— 207 —

— «Н'\тъ, граФъ, возразилъ Карамзинъ съ твердымъ уб1;ж-

тучи, надъ главою его, врядъ ли ра-

зойдутся!.... У Наполеона все движется страхомъ, HacuieMb,

у насъ все дышетъ еди-

Тамь сборъ народовъ, имъ угнетаемыхъ и въ

душен его ненавидящихъ; зд%сь одни Pycckie....

Мы дома;

онъ какъ бы отъ отрканъ. Сегодня союзники На—

полеона за него, .а завтра за насъ'

Можно ли думать, что

Пруссаки, охотно проливаютт, кровь свою! За

ч%мъ? Для того ли, чтобъ утвердить еще бол•ве гибельное,

гаусное могущество всеобщаго врага? Н%тъ! Не можетъ

долго продолжаться сд%лавшееся для вс•ьхъ пе-

стерпимымъ».

Въ конце1; августа 1812 года Карамзинъ писалъ еще изъ

Москвы кь брату : «Наконецъ я [Ашился силою отправить

жену мою съ д.%тьми въ Ярославль, а самъ остаюсь зд%сь

и живу въ главнокомандующаго гр. О. В. Ростопчина,

но безъ всякаго д%ла и безъ всякой пользы. Душ•Ь моей про-

тивна мысль быть б%глецомъ: для того только не вьАду изъ

Москвы, пока все не довольно здоровь и твердь:

MHorie кажутся мнВ малодушными. В%рно, что есть Богъ!

Участь моя остается въ неизв%стности. Буду ли еще писать

кь вамъ, не знаю; но благодарю Бога за свое до cexh хлад-

H0kpoBie, пе весьма обыкновенное для моего характера. ЧТмъ

ближе опасность, Амь мен%е во мкА страха. Опытъ знако-

мить насъ съ нами самими» (27 авг.)

Перваго сентября 1812 Карамзинъ вьњхалъ изъ Москвы,

куда на день вошли Французы (Письмо кь брату 19

сент. 1812 г.

Въ ноябр% Карамзинъ писалъ кь брату изъ Нижняго: «Ка—