрашающий удар мятежникам, над слабо вооруженными отрядами которых регулярным испанским войскам кой-где удалось одержать победу. Но колониальные палачи ошиблись в расчетах. Даже своей смертью Ризаль укрепил решимость своего народа в его борьбе за национальное освобождение.
Все друзья Ризаля уверяют, что он неизбежно пришел бы к участию в революции. И они, по всей вероятности, правы. Ризаль, во многом сильно опередив своих современников, был представителем своего класса. Он был тесно связан с тем поколением зарождавшейся либеральной филиппинской буржуазии, воспитанным на испанской культуре и так или иначе связанным с испанским колониальным режимом, которое еще не представляло себе возможности полного отделения от Испании. Борясь за национальное освобождение, эта буржуазия видела путь к нему только через последовательные реформы, которых она ждала от Испании. Либеральные буржуазно-помещичьи слои не верили в силы филиппинского народа и считали безнадежной всякую попытку вооруженного восстания. Их пугал опыт предшествовавших стихийных выступлений филиппинских масс, неизбежно подвергавшихся жестоким и кровавым подавлениям. Только успехи организованной народной борьбы, охватившей победоносным восстанием большую часть архипелага, могли увлечь за собой умеренные слои филиппинского общества, показав им на примере возможность победы над Испанией.
Но в момент казни Ризаля среди армии Бонифацио мы не находим еще либеральных представителей буржуазии и помещиков. Ни доблестные революционнее генералы Антонио Луна, Григорио дель Пилар, ни даже мелкобуржуазный философ и горячий патриот Аполииарио Мабини еще не примкнули к восстанию. Все они в дальнейшем пришли в лагерь революции, по мере того, как она все шире разливалась но островам и принимала подлинный характер общенациональной освободительной войны.
Несомненно, революция изменила бы и философию Ризаля, помогла бы ему найти себя и свое место в рядах борющегося народа.
Но перед смертью он был еще далек от этого. Об этом красноречиво свидетельствует его обращение из тюрьмы к филиппинскому народу.
Казнь Ризаля — акт близорукий и бессмысленный даже с точки зрения потерявших голову колонизаторов — вызвала взрыв народного возмущения, привела в лагерь революции новые сотни бойцов.
В день казни из Манилы тайно бежал старший брат Ризаля — Пасьяно. Он понес в лагерь Бонифацио свою ненависть к палачам своего брата и решимость драться до конца.
Дочь угнетенного ирландского народа Джозефина Брэйкен и две сестры Хосе также покидают Манилу и присоединяются к «Катипунану». Здесь они самоотверженно работают по организации женских секций и несут не только тяжелую работу санитарок революционных отрядов, но и совершают боевые переходы.
Ежедневно из Манилы уходили десятки и сотни жителей и пополняли собой ряды революционного войска. Еще большее значение имел массовый приток добровольцев из провинциальных городов и поселений и поголовные восстания крестьян целых районов.
Окончательно обезумевший Палавьеха и его подчиненные безжалостно терзали и убивали пленников, сжигали и уничтожали населения целых деревень, еще более возбуждая этим ненависть филиппинского народа.
Не довольствуясь расправой с уже восставшими, колониальные власти искали заговорщиков, среди филиппинской буржуазии и помещиков, конфискациями и казнями ускоряя переход на сторону революции даже консервативных элементов.
Через две недели после расстрела Ризаля Багумбаянское поле стало ареной новых массовых казней. В один день были расстреляны четырнадцать человек из наиболее известных филиппинских семейств Вилья Реал, Рохас, Баса и другие, среди них два священника-филиппинца. Многие из них были настолько истерзаны жестокими инквизиционными пытками, что еле держались на ногах. Семидесятилетнего Моисеса Сальвадора пытали так долго, что старик не был в состоянии двигаться. Когда пришла его очередь умирать, палачи не могли даже поставить его. Они положили его ничком и, лежащего, расстреляли. Франсиско Рохас был доведен пытками до полного сумасшествия.
Казни следовали непрерывно. Но народ ужо не был безмолвным свидетелем. Все, кому удавалось бежать, покидали город и шли победить или умереть в бою.
Борьба восставшего народа продолжалась.
В нашу задачу не входит изложение всех захватывающих подробностей филиппинской революции, подготовленной Ризалем, «творцом нации», как его зовут филиппинцы, организованной и возглавленной великим плебеем Андресом Бонифацио.
Уже в 1897 году движение разрослось настолько, что было создано революционное правительство. Бонифацио еще до начала восстания реорганизовал весь «Катипунан» так, что от Верховного сонета и до секций на местах он был не только органом восстания, но и органом новой власти. Накануне восстания каждому члену Верховного совета была поручена определенная область — военная, финансы, внутренние дела, юстиции и т. д. В местных секциях руководство также распределило административные обязанности.
