Планы весенних маршрутов. Поездки на базу Серпа и Молота. Появление солнца. Подготовка к маршрутам научных приборов, Перешивка одежды. Заброска депо в северную часть Северной Земли. Охота па медведей. Поездка для заброски депо иа восточную сторону Северной Земли. Окончательные сборы в маршрут. Опись продовольствия, научного и походного снаряжения, одежды. Вес грузов.
Осенний поход на Северную Землю дал нам некоторое представление о ее характере, расположении и простирании западных берегов. На основе этих данных, обсудив дело всесторонне, мы «заметили на весну два основных маршрута. Первый — вдоль западного берега на север к Октябрьскому мысу и далее вплоть до северной оконечности земли. Обогнув ее, спускаемся на юг и снова возвращаемся к Серпу и Молоту с пересечением земли, если она представляет сплошной массив. Второй — от горы Серп и Молот на восток поперек земли с выходом на восточную сторону. Отсюда вдоль берега на юг до залива или пролива Шокальского, далее на запад с пересечением земли, если это залив, после чего возвращение на север обратно на базу острова Домашнего вдоль западных берегов Северной Земли.
Экспедиция Б, Вилькицкого в 1913 году на судах добралась до 80°52′ сев. широты,[15] и хотя берег здесь уже явно повернул на запад, все же до северной оконечности еще не достигла. Предполагая, что она находилась уже недалеко, можно примерно считать длину первого нашего маршрута около 1000 километров.
Груза на нарту, не считая веса сидящего человека, который первое время пойдет большею частью пешком, можно положить до 300 килограммов. Это максимум, что в состоянии продолжительное время тащить наши собаки. Из них полагая 50 %—значит 150 кг — на снаряжение, инструменты и продовольствие людям, на пеммикан собакам, остается 150 килограммов. Считая дневную дачу по 0,5 кг на собаку, этого запаса хватит на упряжку в 10 псов на 30 дней. Полагая из осторожности среднюю суточную скорость передвижения не более 20 км, с таким запасом можно продвинуться на 600 километров. Таким образом, для выполнения первого маршрута на пути его, в 200–300 км от начала, нужно иметь вспомогательное депо с запасом корма собакам примерно на 20 дней. Если в маршрут пойдут две упряжки, это составит 200 кг, если три, то 300.
Для второго маршрута, длиною тоже примерно около 1000 км, также, следовательно, понадобится вспомогательное депо с запасом пеммикана в 200–300 килограммов. Его лучше всего было бы устроить где-либо на восточном берегу. Но прежде чем создавать эти оба, северное и восточное депо на главной базе у горы Серп и Молот, необходимо сосредоточить не только все потребное для их устройства, но и дополнительный запас на обратное возвращение и в качестве резерва. В общем сюда следовало завести около 1000 кг собачьего пеммикана и месячный запас продовольствия и топлива для людей. Все это необходимо сделать до начала апреля, когда уже следовало выступать в первый маршрут.
Работа предстояла серьезная, и к ней следовало подготовиться со всего тщательностью, ибо в этом был главный залог успеха. Опыт осеннего маршрута показал, что дуговая упряжка в условиях нашей работы и с вашими собаками не может считаться рациональной. Сейчас уже все с этим согласились, и даже Георгий Алексеевич, горячий сторонник цуговой езды, перешел на веерную упряжь.
Далее, меховая одежда и обувь, полученные в Архангельске, не вполне отвечали своему назначению и их следовало реформировать. В наших условиях, при езде на собаках, когда то-и-дело приходится соскакивать с саней, чтобы поправить упряжь или помочь в трудных местах тянуть, необходима легкая, не стесняющая движений, удобная, но вместе с тем теплая одежда. Особенно валено это было для меня, так как при работе мне много придется ходить на осмотр обнажений горных пород, лазать по крутым склонам и даже отвесным скалистым обрывам. Маши длинные до пят меховые балахоны, малицы и совики ни в какой мере такому назначению не соответствуют. Этот тип одежды выработался в оленеводческих полярных областях, где можно проехать, сидя на санке, многие десятки километров, даже ни разу не сойдя с нее. Таймырские самоди, так те просто садятся по-монгольски, скрестя ноги, в меховой мешок «кукуль», положенный на санку, и так едут, как будды, от чума до чума многие часы.
Прекрасные образцы одежды привез с собою с острова Врангеля Ушаков. Там, как и на Чукотке, носят лишь меховые штаны и рубашки с капюшоном мехом внутрь и наружу. Вместо тяжелых совиков сверху накидывается легкая до колен кухлянка. Такая одежда как нельзя лучше отвечает требованиям удобоподвижности, необходимой при езде на собаках, почти исключительно применяемых на полярном Востоке. Эту одежду нам, конечно, и следовало взять за образец.
Впрочем Журавлев с этим не согласился и ни за что не хочет расстаться с милыми его сердцу малицей и совиком, в которых он вырос, работал и потому сроднился за свою много летнюю жизнь на Новой Земле.
Затем мне нужно было приспособить научные приборы и инструменты, которые пойдут в маршрут, к специфическим условиям работы на морозе.
В общем дела было много и за него уже следовало понемногу приниматься.
Сейчас пока занялся изготовлением новой коробки для буссоли Гильдебранта, которую беру в качестве прибора для определения склонения, так как тащить с собою имеющийся магнитный теодолит Chasslon’a, весом с треногой более 40 кг, дело невозможное. Буссоль же весит всего около ½ кг с футляром и дает склонение с точностью до 10′, что для целей наших исследований совершенно достаточно. Имеющаяся у прибора коробка для стрелки буссоли очень узка, позволяя ей отклоняться не более как на 10° от меридиана. Между тем горизонтальная составляющая магнитного поля здесь очень мала и, когда коробка буссоли поворачивается для приведения ее в плоскость магнитного меридиана, стрелка силою поверхностного натяжения прилипает к стенке, отрываясь лишь, когда коробку повернешь на довольно значительный угол. Но тогда стрелка отходит и прилипает к другой стенке, так как плоскость магнитного меридиана уже перейдена. Выход из положения один: сделать другую коробку пошире, чтобы стрелка имела большую амплитуду колебаний.
