Ночью и днем по медным артериям-проводам турбины посылают свою электрическую кровь. Напряжением в тысячи вольт идет ток по проволочным нервам города, давая пищу фонарям улиц и площадей, двигая трамваи, освещая квартиры, клубы, вращая и проектируя киноленты, оживляя станки и машины.
Оно всюду: в квартире городского центра и за заставой, в лаборатории профессора и комнатушке общежития рабфаковцев.
Артерии не безупречны. Как и в человеческом теле, они подвержены недомоганию. Порезы, ушибы — то небольшие царапины, а то и серьезные ранения, они испытывают нередко.
Звонок телефона:
— Алло, дежурный техник!
— У нас в доме нет света!
— Ваш адрес?
Дежурный монтер и помощник выезжают на место аварии. В ящике запасные предохранители, специальный крючок и резиновые перчатки. Тысячи вольт не шутка. Это не 110, что вы часто шутя пробуете через штепсель. 3000 и 6000 вольт, идущие по кабелям, всегда смертельны. А потому на ногах резиновые сапоги или галоши, зимой и летом.
Приехали.
Темно. Зажигают электрический фонарь. Осторожно снимают крючком предохранитель.
— Цел! В чем дело?
Пробуют тем же крючком провод высокого напряжения.
— Искра? Нет!
— Авария на кабеле.
— Где?
Идут рядом в дом. Свет есть.
— Значит в земле. В тройнике[1], наверно.
— Назад. На станцию…
…Вот, таковы будни у «артерий».
* * *
Старики собираются рано.
Это не только привычка. Ведь и ложатся они раньше, да и спят меньше. Пораньше придешь побеседуешь.
Ребята влетают в конторку с «маху». Вешают номер на доску и сразу же шутками и смехом покрывают тихий рокот беседы стариков.
К восьми часам все в сборе. В конторке идет шумный разговор. Больше всего о работе. Большинство видится только утром, а там получат наряды на работу и разбредутся в разные концы города.
Кто-то рассказывает об аварии на Васильевском острове, именуя его сокращенно и как-то дружески: «Васинским». Так вот — там пришлось переменить около сотни метров кабеля. Рассказ вызывает широкие «прения».
— Что-то больно часто стали аварии.
— Устарело все, сколько лет не меняли.
— Нет хорошего кабеля.
— Чего — кабеля, если и хлеба нет.
— И в деревне-то не лучше.
И пошло. До тех пор, пока не раздастся голос мастера Глазова:
— Получайте наряды! Батырин — на Остров!
— Есть такое дело.
— Макс. Сменишь трансформатор на Эртелевом!
И ремонтные рабочие, работающие постоянно в мастерской, которым всего и дела в конторе, что свой номер повесить, неохотно отрываются от беседы и медленно уходят в мастерские.
* * *
Наряд на работу получен.
На месте вчерашней аварии с утра работают землекопы, отрывая от замерзшей земли раненый кабель.
Монтеры приехали на маленьком грузовичке, что бегает по улицам с надписью сбоку — «Кабельная сеть — Электроток».
Снимают инструмент. Разжигают печку, подогревая на ней изоляционную массу.
Сирена дежурного автомобиля. Подъехал техник.
— Выключаю кабель через 10 минут! Приготовьтесь.
И машина пошла дальше.
Нужно торопиться. Нельзя оставлять долго без тока целый район. Ведь в это время стоят станки и машины.
Ток выключен.
Быстро снята крышка с тройника. И к печке, чтобы оттаяла «масса». Через полчаса готово. Надставлен через муфту кабель. Исправлен тройник. Залит массой. Включен ток.
Проверили на лампочке у ворот. Свет есть.
Зимой и летом, в мороз, жару, слякоть, в солнечный день и день дождливый — кабельщики за делом. Распространяя дым и запах гарпиуса, роют траншеи на линии.
Не только лечат, но и строят. Новые линии по окраинам и заставам, где еще нет мостовых. Раньше тротуаров, водопроводов. Нельзя под землей, так на столбах, несущих первый вестник культуры — лампочку.
Оплетают город металлическими нитями, под тротуарами, переплетаясь на перекрестках, вися на пролетах мостов, стелясь по дну Невы и каналов.
Таковы будни у артерий.