Осень.

27

дойка, что никакъ не зайтишь, промељк-

неть точно тьнь. Съ нимъ нељзя шутить.

Когда-то и я не боялся его, а теперь—на

воть, посмотри! и онъ отвернугь рукавъ

своей рубашки.

Я и прежде замгђчалъ, что онъ плохо

влад%еть д%вой рукой, но увидд ее—ужи-

нули: осталась только кость, обтянути во-

жею, испещренной множеств омъ шрамовъ,

да нТскољко уф%вшихъ жиль, Р'Ько вы-

ступавшихъ вокруть кости.

— Много я убить ихъ... много! продол-

жаль хозяинъ, и знаю, что за это они сМдять

меня... смдять... боюсь, а САДЯТЬ... Слу-

чилось это со мной воть какъ: поставил я

самостргвдъ на 3В'ђря и Боть даль мнгђ

лося... большого! Время быдо позднуье те-

перешняго и морозь быль... Везти далеко,

дорога худая, а мяса, шкуры и всевхъ по-

троховъ зйря хватить на семь, восемь

лошадей, я и построить тамъ

кладовую и сложить въ нее всю добычу до

зимней дороги. Рано мы вышли съ пар-

немъ на работу; парень маленько отсталъ,

а я иду се" спокойно впередъ по дорой.

Прошелъ и кусть, что туть недалеко на

ropi ростеть, какъ вдруљ выскочидъ «онъ»