Совы и вечерняя школа
Однажды вечером Сам, прежде чем итти спать, смотрел на звезды. Где-то недалеко кричала сова:
— Ху-хо-ху! Хо-хо! Х-о-о-о-о!
В то время, как он присматривался, сова бесшумно вылетела из листвы и села на верхушку «заколдованного столба», шагах в двадцати.
— Ян, Ян! Дай мне лук и стрелы! Скорее! Здесь воробьиная сова, из тех, что таскают цыплят. Я хочу ее пристрелить.
— Он тебя дурачит, Ян, — спросонья сказал Гай, лежавший уже в постели. — На твоем месте я бы не пошел.
Однако Ян выбежал, захватив оружие для себя и для Сама.
Сам выстрелил в большую птицу, но, очевидно, промахнулся, так как она расправила крылья и улетела.
— Пропала моя лучшая стрела, моя Верная Смерть!
— Совсем стрелять не умеешь, — ворчал Ян, раздосадованный неудачей.
В это время зашуршали крылья, и опять на «заколдованном столбе» появилась сова.
— Теперь моя очередь, — шепнул Ян.
Он натянул лук и спустил стрелу, но сова, как в первый раз, улетела.
— Что ж это такое, Ян? Ты прозевал такой удобный случай! Каждый идиот мог бы теперь попасть. Отчего ж ты промахнулся?
— Вероятно, оттого, что я не идиот. Я целился так же, как и ты, и пролил столько же крови.
— Если она еще раз вернется, то позовите меня! — крикнул Гай своим пронзительным голоском. — Я покажу вам, как надо стрелять. Вы со мной тягаться не можете. Вспомните, как я стрелял в оленя…
Соплеменники так яростно кинулись к кровати Ветки, что он остановил поток своего красноречия и запищал:
— Отстаньте! Я вам ничего не сделал.
Ночью их опять разбудил крик на верхушках деревьев. Ян присел на постели и сказал:
— Ребята! Должно быть, это все та же воробьиная сова.
— Правда, — ответил Сам. — Удивляюсь, как я раньше не подумал об этом.
— А я знал! — воскликнул Гай.
Утром они пошли искать свои стрелы. «Заколдованный столб» представлял из себя высокий шест, на котором прибит был щит, украшенный перьями. Ян, по индейскому обыкновению, нарисовал на нем девиз своего племени — белого буйвола. Мальчики шли по прямой линии от типи к столбу и смотрели далеко вперед в том направлении, куда летела стрела. Не прошли они и двадцати пяти футов, как Ян в неописанном изумлении воскликнул:
— Смотри, что это значит?
На земле недалеко друг от дружки лежали две огромные ушастые совы. Обе были прострелены в самое сердце, одна Верной Смертью Сама, другая Свистуньей Яна. Выстрелы были настолько удачны, что мальчики могли только сказать:
— Если б мы это видели на картинке, то не поверили бы.
Однако в жизни бывают такие изумительные происшествия, и все племя, за исключением одного голоса, присудило гранку каждому из охотников.
Гай все время ворчал:
— Они попали случайно, сами того не подозревая. Вот если б я стрелял… и т. д. и т. д.
— А как насчет крика в деревьях, Гай?
— Р-р-р-р!
Естествоиспытатель всегда радуется, когда найдет интересную птицу. Восторгу Яна не было пределов. Он измерил у каждой совы ширину распростертых крыльев и длину от клюва до хвоста. Он рассматривал их оперение и трепетал при виде их больших желтых глаз и длинных крепких когтей. Ему было неприятно думать, что через несколько дней эти удивительные создания начнут разлагаться, и их необходимо будет закопать в землю.
— Если б я знал, как набить чучела! — воскликнул он.
— А ты попроси Си Ли показать тебе, — ответил Сам. — Кажется, я на картинках видел индейских колдунов с чучелами птиц, — добавил он с лукавой улыбкой.
— Непременно попрошу.
Тут возник спорный вопрос: нужно ли пойти к Си Ли и тем самым сделаться «белыми», то-есть нарушить очарование индейской жизни, или же попросить его, чтоб он вел работу у них на бивуаке, хотя и без достаточных приспособлений. Решено было пригласить к себе Си Ли.
— Иначе папа подумает, что мы вернулись!
Мальчики добыли все необходимое, а Си Ли согласился открыть у них вечернюю школу набивания чучел. Принадлежности, которыми они запаслись, были: пучок пакли из раздерганной веревки, хлопчатая бумага, крепкие нитки, две длинные штопальные иглы, полужидкое мышьяковое мыло, кукурузная мука, толстая и тонкая железная проволока, напилок, клещи, резак для проволоки, острый нож, пара больших ножниц, бурав, две готовые деревянные подставки и, наконец, хорошая лампа. До тех пор мальчики ограничивались светом костра.
Таким образом в лесной типи Ян взял первый урок того искусства, которое впоследствии должно было доставлять ему много радости, хотя и не мало огорчений.