На стрелке укреплено маленькое зеркальце с чертой, качание которой приходится наблюдать в небольшую увеличительную трубу, укрепленную на коробке. Все эго имеет весьма небольшие размеры, почему монтировка всех деталей на новой коробке — дело довольно деликатное, требующее уменья и тонких инструментов, которых у нас почти нет.
В общем провозился я с этим делом около 10 дней, пока, наконец, не справился со столь непривычной задачей. Материалом для коробки послужил листовой алюминий, оказавшийся у Василия Васильевича, он же снабдил и кое-каким тонким монтажным инструментом вроде сверл и метчиков.
В конце декабря вновь появилась незаходящая луна при ясном безоблачном небе. Но морозы установились суровые в пределах от— 35 до — 40°.
У нашей единственной хорошей, породистой суки Сучки, привезенной с прочими собаками с Востока, прибавление семейства. Родилось пять прекрасных щенят. Мамаша была заблаговременно переведена в дом в угол на кухне, так как морозы на улице стоят сильные. Для нас же весьма важно собачье пополнение. Уже сейчас погибло и потерялось в разное время семь собак, а во время маршрутов, несомненно, еще будут потери и, вероятно, значительные. Кроме Сучки имеется приехавшая вместе с ней Диска, но она очень стара и ждать от нее потомства не приходится. По крайней мере пока не предвидится. Далее, Журавлев в Архангельске приобрел еще суку Мильку, лопоухого и глупого ублюдка, от которого трудно ждать чего-либо путного, Еще на пароходе перед Северной Землей у нее родилось восемь щенят, из которых пятерых оставили. Сейчас они уже доволыно большие. В двери мясного амбара внизу Журавлев прорезал дыру такого размера, чтобы могли пролезать только щенки. Там они и живут в углу на подстилке, имея возможность грызть любой кусок мяса, когда только им вздумается. Съели его они очень много, «золотые лапки стали у наших щенят», говорит Журавлев, но будет ли из них толк в езде — дело темное и сомнительное.
Живем попрежнему вразброд, кто спйт даем, кто ночью, а кто, вроде меня, и вовсе ее спит. Но распорядок в смысле сроков чая, обеда и ужина все же соблюдается всеми дежурными, одинаково в этом заинтересованными.
Пользуясь лунным светом, Ушаков с Журавлевым отвезли 82 банки (256 кг) пеммикана на северный мыс острова Среднего, так как на-днях собираются в очередную поездку к Серпу и Молоту.
Я занимаюсь изготовлением термосов для хронометров и радиобатарей в маршрут. Термоса состоят из металлических с двойными стенками ящиков, куда наливается горячая вода. Ящики помещаются в деревянные футляры с двойной теплоизоляцией оленьими шкурами и войлоком. Испытания термоса для хронометров показали, что за сутки пребывания на морозе при —30° температура в нем упала лишь на 18° (с +40° до +22°). Подогрев воды на примусе прямо в жестяном ящике, вынутом из чехла, занял всего 4 минуты, — значит, и керосина на это потребуется очень немного. Можно надеяться, следовательно, что температурные условия, в которых будут находиться хронометры в пути, окажутся благоприятными и обеспечат равномерность хода, что существенно для точности астрономических наблюдений. В термосы радиобатарей вода будет наливаться только при приеме сигналов времени, да и то, надеюсь, лишь в сильные морозы.
Морозная яоная лунная погода вскоре сменилась пасмурной и пуржливой. Температура поднялась до —20° и еще имеет тенденцию к повышению. Пожалуй, нашим к Серпу и Молоту съездить не удастся. Луна уже на ущербе и скоро скроется совсем. Впрочем, недолго уж осталось ждать и рассвета, а там дни начнут прибывать с курьерской быстротой, как они убывали осенью.
В половине января пурги кончились. Вновь началась полоса штилевой ясной погоды. Морозы установились до —40° и ниже. Днем в полдень уже ясно различимая заря. От дома на юг на фоне медно-зеленого неба отчетливо видны абрисы ветряка и радиомачты, но крупные, до второй величины, звезды все еще горят по-прежнему ярко.
Мясо для собак почти на исходе. Милины щеночки постарались. Журавлев их клянет на чем свет стоит: «У, вражья сила, чтоб вас разорвало!» Начинаем кормить собак пеммиканом. Сегодня, например, дали на 35 собак 7 банок, или 21 кг, то есть по 0,6 кг на каждую. Остатки мяса необходимо беречь для пбдкорма перед санными поездками. Доступ «вражьей силе» в амбар воспрещен, лаз внизу забит и щенки посажены на общесобачью полуголодную норму.
Обычно кормим собак к вечеру. Журавлев одевается, берет фонарь и отправляется в мясной амбар. Здесь на чурке топором рубится суточная порция на куски весом около ½ кг каждый с расчетом, чтобы на собаку пришлось 1–2 куска. Как только заслышится тюканье топора, собаки в загородке поднимают гвалт. Находящиеся вне окружают открытую дверь амбара, выражая свое нетерпение тявканьем, но ни одна не рискует сунуться к мясу. Добрая плеть из заячьего ремня тут уже под рукой, а суд у Журавлева скор и беспощаден. Нарубленное мясо складывается в корзину, двое относят его в загородку. Здесь часть разбрасывается по полу, а часть раздается вручную, так сказать персонально, наделяя более питательными, без костей, кусками слабых, почему-либо истощенных, или много работающих. Любимцам, а они есть у всех нас, также перепадает кое-что лишнее. Всякие ссоры, тем более драки, попытки воровства и грабежа друг у друга пресекаются в корне самым решительным образом, собаки это знают, и обычно каждая, за исключением неисправимых грабителей, ест сосредоточенно свой паек, не обращая внимания на других.
После долгого перерыва Журавлев снова начал ездить по капканам. Сегодня, 19-го, он снова привез песца. Это уже по счету двадцатый. Медведей же добыто за все время 14, причем в декабре 1, а сейчас, в январе, пока ни одного. Море кругом замерзло, и зверь в поисках корма откочевал южнее, где больше открытой воды и держатся нерпы. Едва ли следует ждать появления медведей у нас ранее марта.
Ночью, 21-го, слышали передачу Ленинградской радиостанции, устроенную Институтом Севера для Земли Франца-Иосифа. Из речи В. Визе узнали ряд интересных новостей. В связи с международным полярным годом в 1932 году предполагается постройка станций на мысе Челюскина и острове Уединения.
