— 87 —

моя, и свјтъ моею, и той нјсть со мною“. (Псах.

37, ст. 4—4, 10 и и.)

Глубоко врјзывались въ сердце ncaJ0Mckiz слова,

я повторядъ ихъ мысленно и горячо, горячо модидся. Вся

прошедшая жизнь разстидадась передо мною, кань будто

холстъ, покрытый развыми нечистотами. Что-то невјдо-

мое, святое, чистое влекло меня себј, я дашь обВтъ

и објтъ посвятить всю остиьную

жизнь на службу милосердому Богу, если только Онъ по-

мидуетъ меня. А что—если не суждено мнв возвратиться

въ жизни? Что, если эта живая смерть не прекратится,

если меня—живаго мертвеца—ааживо зароютъ въ землю?—

Не могу теперь высказать всего, что перечувствовадъ я

въ эту ужасную, незабвенную для меня ночь. Окажу вамъ

только, что на другой день Степань замјтидъ на головв

моей, между юношескими русыми кудрями, Ц'Ьдый кд0Къ

СЈДЫХЪ волосъ. Даже и посгь, когда B006pazeBie пред-

ставдядо мнј во снј эту ночь, проведенвую во гробј, я

вскакивалъ, какъ безумный, съ раздирающими вривами,

покрытый холоднымъ пбтомъ!

Наступило утро, и душевныя еще бодо уси-

дидись. Мыв суждено было выслушать свой смертный при-

говоръ. Подлв меня говориди: „сегодня вечеромъ выносъ,

завтра похороны въ Невской даврј!С Во время утренней

панихиды кто-то замјтигь капли пота на моемъ дицђ, и

указал на то доктору.„ Нјтъ, сказадъ докторъ, это хо-

лодвое отъ комнатнаго жара.“ Онъ взялъ меня

за пудьсъ и примолвилъ: „пульса нјтъ. Нвтъ

что онъ умерь!“

Невыразимая пытка—считаться мертвымъ, ждать той

минуты, когда закодотятљ крышку гроба, въ которомъ я

лежу, когда земля ва нее посыплется и не имЈть силы

проявить жизнь свою ни взглядомъ, ни звукомъ, ни дви-

zeHieMb! А между тьмъ я чувствовал, что силы мои были

еще сдаб%е, нежели вчера.... Нвтъ надежды! Мрачное

овдадђло мною, кровь била въ голову, мнј ка-

залось, что всгь внутренности мои сжимаются и содрога-