В Порт-Стоу
В десять часов следующего утра мистер Марвель, небритый, грязный и запыленный, глубоко засунув руки в карманы и беспрестанно надувая щеки, с видом усталым, тревожным и расстроенным, сидел на скамейке у дверей маленькой гостиницы, в предместьях Порт-Стоу. Рядом с ним лежали книги, но теперь они были связаны веревкой. Узел был брошен в сосновом лесу за Брамбльгорстом, согласно некоторой перемене в планах Невидимого. Мистер Марвель сидел на скамейке и, хотя никто не обращал на него ни малейшего внимания, волновался до крайности. Руки его с лихорадочным беспокойным любопытством, то и дело, ощупывали его различные карманы.
Но когда он просидел, таким образом, уже почти целый час, из гостиницы вышел старый матрос с газетой в руках и поместился рядом с ним.
— Славный денек! — сказал матрос.
Мистер Марвель посмотрел вокруг с чем-то очень похожим на ужас.
— Да, — сказал он.
— Как раз подходящая ко времени погода, — продолжал матрос тоном, не терпящим возражений.
— Совершенно, — сказал сказал мистер Марвель.
Матрос вынул зубочистку и на насколько минут занялся исключительно ею. Глаза его между тем могли на свободе рассматривать запыленную фигуру мистера Марвеля и книги, лежавшие с ним рядом. Подходя к мистеру Марвелю, он слышал что-то очень похожее на звон падающих в карман монет, и контраст между таким симптомом богатства и внешностью мистера Марвеля показался ему очень удивительным; но затем мысль его снова вернулась к некоему предмету, странно поразившему его воображение.
— Книги? — спросил он внезапно, шумно оканчивая свои операции с зубочисткой.
Мистер Марвел встрепенулся и посмотрел на него.
— О, да, — сказал он. — Это книги.
— Пречудные бывают в книгах вещи, — заметил матрос.
— Верно, — сказал мистер Марвел.
— Да и не в одних книгах они бывают, — сказал матрос.
— И то правда, — сказал мистер Марвел, пристально взглянул на собеседника и посмотрел кругом.
— Пречудные, к примеру, бывают штуки и в газетах, — продолжал матрос.
— Бывают.
— Вот я в этой.
— А?
— Есть тут, например, одна история, — и матрос взглянул на мистера Марвеля твердо и сериозно, — одна история: о невидимом человеке.
Мистер Марвель скривил рот и почесал щеку; он почувствовал, что у него загорелись уши.
— Чего только не напишут, — проговорил он слабым голосом. — В Австралии, что ли, или в Америке?
— Ничуть, — сказал моряк. — Здесь.
— Господи?
Мистер Марвель сильно вздрогнул.
— Когда я творю, «здесь», — продолжал моряк, к величайшему облегчению мистера Марвеля, — я, конечно, не разумею вот тут, а так в округе.
— Невидимый человек? — проговорил мастер Марвел. Да что ж он такое делает-то?
— Чего только ни делает, — сказал матрос, держа Марвеля под своим взглядом, и прибавил в виде дополнения: — Как есть, все, что угодно.
— Я не видал газет последние четыре дня, — сказал Марвель.
— Показался он в Айпинге.
— Да неужто ж?
— Показался в Айпинге. И откуда взялся — никому неизвестно. Вот оно: «За-ме-чательное событие в Айпинге». О-че-видность, говорит, то есть это в листке-то сказывают… Очевидность полная, за-ме-чательная, значит. В свидетелях тоже один там священник да лекарь один — видели собственными глазами…. что бишь я! — не видали… Жил он, значит, в «Повозке с лошадьми», и никто, говорит, не знал об его беде, пока не произошло в гостинице споткновение, и у него с головы сорвали бинты. Тут и приметили, значит, что головы-то у него чтой-то не видать. И сейчас, говорит, сделали попытку задержать его… Не тут то было, — скинул, говорит, одежду, и удалось ему спастись бегством, но не иначе, говорить, как после отчаянной борьбы, в которой он нанес тяжкие повреждения, говорит, тяжкие повреждения нашему уважаемому констэблю, мистеру Джафферсу. Складно написано, а? И имена и все!
— Господи Иисусе! — проговорил мистер Марвель, нервно оглядываясь по сторонам и пробуя сосчитать деньги в кармане одним только непосредственным чувством осязания.
Ему пришла новая и странная мысль.
— Экие диковины! — сказать он.
— А то нет? Говорю, за-ме-чательно! Никогда и не слыхивал прежде о невидимых людях; ну да теперь слышишь столько за-ме-чательного что…
— И это все, что он сделал? — спросил Марвель, стараясь казаться равнодушным.
— А тебе мало что ли?
— Не возвращался назад? Бежал да все тут?
— Что это ты? — сказал матрос. — Что это ты, да разве не довольно?
— За глаза, — сказал Марвель.
— Еще бы не за глаза. Чего еще?
— А товарищей у него не было? Ничего не говорится о товарищах? — с беспокойством сказал мистер Марвель.
— А тебе и таких понадобилось? — спросил матрос. — Нет, благодарение Богу, можно сказать еще таких не бывало.
Он медленно покачал головой.