Прошлым летом на Земле Франца-Иосифа нашли труп Андре со спутниками, дневники и другие их материалы; в Северо-Американском Архипелаге на земле Вильгельма — документы и несколько трупов участников Фраиклиновской экспедиции; умер старик Отто Свердруп, — командир «Фрама» в Нансеновской экспедиции 1893–1896 годов; нынешним летом в Арктику намечен полет дирижабля «Цеппелин» при участии советских ученых. Упоминали, между прочим, и о нас. Приятно слышать, что Институт о нас еще помнит.
Пользуясь хорошей погодой и появившимся светом, сегодня, 28-го, на двух усиленных запряжках Ушаков и Журавлев уехали к Серпу и Молоту. Груз—120 банок пеммикаша для базы, запас продовольствия себе на неделю и походное снаряжение. Из собак дома остались лишь больные да слабосильные. Через день, 30-го, путники уже снова были дома. Так скоро их не ждали, и когда залаяли собаки, мы, охватив винтовки, выскочили, полагая, что это подошел медведь.
Доехали они благополучно, дорога хорошая, поэтому ночевали, как и в предыдущий раз, лишь один раз. Около острова Среднего пришлось бросить двух собак Мазепу и Гришку, которые не могли больше итти от усталости. Надеемся, что через несколько дней они придут, как и Ошкуй в прошлую поездку.
Пользуясь начавшимися ветрами, пустили в ход ветросиловую установку, а то аккумуляторы почти сели, хотя электроэнергия расходуется лишь на работу радиостанции.
Сегодня производил в доме киносъемку, для чего пустили в ход все наши световые ресурсы. Ходов сделал блок из нескольких ламп и две вольтовых дуги. В общем набралось источников примерно на 1500 свечей. Думаю, что для нашего маленького помещения этого окажется достаточным. Снимал всех за чаепитием, за работой, чтением, словом за нашими обычными занятиями в доме.
Вот и февраль. Скоро появится солнце, и темноте конец та целых полгода. По моим вычислениям, на нашей широте солнце должно показаться 22-го. В этот день склонение в полдень достигает 10°42′, и у нас над горизонтом должен появиться верхний край светила. Фактически же, благодаря рефракции, поднимающей все предметы кверху и особенно сильной у горизонта, в этот день будет виден уже весь диск. Солнце же, или, вернее, его приподнятое изображение, можно будет видеть еще 21-го, а может быть даже и 20-го. Канечно, если в эти дни будет стоять ясная погода.
Около дома снегу намело уже до половины окон и после каждой пурги прибавляет еще, хотя мы каждый раз его усердно отгребаем и отвозим подальше. Весною, когда все вытает, нужно будет от дома убрать дрова и ящики, чтобы снег выдувало, а не наметало, как сейчас. Воспользовавшись полосой тихой погоды, я с Ушаковым занялись устройством наружного входа, так как выйти после пурги из дома — теперь целая проблема. Из снежных кирпичей и фанеры мы вывели из сеней наклонный коридор на поверхность снегового покрова, лежащую метра на два (выше уровня почвы. Устье закрывается щитом из фанеры. Если следить, чтобы вокруг не лежало никаких предметов, заносить новый вход, вероятно, не будет.
В полдень уже светло, как днем, даже звезд не видно. Журавлев ездил на Голомянный смотреть капканы и поискать собак. Ни в том, ни в другом, к сожалению, не преуспел. Гришка появился сам спустя еще шесть дней, а всего, таким образом, отсутствовал он пятнадцать суток. Выглядит страшно тощим и сразу же бросился на помойку, нашел гам труп издохшего недавно Милькиного шестимесячного щенка Четырехглазку (Журавлев, помню, был доволен: «одним паразитом меньше») и немедленно его съел всего с шерстью и костями. Заправившись, таким образом, выбрал укромное место за ветром и улегся отсыпаться. Через несколько дней собака опять поправилась и выглядела как ни в чем не бывало.
Через десять дней пожаловал и Мазепа. Ночью 22-го мы были разбужены страшным собачьим гомоном. Все решили, что это медведь и, схватив винтовки, радостно высыпали на улицу. Оказывается, это явился наш скиталец и анахорет, пробывший в безвестной отлучке целых 23 дня. Несмотря на столь длительный пост, собака выглядела не очень истощенной. Невидимому, он все же чем-то питался. На иривадах его не было, это установлено, значит он где-либо нашел объедки от медвежьего завтрака или, как думает Журавлев, подбирал экскременты собак, которых везде около острова Среднего разбросано достаточно. Последняя версия наиболее вероятна. Достойна удивления такая поразительная жизнестойкость ездовых собак… Пробыть 23 дня на сильнейших морозах и пургах почти без пищи, уцелеть и вернуться домой! На психике Мазепы такое потрясение все же сказалось очень сильно. Ранее это был отчаянный лодырь и симулянт, которого нельзя было заставить работать даже кнутом. Пока его лупишь — лямка еще натянута, как перестаешь — так Мазепа снова лишь ногами шевелит, а уж на лямку не наляжет — ни-ни. При этом лукавая животина соразмеряет свои силы так, чтобы лямка не провисала, а создавалась видимость работы. Теперь, после возвращения, Мазепа превратился в отличную собаку. Усердную, послушную, образец всех ездовых псов. Журавлев прямо не нахвалится.
Пурги и пасмурная пагода позволили увидеть солнце лишь 24-го. В этот день оно взошло уже в половине десятого, а в полдень стояло над горизонтом выше на целый свой диаметр. Теперь светлое время начнет прибывать быстро, а через месяц ночи и вовсе не станет.
Ушаков с Журавлевым уехали в свой очередной, третий по счету рейс к Серпу и Молоту. Везут 140 банок пеммикана и 1 бидон керосина. Вернулись обратно 26-го. Из собак бросили еще около Северной Земли выбившуюся из сил «Гизну". Остальные дошли благополучно.
Наша радиосвязь, бывшая в темное время более или менее регулярной, с наступлением светлой норы стала капризничать. Иногда не слышно никого, а иногда, наоборот, слышимость прямо изумительная. Например, 22-го февраля моя телеграмма была передана прямо в Ленинград, где ее сообщили по телефону домой, и через два часа Ходов уже передал мне ответ.
