Въ жертву бошжъ.

171

ваши... Пусть палатокъ вашихъ не ми-

нуеть BeceIie... Пусть въ котлахъ вашихъ

не переводится пища, въ натрускахъ по-

рохъ, а въ сердпахъ добро$тель!.. Я ухожу,

но мысли мои ласковы, подобно лучамъ за-

ходдщаго солнца... Я ухожу... Прощай, на-

родъ мой... Прощайте!

Быстрымъ движенЈемъ онъ сорвадъ съ

груди узорчатый «далысъ» и вонзилъ въ себя

ножъ по рукоять.

MTH0BeHie стояль еще, глядя мёркнущими

глазами, займъ зашатался, покатился и

упал. Народъ ахнуть.

Ольтунгаба торопливо опустился на землю

рядомъ съ умирающимъ, обнажилъ его, чуть

колышущуюся, грудь и положивши на неё

руку недалеко отъ раны, проговорилъ,

обернувшись кь солнцу:

— О ты, вс'Ьхъ выше стоящее божество!..

Помоги намъ—защити насъ... Не Takie мы

ужь посгђдте,мы, такое сердце!

Мы, такое сердце!..

вскричала дружно толпа... ВС'Ь они, дже

жирный князь, чувствовали въ этотъ мигъ,

что сердца ихъ также горятъ и трепещуљ

готовностью жертвы, какъ и то, которое

стынудо подъ рукой Ольтунгаба.