и дипломатъ проницательный, гр. Воронцовъ не только

не считалъ возможнымъ для избЊжать рево-

но одинъ изъ первыхъ русскихъ предвид±лъ ея

необходимость и еще въ 1 787 году предсказалъ, что

« будетъ жестокое» *). Когда же

разразилось, онъ распространилъ свою нелюбовь, до-

ходившую до ненависти, на всю «проклятую

France maudite—Ha парижскую чернь и сельское на—

на демократовъ и аристократовъ, на эмигран-

товъ и принцевъ крови, на короля и королеву. Онъ

не могъ выносить ни одного француза; онъ чернить

ихъ всеЬхъ. Въ его письмахъ народъ—

подлый, безчестный (lAche, inf{me),

эмигр анты — раз-

вратны и мерзки, принцы и мелки,

лишь о томъ, чтобы колесовать своихъ про-

тивниковъ; у него Мирабо—злодН, низ-

вергнуть порядокъ во Неккеръ—глав-

ный виновникъ королевской власти ;

графъ ничтожество, вс±ми презираемое ;

Дюмурье—негодяй, лишь о личномъ бл•аНз

и т. п. **). Иногда только ненавистью гр. Воронцова ко

всему французскому и можно объяснить ть несообраз-

ности, которыя встр±чаются въ его письмахъ. Такъ,

въ письм± отъ 2 сентября года онъ испраши-

ваетъ относительно вновь назначеннаго

французскаго посла въ Лондон±, Шовелэна: онъ не-

доум±ваетъ, какъ вести себя относительно его, такъ

* ) Арх. кн. Воронц., ] Х, 104, 153.

**) nid., lX, 138, 158, 182, 193, 2 1 т, 259, 261, 266, 282, 294, 300, 309,

з 10, з ц, 339 ; х, 23.

хп