Гай посматривал с любопытством, но в то же время и с презрением. Сам был очень заинтересован. Ян не помнил себя от восторга, а Си Ли чувствовал себя героем. Его румяные щеки и круглое лицо светились гордостью; даже его лысая голова и толстые неуклюжие пальцы как будто свидетельствовали о его важности.
Прежде всего он заткнул совам глотки и раны хлопчатой бумагой. Затем он взял одну из них и сделал разрез от грудной кости почти до хвоста (линия А-В на рис. 1). Ян, в точности подражая ему, проделал то же со второю совою.
Набивание чучел
1. Тело убитой совы с разрезами A-B на туловище и EI-H на каждом крыле. 2. Оболочка, вывернутая наизнанку. Череп остается прикрепленным к коже и отрезается от шеи по линии Ct. Sn-Sn — разрез, который иногда приходится делать на затылке. 3. Вид сверху на туловище из пакли с шейной проволокой. 4. Вид сбоку на туловище из пакли. 5. Толстая шейная проволока. 6. Набитая оболочка, которую остается зашить по разрезам на затылке, на крыльях и на брюшке (B-C). 7. Вид чучела, если б с него сняты были перья. Здесь показано положение ног и крыльев. В точке W проволока от ноги входит в туловище. 8. Другой вид туловища без перьев. Пунктир показывает внутреннее расположение проволок. 9. Деревянные глаза. Масштаб здесь больше, чем в остальных рисунках таблицы. 10. Чучело совы в готовом виде. Оно обмотано нитками, концы проволок выходят наружу. Nw — шейная проволока. Bp — спинная. Ww — проволока от крыльев. Tl — кусочки картона, пришпиленные к хвосту, чтоб он не съежился при высыхании. Остается только снять картон и нитки и обрезать проволоки в уровень с перьями.
Си Ли снял кожу с тела, пока не добрался до суставов голени, которые он перерезал ножом (Kn, рис. 1). Затем он снял мясо до плюсны (HI-HI, рис. 1), оставив ножку с кожей, как видно на рис. 2 (Lg). Далее он перешел к хвосту и отрезал от туловища «архиерейский нос», который оставил с хвостовыми перьями, как часть оболочки. По словам Си Ли, с этим местом было труднее всего справиться, а Сам заявил, что они благополучно «обогнули мыс Горн». Си Ли густо посыпал обнаженное мясо мукою, чтобы не пачкались перья.
После того, как они обогнули мыс Горн, плавание уж не представляло затруднений. Кожа была быстро снята вплоть до крыльев, а крылья обрезаны в суставах около верхней части грудной кости (НI, рис. 1. с тыловой стороны — WI, рис. 2). Первая кость каждого крыла была очищена от мяса, а кожа, вывернутая наизнанку и посыпанная мукой, была снята до головы.
Си Ли объяснил, что у большинства птиц она легко снимается через голову, но у сов, дятлов, уток и некоторых других пород иногда приходится делать вспомогательный продольный разрез на затылке (St, рис. 2).
— Сову трудно набивать, — объяснял Си Ли, — а водяную курицу еще труднее. Если хотите для начала что-нибудь легкое, то возьмите реполова или черного дрозда или другую птицу такой же величины, только не дятла.
Уши были сняты с черепа без разреза. Затем отделена была кожа около глаз, и все тело с вывернутой оболочкой приняло такой вид, как на рис. 2. Наконец, череп был отрезал от шеи (Ct, рис. 2).
Ян тоже справлялся довольно удачно, и хотя раза два порвал кожу, но быстро научился обращаться с нею.
Началась очистка оболочки. Глаза были аккуратно вырезаны, а мозг тщательно выцарапай из черепа. Кости крыльев были уже очищены от мяса до локтевого сустава, где начинаются большие маховые перья. Для того, чтоб очистить остальную часть крыла, пришлось сделать разрез с нижней стороны до следующего сустава (от H до El, рис. 1). С «архиерейского носа» и вообще со всей оболочки перочинным ножом соскоблено было мясо и сало, а вся внутренняя поверхность натерта была мукою.
Затем все кости и мясистые части пропитаны были мышьяковой мазью, оболочка была опять вывернута на лицо, и череп поставлен на место.
Было уже поздно, когда они окончили эту работу. Гай заснул, Сам клевал носом, а Ян был очень утомлен.
— Теперь я пойду, домой, — сказал Си. — Оболочки можно уже спрятать. Только не давайте им засохнуть.
Мальчики обернули их влажной тряпкой и поставили в жестяной ящик до следующего вечера, когда Си обещал притти и закончить свой курс.
Пока они сосредоточенно работали, Сам разрезал желудки сов, чтобы «узнать их похождения», как он выразился. Он сообщил, что одна из них расправилась с молодой куропаткой, а другая незадолго до смерти скушала кролика.
