Тея
Было воскресенье, пасмурный и холодный день. «Общежитие» ходило к обедне, потом завтракали.
Мурочка сидела в большой столовой у окна и читала, скрепя сердце, книгу, которую ей дала восьмиклассница. Книга была о зверях и птицах, а Мурочка такими книгами никогда не интересовалась. Она любила читать про людей.
— Где Тропинина?.. — послышался вдруг в прихожей веселый и звонкий голос. Только что Степанида кого-то впустила, и девочки помчались туда с веселым криком.
В столовую вошла высокая, молодая девушка в белой шапочке, румяная от свежего воз духа. Ее положительно облепили со всех сторон гимназистки.
Мурочка вздрогнула. Голос показался ей знакомым. Она опустила книгу на колени и смотрела на идущую к ней молодую девушку.
И та не узнавала маленькой резвой Мурочки в этой бледной и худой девочке, в коричневом платье и черном переднике, неловко сидевшей в углу. Она остановилась и смотрела на нее. Но глаза Мурочки были все те же, большие серые глаза с доверчивым и вместе робким взглядом, и молодая девушка узнала их. Она стряхнула с себя, смеясь, нависших ото всюду девочек, и быстро подошла к Мурочке и крепко обняла ее.
А Мурочка все еще ничего не понимала. Она забыла ее. Это была та Доротея Васильевна, которую Дима называл для сокращения дурой, робкая, забитая Доротея Васильевна, которую Мурочка обижала и не хотела знать после ухода няни.
Она придвинула стул, села возле Мурочки и стала ее расспрашивать. Она напомнила ей, как сурова была тетя Варя, как они прощались в детской и как перед разлукою Мурочка помирилась с нею. Мурочка просияла, вспомнив старину, и в первый раз с того вечера, когда она слушала разговор отца с Агнесой Петровной, сидя, завернувшись в одеяло, на постели в своей комнатке, в первый раз она улыбнулась и обрадовалась.
Чем-то родным пахнуло на нее от слов Доротеи Васильевны. Вспомнилось старое житье, повеяло счастливым детством, пришли на па мять милая няня и её сказки вечерком, и грусть разлуки и строгости тети Вари… Господи, как много воды утекло с тех пор!
Доротея Васильевна подозвала к себе старшую Величко.
— А вы еще не подружились?
Та отрицательно мотнула головой.
— Целую неделю, даже больше, она здесь, и никто с нею не познакомился? — сказала молодая девушка. — Да что вы, господа! Старые наши ученицы, и не оказали радушного приема?.. Возможно ли это?
Она укоризненно качала головой и смеялась, и все смеялись, и даже Мурочка улыбалась.
А еще славянки! Где же ваше знаменитое в истории гостеприимство?.. На этот раз, погодите, немка перещеголяет славянок. Пойдем ко мне, Мурочка. Ты будешь моей гостьей, а этих девиц мы ни за что не позовем!
— Доротея Васильевна! — послышались шутливоотчаянные восклицания. — Пригласите нас! Пригласите!
Воскресные чаепития у Доротеи Васильевны были любимым препровождением времени тех, кто оставался в общежитии по праздникам и воскресеньям.
Но Доротея Васильевна не сдалась на умильные просьбы и увлекла с собой Мурочку.
Комната её была за спальней старших.
Перед диваном стоял стол, где лежали книги и альбомы. Мягкие кресла и большой ковер делали комнату необыкновенно уютной. Окно было заставлено растениями.
Уголок этот совершенно не был похож на казенную обстановку общежития с его голыми выбеленными стенами. Здесь было так хорошо и уютно. Доротея Васильевна усадила Мурочку в кресло, дала ей время оглядеться, а сама выпорхнула за дверь, позвала Степаниду и попросила поставить самоварчик.
Потом, вернувшись, она долго хлопотала, Вынимая из шкапа чашки, чай, сахар, печенье и яблоки. Уставив ими весь стол, она присела к Мурочке и внимательно всмотрелась в её побледневшее лицо, в её грустные глаза.
— Теперь расскажи, как ты жила, — проговорила она. — Совсем большая стала: узнать нельзя.
Мурочка стала рассказывать.
______
Уже стемнело, а она все еще сидела у Доротеи Васильевны, успокоенная, с облегченным сердцем. Она рассматривала альбомы с видами итальянских городов. Доротея Васильевна в углу разбирала вещи в чемодане. Она только утром, когда все были у обедни, вернулась из отпуска и не успела еще вынуть своих вещей.
После обеда она послала Мурочку за старшей Величко и потом сказала им:
— Да знакомьтесь же поскорей! Валентина, Мурочка, я хочу, чтоб вы были друзьями.
Они провели втроем весь вечер. Девочки сидели на диване рядом, грызли кедровые орехи и рассматривали домодельные фотографии, которые Доротея Васильевна привезла с собою. Она гостила в имении у своей бывшей ученицы. Фотографии изображали скромную усадьбу, вид деревни и реки. При этом Доротея Васильевна рассказывала разные смешные случаи, бывшие в деревне.
— Милая Тея, — сказала Валентина, — вам-то было хорошо, а нам каково без вас! Насилу дождались. Ну, теперь опять заживем по-старому.
День прошел незаметно. Мурочка, ложась спать, уже не горевала, не плакала втихомолку, а взбила повыше подушку, улеглась, свернулась калачиком и крепко заснула.