Цветинский перестал уже сидеть у постели Бессменного с утра до вечера. Во-первых, в этом не было надобности, потому что князь выздоравливал, а во-вторых, Цветинский бегал, как он говорил, по делам самого же Бессменного и хлопотал для него. Но до поры до времени он держал свои действия в секрете и ничего не рассказывал.
– Я, брат, тоже маг, – сказал он только как-то князю, – и привел к подчинению Кулугина, прочтя его мысли.
– Какой же такой силой? – удивился Бессменный.
– Силой бутылки. Напоил его пьяным, он мне и выболтал все, что знал. Вот тебе и вся моя магия.
– Что же он тебе выболтал?
– Потом расскажу. Дай сначала кое-что в известность привести.
Больше ничего нельзя было от него добиться.
Навещал он Бессменного урывками, в неопределенное время, когда появится свободная минута; являлся обыкновенно очень оживленным и даже о еде стал разговаривать меньше.
Бессменный был настолько уже силен, что мог читать книги, и проводил почти все свое время за чтением. Читал он и прозу, и стихи. Один сборник особенно понравился ему. Назывался он «Эрато, или Приношение прекрасному полу, состоящее в песнях». Тут были стихотворения чувствительные „ и неясные, и комические. Одно из них особенно понравилось Бессменному, и он учил его наизусть:
Расставшися с тобою,
Расстанусь я с душою;
А ты, мой друг, – кто знает? –
Ты вспомнишь ли меня?
Позволь мне в утешенье
Хоть песенкою сей
Открыть мое мученье
И скорбь души моей.
Пусть за меня в разлуке
Она напомнит муки;
А ты, мой друг, – кто знает? –
Ты вспомнишь ли меня?
Бессменный, благодаря этим стихам, был в грустно-размягченном настроении, когда в комнату влез Петрушка.
– Что тебе? – спросил его князь, с невольной улыбкой глядя на далеко не поэтическую наружность Петрушки.
– Там солдат вас спрашивает, – доложил тот. – Говорит, ему надо видеть князя Николая Семеновича Бессменного. Значит, вас, и притом в собственные руки...
– Что ты врешь? Ну, зови сюда солдата!
Вошел солдат драгунского полка, не молодой уже, вытянулся во фронт, руки по швам, и ясно отчеканил:
– Честь имею явиться!
– Что тебе нужно?
– Обязан доложить вашему высокородию случай, который произошел со мной. Был я это отпущен к куме на побывку и возвращаюсь к сроку домой. Иду это я по дороге, а возле дороги высокий частокол, и вдруг слышу – окликает меня кто-то – так это и слышу: «Солдат, – говорит, – а солдат!». Смотрю, у дороги канава, за канавой частокол, а в частоколе меж расшатанных кольев щель, и оттуда девица в пудре, и все как следует, выглядывает. «Поди сюда!» – говорит. Перепрыгнул я канаву, подошел к самой щели, а девица мне: «Пойди, – говорит, – и отыщи князя Николая Семеновича Бессменного, и передай ему от меня колечко...» Вот это самое колечко, – и солдат начал разворачивать зажатую у него в кулаке тряпку.
Сильно забилось сердце у Бессменного, грудь высоко задышала, и такая радость охватила его, что он почувствовал, будто голова словно кружится, как если бы он взвился вдруг на страшную высоту, в самое поднебесье.
Он сразу догадался, что это Надя шлет ему весть о себе, – значит, она помнит, скучает по нему, думает, любит. Значит, она здесь, в Петербурге, и он узнает сейчас, где она; а только бы узнать, ведь тогда никто в мире не помешает им увидеться...
Солдат развернул тряпку и достал из нее кольцо.
– От кумы домой, ваше высокородие.
Кажется, будь он в силах двигаться свободно – он бросился бы на шею солдату!
– Голубчик, – заговорил он, – спасибо! Как же ты нашел меня?
– Солдату нетрудно найти офицера, ваше высокородие! По полковым канцеляриям справился, где служит и стоит князь Бессменный, и нашел!
– Молодец! Ну, а где же это было все, где ты кольцо получил? – едва переводя дух от нетерпения, спросил Бессменный.
– У частокола, ваше высокородие, сейчас за канавой...
– Слышал. Да канава-то где была?
– При дороге.
– При какой дороге?
– От кумы домой, ваше высокородие...
– Я не про то спрашиваю. Не знаешь ли ты, чей частокол был, чьего дома?
– Как не знать! Частокол этот не дома, а дворца его светлости князя Потемкина, Таврического дворца. Сюда к дороге на пустырь сад дворцовый выходит и частоколом огорожен, там я колечко и получил...
Теперь Бессменный знал, где была Надя.
Он расспросил солдата, в каком тот полку служит, как его зовут, дал ему целый рубль денег и отпустил.
Кольцо, Надино кольцо, было у него в руках. Она жила теперь в Таврическом дворце, но зачем, почему? Зачем ее отвезли с такой таинственностью в Таврический дворец, зачем скрывают ее местопребывание, что она делает там? В Таврическом дворце живет теперь сам светлейший князь Потемкин. Какое он может иметь отношение к Наде?
И вдруг Бессменный почувствовал, что холодеет весь и капли холодного пота выступают у него на лбу.
– Не может быть, этого не может быть! – проговорил он вслух.
Он испугался сам того соображения, которое пришло ему в голову. Это было чудовищно, невероятно, но оно могло оказаться правдоподобным.
Кто была Надя? Сирота без рода, без племени, беззащитная девушка, за которую некому было заступиться. Ее красота могла прельстить светлейшего, и неужели, неужели ее отдали к нему? Иначе как же объяснить, что ее скрывают, зачем тогда таинственность ее отъезда?