Провозглашение Филиппинской республики и победы революционно-освободительного движения во всех основных решающих провинциях острова Люсана не только привлекают в лагерь Бонифацио значительную часть буржуазии и помещиков, но одновременно вскрывают со всей остротой классовые противоречия в самом движении. Бонифацио, являясь вдохновителем и непримиримым борцом плебейских методов решения задач революционно-освободительного движения, резко противостоит туземной буржуазии и помещикам, борющимся за сохранение полуфеодальной эксплуатации.
Почти полное отсутствие пролетариата, единственного класса, способного повести массы страны на борьбу за решение задач движения в интересах самих масс, позволило буржуазии захватить руководство восстанием в свои руки, а предательское убийство сторонниками буржуазии Бонифацио отдает всю полноту власти ставленнику буржуазно-помещичьих кругов генералу Агинальдо.
Возглавив освободительное движение, буржуазия и помещики, в лице Агинальдо, начинают за спиной масс торговать страной. В декабре 1897 года в Биак-на-Бето президент Агинальдо, в ответ на обещание испанского правительства провести ряд реформ и изгнать монахов, заключает сделку с Испанией, соглашаясь покинуть вместе со своими сторонниками Филиппины и призвать повстанцев прекратить борьбу.
Но капитуляция руководства не в состоянии приостановить начавшегося народного движения.
В ряде провинций испанскому правительству уже никогда больше не удалось восстановить своего господства.
Испанское правительство и не думало выполнять данных им обещаний. Вместо реформ оно продолжало политику арестов и репрессий. Не успевшее затухнуть пламя революции вспыхивает с новой силой.
Борьбу филиппинского народа за свою национальную независимость стремятся в этот момент использовать американские империалисты. Они прикрывают свою погоню за колониями лицемерными декларациями о защите угнетенных Испанией национальностей. Они предлагают Агинальдо и филиппинским эмигрантам свою «помощь» и союз в борьбе за независимость Филиппин.
Второго мая 1898 года в Манильском заливе эскадра американского адмирала Дьюи уничтожает испанский флот. Вернувшийся на Филиппины Агинальдо становится во главе еще более разросшегося народного восстания.
Теперь уже все классы филиппинского общества объединены в совместном порыве. В самый короткий срок испанское господство на Филиппинах фактически ликвидировано. Остатки испанских войск и испанские колонизаторы заперты в Манильской крепости, осажденной филиппинской народной армией.
Филиппинский народ торжественно провозглашает свою национальную независимость, создается правительство, собирается конгресс, который вырабатывает буржуазно-демократическую конституцию Филиппинской республики.
Ризаль, не доживший до этих исторических событий, продолжает вдохновлять филиппинский народ на борьбу и служить ему. Не только все исторические документы и речи при организации независимого республиканского правительства проникнуты благодарной памятью о национальном герое, но и научные и организационные работы Ризаля используются национальным правительством. План народного просвещения, разработанный Ризалем в Дапитане, был положен в основу реформ народного образования филиппинского правительства.
Американский империализм на первых порах вынужден допустить создание филиппинского правительства. Представители военного командования США признают его и сотрудничают с ним.
Но когда колониальное господство Испании ликвидировано и на Кубе и на Филиппинах, когда Испания по Парижскому договору в декабре 1898 года вынуждена «уступить» Филиппины США за двадцать миллионов долларов, империалистические «союзники» показывают филиппинскому народу свое истинное лицо.
Весной 1899 года захватническая политика американских империалистов приводит их к первым вооруженным столкновениям с филиппинцами.
Филиппинский народ героически борется против новых колонизаторов, отнимающих у него добытую в боях национальную независимость. Долго длится неравная борьба с вооруженной до зубов армией империалистов.
Рост классового сознания трудящихся в разгорающейся борьбе толкает буржуазию на поиски соглашения с империализмом.
Американский империализм, в свою очередь, видит невозможность добиться капитуляции даже наиболее консервативных элементов иначе, как пойдя на ряд реформ и уступок.
В результате упорной борьбы филиппинский народ, хотя и не сумел отстоять в неравном бою свою независимость, но добился от США значительных уступок. Ликвидирована власть ненавистных монашеских орденов.
Уступки США способствовали окончательному предательству филиппинской буржуазией национально-освободительного движения. В то время как трудящиеся массы во многих районах продолжали партизанскую борьбу, буржуазия и помещики во главе с предателем Агинальдо уже сотрудничали с империалистами, стараясь полностью пожинать плоды уступок, завоеванных борьбой филиппинского народа.