Средняя месячная за февраль вышла ненормально высокой всего — 24°, 1, между тем как за январь она достигла— 33°, 1. В марте поэтому следует ждать больших холодов.
Утром 2 марта, несмотря на начавшуюся пургу с юго-востока, наши вновь поехали забрасывать груз. Взяли 110 банок собачьего пеммикана, ящик в 72 банки мясных консервов и 1 бидон керосина на 16 литров. Ушаков поехал полубольным с головной болью, как я его ни уговаривал переждать. Вернулись путники, как обычно, через 2 дня, сильно уставшие и продрогшие. Вчера у Серпа и Молота пурги не было, но сегодня при возвращении дуло изрядно. Гиэну нашли. Вернее, он сам подбежал, зачуяв проезжавшие упряжки. Журавлев его подпряг и он потянул лямку как ни в чем не бывало.
Стоит ясная, безветреная погода. В такую погоду все проводят время на улице. Один откапывает снег, другой чинит сани, третий еще что-либо делает. Уходим в дом только при наступлении темноты.
Я постепенно принялся за перешивку одежды в маршрут. Сейчас шью специальные рукавицы для работы. Для меня это особенно важно, так как придется на морозе много писать и делать разные зарисовки.
Сегодня, 7-го, Ушаков с Журавлевым снова поехали на заброску груза. Взяли 125 банок пеммикана, 1 ящик мясных конеорвов и 1 бидон керосина. На этот раз они предполагают проехать километров двести к северу от Серпа и Молота для устройства продовольственного депо по пути первого маршрута. Предполагают проездить недели две. С упряжками убежали как-то удравшие из загородки Гришка, у которого разбиты ноги от прошлой поездки, и Милькин щенок Сова.
Вечером Василий Васильевич сообщил, что Ленинградская коротковолновая станция приняла сегодня «SOS»[16] с нашими позывными. Очевидно чье-то — вероятно, зарубежное — радиохулиганство. К счастью, связь с Ленинградом сегодня была непосредственная, и мы немедленно отправили предупреждение не верить подобным сигналам.
Несмотря на сильные морозы, Сучкины щенки все время проводят на улице, заиндевеют все, а все-таки к себе в гнездо не бегут. Прекрасные растут собаки, крепкие и послушные. Но Милькино потомство явно дефективно. Один даже не может отличить щепку от куска пеммикана, так что при кормежке приходится ему давать куски из рук.
Сегодня прелестный солнечный тихий день с температурой около — 35°. Пользуясь хорошей погодой, произвожу на лыжах съемку нашего и соседних островов. Длина Домашнего острова оказалась равной 4820 м при наибольшей ширице в 720 метров. Наивысшая точка находится в северной четверти и достигает 17 м над уровнем моря. Остров Голомянный несколько больше, длина его 5450 м, ширина 1200 м при наибольшей высоте в 24 метра. Очертания менее правильны, чем у Домашнего, имеющего форму вытянутой груши с острым концом, где стоит дом, обращенным к юго-востоку. До Среднего острова от дома через пролив оказалось почти 2 км (1950 м). Ширина острова здесь около 1 км и так идет, мало меняясь, до самого северного конца. Среди толщ слагающих известняков найдена ископаемая фауна преимущественно колониальных одиночных кораллов, определяющих верхнесилурийский возраст свиты.
Благодаря чрезвычайно ясному спокойному воздуху и вследствие радиации сильному охлаждению прилежащих к земле воздушных слоев, аномальная рефракция за последние дни выражена особенно резко. Застаивающиеся между торосами холодные и потому ненормально плотные воздушные массы вследствие явлений полного внутреннего отражения создают впечатление зеркальной водной поверхности, А выдающиеся над этими слоями отдельные вершины торосов кажутся плавающими на воде льдинами. Иллюзия усиливается еще тем, что вследствие колебания воздуха все это движется, и кажется, что льдины плывут, гонимые течением и ветром. Даже в бинокль нельзя разобрать обмана, и лишь отсутствие тумана, всегда присутствующего в морозы над водою, ясно говорит, что все это один мираж, не более. Ha-днях, впрочем, и я поддался обману. Кое-где между торосами, повидимому, была вода, и местами подымавшийся туман ввел меня в заблуждение. В надежде встретить нерп я шел к мнимой воде километров пять, пока не убедился в ошибке.
Несмотря на морозы, солнце греет уже сильно. От темных ящиков и толевой крыши, на обращенной к солнцу стороне, поднимается пар, а лежащий на них снег исчезает прямо на глазах. Однако он не тает, а сразу испаряется, так как подтеков воды не видно. Термометр на черном фоне крыши на солнце показал всего — 8°,0, в то время как в метеорологической будке в тени было — 32°,8.
Солнце закатывается уже в 18 часов, а заря горит всю ночь, так что и в полночь лишь смеркается. Странно видеть на северной стороне светлое в розовых и пурпурных красках зари небо, а на юге черное, как уголь, с яркими звездами. Как раз наоборот тому, что мы привыкли видеть обычно.
За последнее время превратился в портного. Перешил меховую рубашку, пришил к ней капюшон, переконструировал меховые штаны и переделал совик на кухлянку. Особенно много было возни с одеялом. Фактически его пришлось сшить заново, так как сметанные на живое швы расползлись еще в осенний маршрут. Плохие участки меха выбросил, заменив их новыми, вполне доброкачественными, а для головы сделал специальный клапан-капюшон. Теперь можно будет спать с комфортом в тепле и не дышать внутрь. За сутки человек легкими выделяет около 500 г воды,[17] находясь в спокойном состоянии. На время сна из этого количества падает, вероятно, не менее 200 граммов. Если спать, укрывшись с головой, вся эта влага конденсируется и остается в шерсти спального мешка. Кроме того выделяется влага и через кожу. При этих условиях неудивительно, что большинство полярных путешественников жалуется на прогрессирующее обледенение меховых мешков, благодаря чему уже через 10–15 дней они почти не согревают и сон становится мучительным делом. Между тем санное путешествие — тяжелый труд, и после рабочего дня совершенно необходимо основательно и спокойно выспаться, чтобы быть, на другой день вновь свежим и бодрым. Поэтому правильно поставленный клапан на одеяле вещь не пустая. Со стороны это может казаться мелочью, а между тем в полярной экспедиции именно эти мелочи — залог успеха, и пренебрежение к ним может стоить подчас даже головы.
