— 26 —

каждаго. Оттого-то кончина сего государя представлялась

современникамъ вакъ необыкновенно ужасное происше-

CTBie, и повергла народъ въ страшное горе.

Теперь, что же должна была чувствовать при гроб

умершаго его супруга, которая, какъ ближай-

шее кь нему лицо, лучше Bcixtb знала свой-

ства и доблести его души и больше вйхъ любила его?..

Прибавимъ кь тому, что горе постигло неожи•

данно.... Вдругъ она увидфла себя вдовою въ молодыхъ

л±тахъзј), съ тяжкими обязанностями им±ть опеку и забо•

титься о своихъ сыновей, изъ которыхъ млад-

былычетырехдвевный младенецъ, а старшему, насшђд•

нику ведикокняжескаго достоинства, едва исполнилось

л±тъ. Поэтому горесть при вид± умершаго

супруга, была глубока, невыразима, въ полномъ смыс-

этого слова. ВФра въ безъ

у#пляда ее; но отдавая дань человђческой слабости,.

великая княгиня не могла не выразить своей скорби

въ горькихъ слезахъ и раздирающихъ душу вопляхъ.

Чтобы дать объ этой скорби и объ этихъ

вопляхъ, мы не находимъ лучшаго средства, какъ вос-

пользоваться краснорФчивымъ той и дру-

гихъ, находящимся въ вышеупомянутомъ

Лоанновича. „УвищЬвши супруга своего мер-

твымъ, на 0$ лежащимъ (такъ говорить жизнеописа-

тель в. княгиня начала плакать, ударяя

руками въ грудь свою: огненныя слезы лились изъ ея

очей... воскликнула она, умерь ты, дорогой

мой, жизнь моя, зач'ђмъ оставилъ меня одну вдовою?...

Зач±мъ я не умерла прежде тебя... Куда зашелъ СВ'Вть

очей моихъ? Куда скрылось сокровище жизни моей?

Почто не отв±тствуешь MHt, супруггђ твоей?.. ЦвгЬть

мой прекрасный, затЬмъ такъ рано увялъ тыт... Гос-