Но отказавшись от революционной борьбы за независимость, буржуазия и помещики продолжают добиваться ее парламентски-легальными путями. В 1908 году собралась первая сессия Законодательного собрания — одна из основных уступок США.
Большинство голосов получила крупная буржуазно-помещичья партия, созданная перед выборами и выдвинувшая лозунг легальной борьбы за независимость.
Буржуазия и помещики стремятся удержать движение трудящихся в рамках реформизма, сгладить и притупить остроту классовой борьбы пролетариата и крестьянства.
История тридцатипятилетнего господства США над Филиппинами — это история превращения страны в колонию империализма, история растущей эксплуатации Филиппин усовершенствованными методами, свойственными финансовому капиталу: превращение колоний в источник сырья, рынок сбыта промышленных товаров, сферу приложения и вывоза капиталов, источник дешевой рабочей силы.
Когда Ленин говорил: «Капитал стал интернациональным и монополистским. Мир поделен между горсткой великих, т. е. преуспевающих в великом грабеже и угнетении наций держав. Так организовано в эпоху наивысшего развития капитализма ограбление горсткой великих держав около миллиарда населения земли»[2], то эти слова во всей их силе относятся и к Филиппинам, как к нации, подвергающейся великому грабежу и угнетению.
Но вместе с тем это — история непрерывной национально-освободительной борьбы, подымающейся постепенно на новые, более высокие этапы и вырывающей у империалистов новые уступки.
Экономические изменения на Филиппинах отражаются на положении отдельных классов. Особенное значение приобретает возникший и крепнущий филиппинский пролетариат, который начинает оспаривать у буржуазии гегемонию в национально-освободительном движении.
Влияние мировой империалистической войны, влияние Великой социалистической пролетарской революции в России — сказались на Филиппинах ускорением всех процессов развития национально-освободительного движения.
***
…Сорок лет прошло со дня казни Хосе Ризаля. Палачи распорядились бросить его труп в безымянную могилу, стереть с лица земли всякий след мятежного патриота. Но среди исполнителей этого распоряжения нашлись люди, сохранившие для потомства могилу Ризаля. Вместе с его телом они положили в могилу, как примету, ряд мелких предметов, по которым впоследствии удалось распознать останки Ризаля.
Сейчас каменная плита отмечает место, где пролилась кровь Хосе Ризаля. А посреди площади высится памятник, воздвигнутый филиппинцами.
Ежегодно 30 декабря все Филиппины отмечают «День Ризаля». К подножию памятника стекаются тысячные толпы народа. Здесь можно встретить и официальных чиновников, и буржуазию, и рабочих, и крестьян, и учащихся.
До сих пор память о Ризале объединяет широкие слои филиппинского населения в общем чувстве любви и поклонения национальному герою.
Борьба филиппинского народа за свое национальное освобождение, за право независимого существования далеко еще не закончена: своей борьбой филиппинский народ сумел добиться многих уступок от империализма. Последней крупной уступкой по времени явилось предоставление Филиппинам автономии и фиксирование срока, когда им будет предоставлена независимость.
Празднование первого года автономии почти совпало с сорокалетием со дня казни Ризаля.
Американский империализм вынужден был пойти на значительное расширение прав автономных Филиппин.
Но над островами еще сохраняется суверенитет США. По-прежнему президент США может отменить любой закон, введенный филиппинским правительством, по-прежнему Филиппины лишены права самостоятельных внешних отношений. Филиппины продолжают оставаться колонией США.
Вместе с тем Филиппины привлекают к себе хищное внимание и японских агрессоров. В планах японского наступления на южную часть Тихого океана Филиппины являются первым этапом.
Лишь объединением самых широких слоев филиппинского народа в мощный народный фронт можно противостоять новым захватническим попыткам империалистических хищников.
И здесь память о Ризале, борце за национальное единение Филиппин, за демократические права народа, за укрепление независимости своей родины вновь вдохновляет и объединяет филиппинцев.
Филиппинский народ своим героическим восстанием 1896 года перешагнул черту мирного реформизма, казавшегося пределом первому поколению борцов за национальное освобождение, реформизма, которым и Ризаль пытался ограничить пылкие стремления свои и своего народа к полному освобождению от иностранного ига. Но то лучшее и революционное, что было в Ризале, то, чем он близок и дорог каждому филиппинцу, филиппинский народ никому не отдаст.
Он освободит Ризаля от плена его собственных, исторически обусловленных реформистских представлений, и певец своей родины, отдавший за нее свою жизнь, сможет еще многому научить бойцов сегодняшнего и завтрашнего дня, бойцов за свободные и независимые Филиппины, — равноправного члена в будущей освобожденной от ига капитализма семье народов.