В пуржливую погоду и по вечерам портняжничаю, а в ясные дни хожу на лыжах, веду съемку и изучаю геологию ближайших островов. Ведем с Ходовым регулярную жизнь, Во-время встаем, во-время ложимся, и я снова начинаю обретать утраченный сон и душевное спокойствие. Отдыхаю всеми фибрами. Хотя Журавлев и очень интересный, незаурядный человек, яркая личность, но совместная жизнь с ним вещь очень тяжелая. Его потрясающая грубость, отсутствие самых элементарных культурных навыков, колоссальное самомнение и подчас Мюнхаузеновское бахвальство могут просто свести с ума. Правда, живя с нами, он уже стал лучше, но до состояния пригодности к совместной коллективной жизни ему еще далеко.
Для продовольственной базы на восточной стороне Северной Земли уложил в специально сделанный жестяной ящик 22,4 кг галет, или 56 пайков, считая норму по 400 г на человека в день, и 51 порцию шоколада по 100 г каждая. Ящик тщательно запаял, чтобы не проникла сырость, а главное — не пронюхали медведи. Иначе все раззорят и не столько съедят, как разломают и разбросают.
Исправил одометры. Вместо рамки из полосового железа, как было сделано осенью, поставил обыкновенную велосипедную вилку передней оси. На ней колесо и счетчик держатся устойчивее. Верхний конец вилки просверлил и надел на железную горизонтальную ось, монтированную на деревянном бруске, как и ранее. Кроме гаек на ось колеса поставил еще по контргайке, так как в первый маршрут был случай поломки из-за потери гаек, отвернувшихся вследствие тряски инструмента по неровностям дороги. Масло из шарикоподшипников тщательно удалил, так как вязкость его в морозе колеблется очень сильно и потому погрешность прибора вследствие неравномерности трения не будет величиной постоянной. Вместо масла налил керосин, вполне удовлетворительно действующий в морозное время. Поверка переводного коэффициента на промеренном участке дала те же цифры, что и осенью: 1,1 и 1,08.
Сегодня из-за аномальной рефракции отлично видна Северная Земля и в частности гора Серп и Молот непосредственно с возвышенной части нашего острова. В обычных условиях ее видеть нельзя, так как даже высшие точки ее западного берега должны скрываться кривизной земли.
Около полуночи 20-го числа приехали наши. Последний переход они сделали на прямую от Октябрьского мыса без заезда на Серп и Молот. Это составляет, примерно, 75 километров. На север вдоль западного берега они проехали около 150 км, но цифра является лишь ориентировочной, поскольку одометра не было и съемка не велась. Здесь земля круто завернула на восток и юго-восток, образуя высокий скалистый мыс, названный Георгием Алексеевичем мысом Ворошилова. Он полагает, что здесь и находится северная оконечность Северной Земли. Прикинув на карту даже грубо-ориентировочные данные пути, с этим остался несогласен.
Севернее мыса в море видны были лишь небольшие каменистые островки, но плохая видимость не позволила установить их количество. На ближайшем из них сложено 75 банок собачьего пеммикана и 37 банок мясных консервов. С острова, виденного нами осенью к северу от мыса Октябрьского, повидимому, спускается ледник, так как по дороге встречены многочисленные айсберги. Попытка проехать на прямую завела путников в лабиринт среди этих ледяных гор. Промежутки между ними были засыпаны рыхлым глубоким снегом, под которым во многих местах находилась вода вследствие подвижек отдельных айсбергов. Собаки тянули груженые сани по бродному снегу с величайшим трудом. Люди выбивались из сил, помогая им. Несколько раз проваливались в воду, но, к счастью, без особых последствий. На обратном пути держались под берегом и этим миновали опасные места. Привезенные образцы слагающих пород представлены известняками с фауной силура, зелеными и красными мергелями и сланцами. Есть изверженные породы из группы габбро-диабазов.
Вообще условия поездки были тяжелые. Почти все время, особенно на пути туда, бушевали пурги при морозах до — 30°. Любопытно, что у нас пурги имели место, да и то не часто, лишь в интервале с 12-го по 18-е. Таким образом, в этой части Северной Земли пург и ветров, по-видимому, больше, что, вероятно, обусловлено гористым характером и наличием ледников. Собаки дошли все более или менее благополучно, лишь одна издохла от истощения, а другую бросили уже по дороге сюда, так как она не могла больше итти.
Медвежьего мяса у нас более нет, между тем совершенно необходимо подкормить уставших собак. Имеющийся пеммикан вещь мало питательная. Да и нам самим изрядно надоели супы из промерзшего полувывялившегося бычьего мяса. Надо добыть зверя во что бы то ли стало.
Сегодня, возвращаясь с южной части острова Среднего, пересек совершенно свежий след медведя, шедшего с юго-запада по направлению к острову Голомянному. К сожалению, я был без винтовки, а с одним наганом гнаться по следу за зверем, уже находящимся за пределами видимости, — дело бесполезное. Пришлось итти домой оповестить остальных. Запрягли собак и поехали на поиски, но увы, безрезультатно. След привел в торосы и там потерялся. Решили тогда поехать на Голомянный, где постоянно открывает воду, есть нерпы и, несомненно, у воды должны бродить медведи. На крайнем, к северо-западу, мысу стоит палатка Журавлева, есть керосин, примус, поэтому можно ночевать. Утром 23-го поехали втроем на двух упряжках. Журавлев захватил стрельную лодочку, которую недавно сделал из фанеры, на случай если убьем нерп на воде. Они сейчас жирные и не тонут.