На следующий вечер Си Ли пришел, согласно обещанию, но принес дурные вести. Стеклянных глаз для совы, которые он рассчитывал найти в своем сундуке, не оказалось. Однако он не унывал. Он захватил с собою черную и желтую масляную краску и объяснил:
— Мы можем пока сделать деревянные глаза, а когда вы будете в городе, то купите взамен их стеклянные.
Сам принялся вытачивать четыре деревянных глаза в форме выпуклых бобов. Когда они были выструганы до гладкости, Си окрасил их в блестящий желтый цвет с черным пятном посредине и положил сохнуть (рис. выше).
Тем временем Си Ли и Ян достали обе оболочки. Они обмыли окровавленные перья на груди теплой водой, вытерли их хлопчатой бумагой и посыпали мукой, чтобы вытянуть оставшуюся влагу. Кости ножек и крыльев они обмотали паклей вместо снятого мяса. Глазные орбиты они наполнили хлопчатой бумагой. Затем они скатали валик из мягкой пакли, равнявшийся по длине и по толщине совиной шее, и прикрепили его к черепу. Кости крыльев привязаны были крепкой веревочкой на расстоянии двух дюймов одно от другого (X, рис. 2 и рис. 7). Теперь нужно было туловище. Си Ли скатал пучок пакли, связал его крепкими нитками и придал ему форму совиного туловища. Затем он отрезал два с половиною фута толстой проволоки, хорошенько заострил оба конца, загнул один из них на четыре дюйма в виде крючка (рис. 5) и пропустил длинный конец через паклю от хвоста до того места, где должна была прикрепиться шея (рис. 3 и 4). Проволока была протянута так хорошо, что крючок вонзился в паклю и был совершенно незаметен. Он пропустил конец длинной проволоки через готовый валик, изображавший шею, затем через череп до самой маковки и вложил остов в оболочку вместе с костями крыльев, связанными веревочкой (X, рис. 7).
Для ножек понадобились две тяжелые проволоки, по восемнадцати дюймов длиною, с заострением на одном конце. Проволока проведена была через подошву под кожею ноги (рис. 6 Lw) и через мягкое туловище до середины бока (W, рис. 7). Затем острый конец был отогнут клещами в виде крючка и пропущен назад в кость, как и шейный крючок (рис. 4). Другая заостренная проволока прикрепляла хвостовые кости к туловищу (Lw, рис. 7).
В тех местах, где нужно было крепче натянуть кожу, подложены были маленькие кусочки пакли. Оболочка была надета, и оставалось только зашить несколькими стежками отверстие внизу (Bc, рис. 6), а также разрезы на крыльях (El, H, рис. 6 и рис. 1) и на затылке (Sn Sn, рис. 2), при чем иголка всегда втыкалась в кожу с внутренней стороны.
Концы проволок на ногах были пропущены через отверстия, пробуравленные на жердочках, и хорошенько укреплены. Чучела сов были закончены, но имели смешной вид со своими поникшими головами и опущенными крыльями.
— Теперь осталась художественная отделка, — сказал Си с сознанием собственного достоинства.
Он выпрямил туловище совы, слегка согнув проволоки ног, немного повернул ей голову и вправил шею в плечи.
— Сова всегда, смотрит через плечо, — пояснил он.
Два пальца каждой ноги он перегнул на жердочке вперед, а два назад, в угоду Яну, который утверждал, что это «по-совиному», хотя Си не совсем соглашался с ним. Он немного растянул хвост, зажав его между двумя кусками картона (Tl, рис. 10), придал ему надлежащий откос и принялся налаживать крылья.
Они были опущены, как у наседки. Си Ли продел тонкую проволоку через суставы каждого крыла (O, рис. 7), тем самым прикрепив их к туловищу (Ww и Ww, рис. 10). В спину вставлена была длинная булавка (Bp, рис. 10). Проволоки на голове, спине и крыльях служили точками прикрепления для ниток, которыми Си Ли обмотал всю птицу (рис. 10). Там и сям он подкладывал то кусочек хлопка, то палочку под нитки, чтоб придать чучелу вполне естественный вид.
— Мы можем вставить глаза или теперь, — сказал он, — или позже, если размягчим кожу вокруг глазных орбит, положив в них на сутки кусочки мокрого хлопка.
Ян на второй сове тщательно подражал всем приемам Си. Тот даже заметил:
— Я многих учил набивать чучела, но быстрее тебя никто не одолел этой премудрости.
У какого-нибудь ученого мастера было бы, вероятно, другое понятие о совершенстве чучел, чем у Си. Даже Ян впоследствии не мало смеялся над этими совами, но в данную минуту они доставляли ему истинное удовольствие.
Оба чучела были поставлены совершенно одинаково. Си знал только одно положение для всех птиц. Однако, когда чучела совершенно высохли, нитки были сняты, проволоки обрезаны в уровень с перьями и в орбиты вставлены деревянные глаза, они сделались источником радости и восхищения для всего племени индейцев.