Подвиг Сама
Сам был замечательно искусным плотником; он выдавался даже в Сенгере, а среди «индейцев» прямо слыл волшебником. Ян иногда полчаса трудился над каким-нибудь чурбаком, тщетно стараясь его расколоть, пока Сам не говорил: «Ян, руби здесь», или брал топор и собственноручно рубил, — и чурбак от одного удара разлетался пополам. Для этого счастливого удара не было определенных правил: то он приходился с боку, то сверху, иногда по направлению волокон, иногда под углом к ним. Но, как бы то ни было, Сам всегда инстинктивно находил то место, где твердое, крепкое бревно уступало удару. В нем, однако, не было и тени похвальбы, а только он считал себя знатоком, и другие с этим соглашались.
Однажды Ян, который как будто уж несколько наловчился, пытался перерубить большую толстую палку. Он испробовал различные комбинации, но она не поддавалась. Тогда Гай вызвался «показать ему, как надо рубить» — и тоже безуспешно.
— Попробуй-ка ты, Сам! — крикнул Ян.
Сам осмотрел палку, выбрал безнадежное на вид местечко, до которого еще никто не дотрагивался топором, вылил на него кружку воды и, когда она впиталась, сильно рубнул по линии, где волокна охватывали узел. Палка сразу разделилась на две части.
— Ура! — восторженно воскликнул Маленький Бобер.
— Фу! — сказал Гай. — Ему просто повезло. В другой раз он этого не сделает.
— Тебе-то уж с ним не тягаться, — возразил Ян.
Он понимая, что Сам не только искусен, но и догадлив. Вылитая вода уменьшила упругость дерева и изменила равновесие.
Однако Гай презрительно продолжай:
— Как же, ведь начало для него положил я!
— По-моему, это надо считать за ку, — сказал Маленький Бобер.
— Вовсе нет! — сердился Третий Вождь. — Вот я теперь покажу штуку. Можешь ты срубить шестидюймовое дерево и повалить его по ветру?
— Какое дерево? — спросил Дятел.
— Любое.
— Держу пари на пять долларов, что я срублю шестидюймовую белую сосну в две минуты и повалю ее в какую угодно сторону по вашему выбору. Воткните там кол, и я вгоню его в землю.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь в нашем племени имел пять долларов на пари. Если ты это сделаешь, мы дадим тебе перо гранку, — ответил Маленький Бобер.
— Только не ставить подпорок, — сказал Гай, стараясь придумать побольше затруднений.
— Ладно, — ответил Дятел.
Он наточил топор, привел его в порядок и пошел с товарищами выбирать дерево. Они скоро нашли белую сосну, имевшую приблизительно шесть дюймов в поперечинке. Саму разрешили кругом немного расчистить кустарник. Ян и Гай выбрали толстый кол и принялись осматривать ствол дерева. В лесу, конечно, деревья так или иначе наклоняются, и не трудно было убедиться, что это дерево слегка обращено к югу. Ветер дул с севера, и Ян решил вбить кол на северной стороне.
Косые глазки Сама сверкнули. Однако Гай, кое-что понимавший в порубке, разразился гневом.
— Ба! Что ты смыслишь! Всякий повалит дерево против ветра. Пусть он попробует повалить его под углом. Вот!
Гай воткнул кол с северо-западной стороны.
— Теперь посмотрим.
— Отлично. Дайте мне только взглянуть на минуту.
Сам обошел вокруг дерева, присмотрелся к его наклону и к силе ветра на верхушке, затем засучил рукава, снял подтяжки, поплевал на ладони и, став с западной стороны дерева, сказал:
— Готово.
Ян взглянул на часы и крикнул:
— Начинай!
Два твердых, неспешных удара по южной стороне дерева, — и на нем получилась зарубка в два дюйма глубины. Тогда Сам выступил на шаг вперед и, запрокинув руки, что лишь немногие умеют делать, стал рубить с северо-западной стороны вторую зарубку на восемнадцать дюймов ниже первой. Ни одно движение у него не было торопливым. Каждый удар был рассчитан. Вначале летели щепки дюймов в десять, но они все уменьшались по мере того, как углублялась зарубка. Она уже дошла до двух третей ствола, когда Ян воскликнул:
— Одна минута кончилась!
Сам остановился без видимой причины, приложил руку к южной стороне дерева и не сводил глаз с его вершины.
— Торопись, Сам! Что ты теряешь время? — кричал его друг.
Сам не отвечал. Он наблюдал за ходом ветра и ждал сильного порыва. Наконец верхушка дерева покачнулась, и раздался зловещий треск. Сам еще раз для проверки толкнул ствол. Как только дерево стало отклоняться назад, он тремя сильными ударами прорубил всю выемку с западной стороны, оставив только трехдюймовый треугольник. Теперь центр тяжести переместился на северо-запад. Дерево накренилось в эту сторону, но еще качалось около несрубленной части. Налетел новый порыв ветра, и оно рухнуло на землю, вгоняя кол, который скрылся из виду.
— Ура! Ура! Ура! Минута и сорок пять секунд! — ликовал Ян.
Сам молчал, но глаза его были веселее обыкновенного. А Гай говорил:
— Эка важность!
Ян вынул из кармана рулетку и подошел к пню. Измерив его в поперечнике, он воскликнул:
— В том месте, где ты перерубил, семь с половиной дюймов!
И опять он приветствовал Сама, подбрасывая шляпу в воздух.
— Ну, и молодец же ты! Это — настоящий гранку, какого я никогда не видел.
Несмотря на предложение Гая, чтобы «окончательно рассудил Калеб», Сам получил большое орлиное перо, как первый плотник среди Сенгерских индейцев.
