— Отчего вы говорите, что у меня дурное сердце? — спросилъ онъ. — Вы меня оскорбляете, потому что видите, что я не могу защищаться.
— Я говорю вамъ правду, Сильвинэ, — продолжала маленькая Фадетта, — скажу вамъ больше. Я нисколько не сочувствую вашей болѣзни, потому что знаю, что она не тяжелая. Если вамъ и грозитъ какая-нибудь опасность, такъ это только сойти съ ума; а вы, кажется, очень усердно добиваетесь этого. Не знаю, до чего доведутъ васъ ваша слабохарактерность и ваше притворство.
— Можете упрекать меня въ слабохарактерности, но упрека въ притворствѣ я не заслужилъ! — возразилъ Сильвинэ.
— Не пробуйте оправдываться, Сильвинэ, я знаю васъ лучше, чѣмъ вы сами; и говорю вамъ, что слабость порождаетъ лживость; вотъ почему вы неблагодарны и любите только самого себя.
— Вѣроятно, братъ Ландри очень меня вамъ бранилъ, что вы такого дурного обо мнѣ мненія, Фаншонъ Фадэ. Вѣдь вы только можете меня знать съ его словъ, значитъ, онъ совсѣмъ не любитъ меня.
— Вотъ этого-то я и ждала, Сильвэнъ! Я знала, что сейчасъ же вы начнете жаловаться и обвинять вашего брата. Ваша дружба къ нему переходитъ въ злость и досаду, до того она невѣроятна и безразсудна. Я и заключила, что вы на половину не въ своемъ умѣ и вовсе не добрый. А я говорю вамъ, что Ландри любитъ васъ въ десять тысячъ разъ больше, чѣмъ вы его, онъ всѣмъ это доказываетъ — онъ никогда не упрекаетъ васъ и не причиняетъ вамъ никакого горя, не то что вы ему. Напротивъ, онъ всегда вамъ уступаетъ и угождаетъ. Какъ же вы хотите, чтобы я не замѣтила между вами разницы? Чѣмъ строже я къ вамъ относилась, тѣмъ болѣе хвалилъ васъ Ландри. Я считаю, что только несправедливый мальчикъ можетъ не оцѣнить такого добраго брата.
— И такъ, вы меня ненавидите, Фаншонъ, я въ этомъ не ошибся; я отлично зналъ, что вы наговариваете брату на меня и отталкиваете его отъ меня.
— И этого я ждала отъ васъ, Сильвэнъ; очень рада, что вы и меня къ нему присоединили. Хорошо, я отвѣчу вамъ — вы злой мальчикъ и говорите ложь, потому что вы оскорбляете дѣвушку, не зная ея, которая всегда заступалась за васъ и помогала вамъ тайно, хотя вы не скрывали вашего отвращенія къ ней; дѣвушку, которая сто разъ лишалась изъ-за васъ своего единственнаго удовольствія видѣть Ландри, и постоянно отсылала его къ вамъ. Такимъ образомъ, цѣною собственнаго горя, она доставляла вамъ радость. А вѣдь я не была ничѣмъ вамъ обязана. Съ тѣхъ поръ какъ я себя помню, вы всегда относились ко мнѣ враждебно, я никогда не видѣла такого гордого и важнаго мальчика. Часто случай представлялся вамъ отомстить, но я этого не дѣлала и платила вамъ добромъ за зло. Я глубоко увѣрена, что христіане должны прощать ближнимъ, чтобы угодить Богу. Но напрасно упоминаю я про Бога при васъ, вы Его не хотите знать, вы сами себѣ врагъ и вредите спасенію вашей души.
— Я позволилъ вамъ многое, Фадетта, но это уже слишкомъ! Вы меня обвиняете въ томъ, что я нехристь?
— Да развѣ вы сейчасъ не сказали, что хотите умереть? По вашему, это желаніе христіанина?
— Я не говорилъ этого, я сказалъ только…
И Сильвинэ смущенно остановился, думая о своихъ словахъ; послѣ выговора Фадетты, они ему казались неблагочестивыми.
Но она не успокоилась и продолжала его пилить:
— Можетъ быть, вы сами не думали о томъ, что говорили. Мнѣ кажется, что вы вовсе не хотите умереть, а просто притворяетесь, чтобы властвовать въ вашей семьѣ, мучить вашу бѣдную мать, убитую горемъ, и вашего близнеца, который очень довѣрчивъ и воображаетъ, что вы хотите съ собой покончить. Меня же вы не обманете, Сильвэнъ. Я увѣрена, что вы боитесь смерти, какъ и всѣ мы грѣшные и даже больше всѣхъ; а нарочно забавляетесь страхомъ всѣхъ любящихъ васъ. Вамъ нравится, что изъ-за васъ во всемъ уступаютъ и отмѣняютъ изъ-за васъ самыя умныя и необходимыя рѣшенія, только вы заговорите о вашей кончинѣ. Да вѣдь это очень удобно и пріятно на самомъ дѣлѣ видѣть, какъ всѣ преклоняются передъ каждымъ вашимъ словомъ, будто одинъ вы хозяинъ въ цѣломъ домѣ. По Богъ не одобряетъ вашихъ беззаконныхъ поступковъ, и вы еще несчастнѣе, чѣмъ если бы вы подчинялись, а не повелѣвали. Вы скучаете, что ваша жизнь течетъ такъ ровно и спокойно. Вамъ не достаетъ вотъ чего, чтобы сдѣлаться добрымъ и хорошимъ мальчикомъ, Сильвэнъ — вамъ надо грубыхъ родителей, нищету, голодъ и дурное обращеніе. Если бы вы были воспитаны, какъ я, и брать Жанэ, вы стали бы благодарны за всякую малость, не то что теперь. Не сваливайте вашихъ капризовъ на то, что вы близнецъ, Сильвэнъ. Я слышала, что очень ужь много толковали про дружбу близнецовъ; вы и повѣрили, что не можете жить безъ брата и довели вашу любовь до крайности. Но Богъ справедливъ, и навѣрно не предназначаетъ намъ несчастную судьбу еще во чревѣ матери. Онъ всеблагій и не вселяетъ намъ несбыточныхъ желаній, и вы оскорбляете Его, если думаете, что ваша кровь и плоть сильнѣе вашего разума. Никогда я не повѣрю, что вы, будучи въ своемъ умѣ, не можете поборотъ по своему произволу вашу ревность. Вы просто сами не хотите: слишкомъ потакали этому недостатку, и вотъ воображеніе взяло верхъ надъ вашимъ долгомъ.
Сильвинэ молчалъ и не перебивалъ строгихъ внушеній Фадетты. Онъ чувствовалъ, что во многомъ она права, только одного она не признавала: что онъ старался превозмочь свою ревность и самъ упрекалъ себя въ эгоизмѣ. Она отлично знала, что преувеличивала, но нарочно хотѣла напугать его сначала, чтобы лучше повліять на него послѣ кроткимъ утѣшеніемъ. И она заставляетъ себя быть съ нимъ суровой и сердитой, а ея сердце обливалось кровью отъ состраданія и нѣжности къ нему. Она ушла отъ него болѣе измученная и разбитая, чѣмъ онъ самъ.