76

вся его семья, и пересылался онъ изъ одной тюрьмы въ

другую, пока не попадалъ въ Петербургь, гд•в зас%дала

особая по этому дву Годы протекали, пока

начиналось и годы см%няјись годами, пока это

важное cn,wTBie оканчивалось и начинался процессъ.

Счастливь бшъ тотъ, за кого могло вступиться какое

либо вЈятельное лицо, такъ какъ въ противномъ случав

nocejeHie въ Сибири было неминуемо. Такимъ образоиъ

участь даже благероднјйши.хъ дюдеЙ находилась въ ру-

кахъ самыхъ гнусныхъ злод%евъ, которымъ, прикрываясь

авторитетомъ царицы, стоило только произнести одно

шово, и этого бьио достаточно, чтобы раззорялись ц%лыя

семьи, поселялось HecqacTie въ дома самыхъ благонам•Врен-

ныхъ членовъ общества.

Какъ BCt тираны и деспоты, такъ и Елизавета

Петровуа отшчалась удивительнымъ чувствомъ страха

и боязни, но кь этому чувству присоединялись у Ели-

заветы во первыхъ TT0TtHie кь роскоши, щегольству

и расточительности, въ вторыхъ-же встрваемъ мы

въ нашей „безсмертной“ несказанную ревность. Каж-

дый промахъ въ того, ч%мъ оскорбмиось

caM0M06ie государыни, считался за государственное

Она сама предсыатељствовала при такихъ

судебныхъ разбиратејьствахъ и была строга и неми-

лосердна.

Елизавета отличалась и крайнимъ и, какъ

мы уже замвтили выше, ревностью: о себ% была она

высшаго MHtHiH. И есш кто либо изъ придворныхъ дамъ

или дамъ свјта была красива и ес•ш мужчины о красотз

этой дамы выражались такимъ образомъ, что монархини

могла понять, что она не настолько красива, какъ ен

„простая смертная“ соперница, или если кто имЫъ не-

осторожность гдћ• дибо зам•втить, что та или другая

женщина михве императрицы, и это был услышано и

донесено куда с“дуетъ, то бЫа была неминуемая, и какъ

несчастная обладательница красоты, такъ и несчастные