Погода ясная, солнечная, мороз около — 40°. У конца острова за припаем шириною около километра нагромождены свежие торосы с участками ровного, тонкого недавно образовавшегося льда — «пайды». При отливе лед здесь разводит, открываются полыньи, чтобы при приливе вновь закрыться. Отжимные южные ветры открывают уже значительные пространства свободной воды, а при нажимных северных лед, наоборот, подгоняет и торосит. Сейчас штиль. Дождавшись часа отлива, мы поехали к кромке, захватив с собою и лодочку. Здесь уже кое-где появились полосы чистой густо дымящейся на морозе темной свинцовой воды. Полосы увеличивались и разрастались в длину. Став у воды в интервале 200–250 м друг от друга, начали караулить. Вскоре около меня «выстыла» нерпа, но туман и запотевшие на морозе очки (мое постоянное несчастье) не позволили стрелять. Вскоре она вынырнула около Журавлева. Тот убил, живо съездил на лодочке и вывез тушку на берег. Вторую нерпу добыл Ушаков, но ее не успели достать, как течением утянуло под лед. Впрочем для наших целей достаточно иметь и одну. Сняв с убитой нерпы шкурку вместе с салом, последнюю прицепили на веревке к задку саней так, чтобы она волочилась по снегу салом вниз. Затем Журавлев проехал сначала вдоль кромки, а затем на остров к палатке, оставляя за собой сальный кровавый след. «Теперь, — сказал он, — к нам медведь придет прямо к палатке, только жди». Действительно, в поисках пищи медведи ходят в это время всегда вдоль кромки подвижных льдов. Если только который-нибудь из них попадет на сделанный нами след, он его ни за что не бросит.
Напившись чаю, улеглись спать. Собак всех привязали на цепь. Ночью мороз дошел, вероятно, до —45°. Я вместо одеяла взял лишь малицу, замерз по этому случаю основательно и только к утру, пригревшись, заснул, как был разбужен стрельбой. Стрелял Журавлев в медведя. Все вышло как по писанному, согласно рецепта. Медведь, вероятно, брел по припаю, натолкнулся на сальный след и пришел прямо к палатке. Собаки, завидев зверя, подняли гвалт, но это его нисколько не смутило, и только пуля Сергея, выглянувшего на шум, уложила наповал в 50 м от палатки. Ободрав шкуру и разделив тушу на части, пока она еще не замерзла, довольные, мы уселись в палатке пить чай. Выглянув за чем-то, Ушаков увидел второго медведя, шагающего, как и первый, спокойно по следу по направлению к нам. Забрав винтовки, все вылезли и стали наблюдать за дальнейшими его действиями. Дойдя до шкуры первого медведя, зверь сразу же начал обгладывать с нее сало. Нужно заметить, что медведи питаются преимущественно салом, мясо же едят лишь в крайней нужде. Тушка добытой, например, нерпы всегда остается не съеденной. Ее потом обгладывают песцы, всегда в количестве нескольких штук следующие за медведем в расчете на поживу от его стола.
Охотничье сердце Журавлева не утерпело. Он выстрелил, но не убил, а только ранил. Зверь кинулся наутек. Немедленно спустили нескольких собак из числа аппробированных медвежатников, но, увы, свое просвещенное внимание они сосредоточили не на удирающем медведе, а на лежащем мясе. Лишь один Бурый, верный долгу службы, затрусил нехотя вдогонку. Но медведь был голоден, остановился, вернулся, несмотря на рану, обратно и стал кидаться на собак, осмелившихся у него отнять то, что он считал уже своей полной собственностью. Этим воспользовались мы, подбежали и убили его. Разделали на мясо и этого и пошли допивать чай. Теперь у нас корма было достаточно, недели на две, а там добудем еще, так как зверь, повидимому, уже начал подкочевывать с юга. Оба медведя были самцами, один довольно крупный. Мяса в нем оказалось при взвешивании 297 кг, шкура с салом весила 55 кг. и голова 10 кг. Если считать вес внутренностей около 40 кг и крови 20 кг, то общий живой вес зверя достигал 422 килограммов.
Собак теперь кормим вволю: необходимо, чтобы они скорее поправились к следующей поездке.
Утром 26-го, услышав лай собак на улице, выглянул налегке посмотреть, в чем дело. Милькины щенки-пустолайки иногда поднимают брехню прямо так, на ветер. Однако, в данном случае лаяли старые собаки, хотя никого кругом не было. Взбежав на возвышенность острова, увидел в море медведя, окруженного кольцом наших собак, которые, оказывается, все удрали из загородки, так как пургами туда нанесло много снега и перепрыгнуть через ограду теперь не представляло труда.
Журавлев спал. Взяв винтовки, побежали вместе с Ушаковым вдвоем. К зверю подошли почти вплотную, но стрелять было трудно, так как медведь оказался живым и очень вертким. Он все время перебегал с места на место, бросаясь на разъяренных, охрипших от лая псов. После выстрела Ушакова медведь покатился тяжело раненый иод накинувшуюся на него свору. Только после пятого выстрела удалось его убить. Среди собак он причинил немалый урон. У Мишки — передового из упряжки Георгия Алексеевича — оказался разнесенным череп. Ударил ли его лапой медведь, или виною тут прошедшая на вылет разрывная пуля, сказать трудно. Последнее впрочем вернее, так как наш Миша был трусоват и к зверю близко никогда не подбегал. У Тяглого поврежден позвоночник, так что задние ноги совершенно парализованы. Этому попало, вероятно, когда зверь катался в агонии. Несмотря на паралич, верная собака ползла вперед, пользуясь передними лапами, и все норовила еще ухватить лежавший медвежий труп за загривок. Далее, прокушена задняя нога у Козла и поврежден бок с обнажением плевры у Гиэны. Дорого нам стоил этот проклятый медведь! Оказался молодым самцом, с пустым желудком Такие звери, по словам Журавлева, наиболее опасны как легкие и подвижные.
Когда переносили Тяглого на руках к дому, в спине у него что-то хрустнуло, после этого он смог, хотя еще весьма неуверенно, шатаясь, ходить. Очевидно, позвоночник был вывихнут. Проводящие нервные пучки оказались прижатыми, что и вызвало паралич задних конечностей.
2 апреля Ушаков с Журавлевым поехали в свою последнюю вспомогательную поездку для заброски базы на восточную сторону земли. Предполагают начать путь где-либо в районе «вехи-гнилушки» и выйти прямо на восток в район мыса Арнгольд. Берут с собою 100 банок пеммикана, 1 бидон керосина и приготовленный жестяной ящик с галетами и шоколадом. Кроме того, конечно, дорожный запас продовольствия на две недели и походное снаряжение. Для учета пути на этот раз берутся одометр, буссоль и барометр. Из собак дома остаются одни инвалиды да пострадавшие в последнем бою с медведем.
