Спустя неделю после обручения мои «жиды» пришли на выставку.
Картину поместили в отдельную комнату, комитет назначил особую плату за вход. Половина чистого дохода идёт в мою пользу.
На выставке толкотня с утра до вечера.
Я был только один раз, но так как на меня самого смотрели больше, чем на картину, то больше не пойду, потому что это начинает меня злить.
Будь моя картина чудом, которого до сих пор не бывало на свете, публика всё-таки охотней пойдёт смотреть на «крао» или готтентота, пожирающего живых голубей.
Таким готтентотом в настоящую минуту являюсь я… Я был бы очень доволен этим, если бы действительно был дураком, как утверждает Святецкий. Но я настолько художник, что не могу не злиться при виде унижения искусства в пользу моей собственной персоны…