И воть мы видимъ теперь очень простую и ясную

картину. Большевики могли заниматься своей преступ-

ной азартной игрой до тевхъ поръ, пока капиталь

быль занять другимъ, спгВшнымъ для него д'в-

союза

иомъ, именно

и Какъ только напитать съ этимъ

одомъ смравился, онъ двинулся на

Капиталь не моть двинуть въ свои войска.

Да это ему и не нужно и не важно. Онъ посылалъ свои

снаряды, свои пушки, свою свои деньги. А

— у капитала есть одно страшное opyzie,

самое главное

которое покоряетъ встъ: ,голодъ. Капиталь наложилъ

на блокаду, она была отхВзана отъ всего Mipa,

и безмыная нищета, какъ ржа желШо, посдгВд-

силы русскаго рабочаго класса.

Подъ стоны своихъ гибнущихъ отъ голода Д'Втей,

истощенный и замученный, классъ ду-

маетъ теперь не. о великихъ цгВляхъ человгВчества, не о

вольностяхъ, а .лишь о кусМ хлгВ6а и поко'Ь.

За что же большевики мучили и подвергали раз-

стргђлу друзей трудящихся, Ради чего

они наполнили нашу родину ужасомъ

звђрствомъ, pa30peHieMb, сиротствомъ и десятками ты-

сячъ преждевременныхъ могилъ? Ради того только, что-

бы опять очутилась у разбитаго корыта?

Но мы должны еще взглянуть на гражданскую

войну, зайянную большевиками, и не съ точки 3Р'Вкйя

военной...

Во все минувшей четырехлгВтней бойни

классъ подстегивади что послгв окон-

войны начнется какая то иная жизнь, построенная

на справедливости и правахъ труда.

Война окончилась, и жизнь постепенно возвраща-

ется кь прежнимъ своимъ будничнымъ основамъ. Все та