У оставшегося Гришки между прочим очень странная круговая гнойная рана на шее, глубиною под горлом до 2–3 см. Мы предполагали просто порез о колючую проволоку загородки, но потом тщательный осмотр раны обнаружил на дне ее шпагатовый ошейник. Повидимому, он кем-то был надет в предыдущую поездку, а шнур постепенно, сокращаясь от сырости, врезался в кожные покровы и вызвал общее нагноение. Рана жуткая, шея почти перерезана, и как жив до сих пор пес — просто непонятно. Кормлю его теплой жидкой пищей, так как глотать поврежденным горлом собака уже не может. Через несколько дней после того как шнур был срезан, животное стало явно поправляться. Вот еще пример удивительной собачьей жизнеспособности.
Окончательно подбираю все нужное в маршрут. Изготовил из сухоналивных элементов батареи накала и анода для походной радиостанции. Для анода взяты маленькие элементики фирмы «Мосэлемент» типа 1В емкостью около 1½ ампер-часа. После заливки жидкостью каждый проверялся в течение суток на пропускание электролита в случайные щели плохо пропаянных цинковых сосудиков. При малейшем появлении течи элемент браковался, так как впоследствии он может испортить всю батарею и тем сорвать работу. Проверенные элементы обвертывались в восковку так, чтобы шва снизу не было, и собирались в батарею, уложенную в жестяной термос. Всего было взято 56 элементов, что вначале давало напряжение в 75 вольт. Для лучшей изоляции между элементами в ящик залито, моторное масло. Теперь можно надеяться, что батарея не сдаст и прослужит но меньшей мере 2 месяца.
Для накала составлена батарея по такому же способу, но из 4 элементов «Мосэлемент» типа 4В емкостью 35 ампер-часов.
В воду, которая заливалась в элементы и анода и накала, прибавлено 10 % глицерина. Испытание показало, что тогда батареи не мерзнут и не прекращают своего действия еще при температуре — 25°. Лишь ниже вольтаж начинает падать. Хронометров беру в маршрут три карманных, из которых один идет по звездному времени, а два — по среднему солнечному. Все уложены в общий футляр, вкладывающийся в сделанный термос. Вес всего устройства с водою 4 килограмма.
Предназначенное для путешествия продовольствие развешено на мелкие дозы и уложено в специально сшитые мешочки, а затем в приготовленные фанерные ящики. Кроме того, чтобы постоянно не лазать в продовольственные ящики, куда, если их плоха закрыть, в пургу набьет много снега, выделен особый продовольственный расходный чемодан с полным запасом продуктов на 4–5 дней.
16-го вернулись из поездки наши. К югу от «вехи-гнилушки» лежит огромная глубокая бухта, в которую падает довольно значительная речка. Поднявшись ею, путники попали на водораздел, откуда спустились в верховья другой речки, бегущей уже на восток. По ее руслу доехали до залива Матусевича, длина которого оказалась значительно большей, чем это показано на карте. Двигаясь затем вдоль берега, дошли до мыса, где экспедицией Б. Вилькицкого в 1913 году был определен астрономический пункт, что устанавливается по присутствию здесь столба с вырезанной надписью. Тут Ушаков и сложил продовольственные запасы из 40 банок собачьего пеммикана, 50 банок мясных консервов, запасного ящика с 22,4 кг галет и 5,1 кг шоколада и 1 бидон с 12 л керосина.
В заливе Матусевича на скалах они видели прилетевших чаек бургомистров и ледяных, а также люриков. Невидимому имеется птичий базар. На материке встретили двух леммингов. Ледника на перевале земли нет, всюду из-под снега видны торчащие камни.
Вчера перед поворотом на острова нашего архипелага путешественники встретили медведицу с маленьким медвеженком. Мамашу убили, мясо и шкуру привезли с собою, а медвежонка поймали и доставили живьем. Теперь сидит на цепи перед домом.
Собаки добежали до дому с трудом. Выглядят страшно истощенными и слабыми. У многих ободраны и разбиты в кровь лапы. В общем нужно не менее недели, чтобы они хоть немного отдохнули и подкормились.
Медвежонок оказался очень ласковым и быстро приручился. Корм — нерпичье и заячье сало — берет из рук и ест с удовольствием. Когда подойдешь, сам жмется к «огам и ласково урчит. Но собак не переносит, очевидно это уже органическое медвежье свойство. Взрослые, правда, не подходят, их за это чувствительно бьют, иначе они когда-либо накинутся скопом на звереныша и разорвут, но щенята от Сучки проявляют к нему большое любопытство. Интересно наблюдать, как наш пленник торопливо убирает зад при их приближении, поворачивается передом, вытягивает морду и нижнюю губу трубочкой и начинает сердито шипеть. Все повадки и движения взрослого зверя буквально, только в миниатюре. Если который-либо из щенков подходит очень близко, наш малыш бросается молниеносно, но не кусает, а всегда норовит шлепнуть передней лапой. Когда это удается, любопытный щенок летит вверх тормашками в несколько перевертов, лапка у маленького Миши тяжеловесная, несмотря на всего 25-сантиметровый рост и только двухмесячный возраст.
В первый — вернее, по счету второй, так как первый был осенью — маршрут решили ехать втроем, учитывая трудность и неизвестность предстоящего пути. Кроме того, а это главное, вспомогательное депо может оказаться недостаточным, и Журавлеву, вероятно, придется сделать еще рейс к Серпу и Молоту, пока мы с изучением земли будем сравнительно медленно двигаться вперед.
В целях наибольшей полноты и точности топографическую съемку поведем оба, я и Ушаков одновременно и параллельно. Это гарантирует наибольшую полноту материала и позволит исправлять возможные пропуски и ошибки в записях отсчетов и зарисовок.
Продовольствия берем из расчета на 30 дней на 3 человека, то есть 10 суточных пайков, согласно составленному списку (см. таблицу 1). Между прочим взятый нами из лагеря Циглера с острова Альджера Земли Франца-Иосифа «пеммикан» оказался порядочной дрянью. Оказывается, это вовсе не пеммикан, а самая обыкновенная прессованная овсянка, после варки превращающаяся в обычную овсяную кашу, как известно, являющуюся одним из национальных американских блюд. Но нам она всем не по вкусу, да и питательность ее не велика. Поэтому в маршрут «Циглеровский пеммикан» не берем, хотя ранее на него очень рассчитывали и потому не расходовали, а тщательно берегли.
Все продовольствие было разложено более или менее поровну в два чемодана с тем, чтобы их разместить на разных санях во избежание несчастных случайностей в пути.