— Как подумаешь, даже оторопь берет, — рыщет он теперь по всей округе! На воле, значит, и по некоторым свидетельствам, — это в листке-то, — можно заключить, что он направился в Порт-Стоу. А мы тут и есть! Уж это не то, что какие-то американские фокусы. Ты подумай только, что он натворить-то может! Ну, что поделаешь, коли он хватит лишнюю рюмку, да на тебя накинется? А коли обокрасть вздумает, — кто ему помешает? Можно ему теперь и грабят, и воровать, и через целый кордон полицейских пройти, все ровно, как нам с тобой от слепого удрать. Куда, — легче! Слепые-то эти слышат, будто, уж очень хорошо. И если где вино какое ему по вкусу…
— Конечно, положение его очень выгодное… — сказал мистер Марвель. — И…
— Уж что и говорить, — прервал матрос. — Просто хоть куда.
Мистер Марвель между тем все время смотрел по сторонам, напряженно прислушивался, улавливая чуть слышные шаги или какое-нибудь не заметное движение.
Казалось, им было принято какое-то очень важное решение. И вот он кашлянул в руку, опять осмотрелся, прислушался, повернулся к матросу и понизил голос.
— Дело в том, что мне случайно известны некоторые вещи о невидимом человеке… Из частных рук.
— Ой? — протянул матрос. — Тебе?
— Да, — сказал мистер Марвель, — мне.
— Ишь ты! А позволь тебя спросить…
— Удивляешься? — сказал мистер Марвель, прикрывая рукою рот. — Просто страсть, что такое.
— Ишь ты!
— Дело в том, — с жаром начал мистер Марвель конфиденциальным шопотом.
Но тут выражение его лица внезапно изменилось самым чудесным образом.
— О-о! — простонал он и как-то странно приподнялся на скамейке, лицо его ясно говорило о физическом страдании.
— Уоу! — сказал он.
— Что такое? — с участием осведомился матрос.
— Зуб, — сказал мистер Марвель и провел рукой по уху.
Он схватил книги.
— Однако мне пора, — сказал он и начал странно пятиться на скамейке прочь от своего собеседника.
— А как же ты хотел рассказать мне об этом Невидимом-то, — попробовал протестовать моряк.
Мистер Марвель задумался, как бы соображая.
— Враки! — сказал чей-то голос.
— Да ведь в листке написано? — сказал матрос.
— Все равно, враки… Я знаю молодца, который все это выдумал. Никакого нет невидимого человека. Болтают зря.
— А как же в листке-то? Неужели ж ты говоришь…
— Враки от слова до слова, — непоколебимо утверждал мистер Марвель.
Матрос, все еще с газетой в руке, выпучил глаза.
— Погоди, — сказал он медленно, вставая. — Так ты говоришь…
— Говорю, — сказал митр Марвель.
— Так чего ж ты раньше-то молчал? Чего ж не остановил-то меня, когда я разводил тебе всю эту околесицу? Я перед тобой этакого дурака разыгрывал, а ты что ж? Это что значит, а?
Мистер Марвель надул щеки. Матрос вдруг побагровел и сжал кулаки.
— Я, может, минут десять раздарабарывал, а ты, пузан проклятый, поганая рожа, хотя бы…
— Не изволь со мной ругаться, — сказал мистер Марвел.
— Ругаться! Вот погоди еще!
— Ступай! — сказал голос.
Что-то повернуло мистера Марвеля, и он странной судорожной походкой зашагал в сторону.
— Убирайся-ка подобру, поздорову! — крикнул ему матрос. — Так-то оно лучше!
— Кто ж убирается-то? — спросил мистер Марвель.
Он боком пятился прочь со странною торопливостью и внезапными резкими скачками. Уже отойдя немного по дороге, он начал тихий монолог, в котором слышались будто протесты и упреки.
— Чорт безмозглый! — крикнул матрос, широко расставим ноги, уперев руки в бока и наблюдая за удалявшейся фигурой. — Вот я покажу тебе, болван, как морочить меня! В листке ведь написано!
Мистер Марвель отвечал несвязно и вскоре скрылся за изгибом дороги, но матрос продолжал стоять в прежней победоносной позе, пока не согнала его с места телега мясника. Тут он повернул в Порт-Стоу.
— За-ме-чательное дурачье! — тихонько проговорил он про себя. — Видно, хотел осадить меня маленько, — вот и вся его дурацкая штука. В листке — ведь!
Вскоре пришлось ему услышать и еще одну замечательную вещь, случавшуюся очень от него близко. Это было сверхъестественное появление пригоршни монет (не более, ни менее), путешествовавшей без всяких видимых посредников вдоль стены, за углом Сент-Майкельс-Лэна. Это удивительное зрелище видел в то самое утро один из собратьев-матросов, и хотел было схватят деньги, но был тотчас сшиблен с ног, а когда встал, — мотылькообразные деньги исчезли. Наш матрос, по его же уверению, готов был в эту минуту поверить чему угодно, но последний рассказ показался ему «уж чересчур». Впоследствии рассказ, однако, заставил его призадуматься.
История о летящих деньгах была достоверна. И по всему-то околодку, даже из августейшей банкирской конторы «Лондон и Графство», из касс магазинов и трактиров, где все двери, благодаря прекрасной погоде стояли настежь, — деньги в этот день беззвучно и проворно выбирались себе вон и преспокойно летели по стенкам и темным закоулкам, пригоршнями и свитками, искусно увертываясь от взора попадавшихся на пути людей. И деньги эти, хотя никто не соследил их, неизбежно оканчивали свой таинственный полет в кармане сильно взволнованного джентльмена в истрепанной шелковой шляпе, сидевшего у входа в трактирчик на окраинах Порт-Стоу.
Только через десять дней, — когда история в Бордоке, в сущности, уже совсем устарела, — матрос сопоставил все эти факты и начал понимать, как близко ему пришлось быть от диковинного невидимого человека.