В дальнейшем на основе полученного опыта данного маршрута суточная норма была затем несколько изменена. Количество галет увеличено до 400 г, лактогена до 50 г, пеммикана до 200 г; макароны, кофе, клюквенный экстракт выброшены совершенно. При такой норме ее калорийность выражается в сумме 4937,5 калорий.
Согласно данным Шеклтона, калорийность пайка в его санных экспедициях достигала 5599 кал., но условия работы там были суровее наших. Норма горнорабочего на Шпицбергене достигает 4571 кал. В общем при вышеупомянутых изменениях пайка мы недостатка в питании не ощущали тем более, что по временам могли пополнять его еще свежей медвежатиной. Алкоголь в норму входил только как вкусовое вещество и употреблялся лишь вечером с чаем в количестве 1–2 чайных ложек, не более.
Керосина для варки бралось из расчета по 0,2 кг в сутки на человека с некоторой добавкой для периодической сушки одежды: носков, рукавиц и т. д. Всего в данный маршрут взято два бидона керосина по 16 л каждый, размещенные по разным саням.
Таблица I Продовольствие, взятое в маршрут № 2 в апреле — мае 3931 года
Из научных приборов взяты инструменты для топографической съемки, астрономических наблюдений, геологических исследований, фотографии и т. д. по следующему списку (см. таблицу II).
ТАблица II Список научного оборудования, инструментов и материалов
Из походного снаряжения, хозяйственного имущества ремонтных материалов и инструментов было взято следующее (см. таблицу III).
Таблица III Список походного имущества и снаряжения
2 палатки бралось на случай, если нужно будет, по условиям работы, разделиться, или для установки приемной радиостанции на время ее работы.
На стоянке во избежание собачьих драк и чтобы псы не разбегались, для каждой упряжки имелся специальный прикол в виде легкой, но крепкой цепи около 15 м длиной. Один конец ее крепился к копылу саней, другой к колу, забиваемому в снег. К этой цепи через интервалы, примерно, 1,5 м и прикреплялись собаки помощью карабинов на их ошейниках. При таких условиях вечером каждая собака может спокойно съесть свою порцию пеммикана, а потом улечься на месте без драк и грызни и отдохнуть для работы следующего дня. Спокойный отдых ведь нужен не только людям.
На случай поломки саней взят различный ремонтный инстумент и материалы. В частности подпилки необходимы для зачистки подполозков, у которых, обычно, от тряски постепенно отходят шурупы, крепящие их к полозьям. Выдающиеся тогда головки чрезвычайно сильно тормозят движение, создавая добавочную вредную нагрузку на собак. Поэтому подполозки необходимо периодически почаще осматривать, а выдавшиеся шурупы вновь утопить заподлицо и тщательно зачистить сначала подпилком, а потом стеклянной или наждачной бумагой. Для ремонта взяты также — проволока, шпагат и сыромятные ремни, которыми сани связываются в стыках копыльев с полозьями и вязками.
Веревка взята на случай, если сани или вся упряжка целиком неожиданно провалится в воду на непрочном льду или упадет в трещину. На этот случай на задних санях всегда должна иметься наготове бухта прочной веревки, положенной так, чтобы ее можно было мгновенно достать.
Хотя бороды считаются почему-то непременной принадлежностью полярных путешественников, мы держались на этот счет иного мнения. Бороды и усы в мороз обмерзают и причиняют массу неприятных хлопот. Чтобы избавиться от этого, мы и взяли с собою бритвенный прибор.
На случай неожиданного заболевания или травмы взята походная аптека по следующему списку (см. табл. IV).
Таблица IV Походная аптека
Вазелин взят для смазывания губ, так как ветер и мороз ведут к образованию глубоких трещин, причиняющих значительные мучения. Яркое солнце и блеск безбрежного снежного пространства весною приводят к сильному раздражению глаз и могут даже вызвать временную слепоту. Для предохранения от этого взяты темные очки-консервы, а на случай заболевания — кокаин и алюминиевый карандаш. Танальбин с опием и английская соль предназначались для возможных заболеваний пищеварительного тракта, хинин — от приступов малярии, а уротропин специально для Георгия Алексеевича, страдавшего по временам припадками почечных болей. Наконец, на случай возможных поранении, переломов и других травматических повреждений взят перевязочный материал и простейший хирургический инструмент. Обязанности врача должен был выполнять я как немного знакомый с этим делом.
Из меховой одежды и спальных принадлежностей каждый берет следующее (см. таблицу V):
Таблица V Список одежды и спальных принадлежностей на 1 человека
В одежде были отступления от данного списка в сторону уменьшения или изменения, в зависимости от вкусов и привычек каждого участника. В данной таблице приведен список взятого мною.
Кроме всего прочего я, как сильно близорукий человек, взял еще три пары запасных очков, разместив их в разных местах на санях и в карманах, чтобы в случае потерн немедленно надеть новые.
В общем вес всего экспедиционного груза выражается в следующих цифрах:
Продовольствие в ящиках, с тарой: 135 кг
Керосин с тарой: 28
Научное оборудование: 67
Походное снаряжение: 115
Аптека: 2
Запасная одежда и спальные принадлежности на троих: 43
Чемоданы для укладки: 15
Итого: 407 кг
Следовательно на каждые сани приходится по 136 кг. Остальное падает на корм собакам. Его предполагается взять по 150 кг на упряжку с расчетом на месяц кормежки. Таким образом общий вес груза на каждых санях в среднем равен 286 кг, не считая сидящего человека, а с ним 366 кг.
К 20 апреля подготовка окончательно завершена. Все уложено, запаковано и проверено. Сани еще раз просмотрены, ремни перетянуты, а подползки отполированы для лучшего скольжения. Оставалось лишь тронуться в путь. Однако собаки еще требовали отдыха. Ободранные ноги подживали с трудом, да и истощены все сильно. В довершение одна из лучших собак упряжки Георгия Алексеевича Варнак издохла от непонятной причины в судорогах и бессознательном состоянии. Теперь, если даже забрать всех способных хоть немного тянуть в лямку, у нас 3 полных упряжки собак все же не наберется. Милькины щенки по возрасту уже могли бы работать, им 8 месяцев, но они так слабосильны и глупы, что рассчитывать на них совершенно не приходится.