Мы виновны в твоей печали,
Что за горло схватило петлей.
Мы не выпытали, не угадал и,
Как бороться с самим тобой.
Оттого не нашлось у нас силы,
Не нашлось и такого плеча,
Чтоб тебя отстоять от могилы,
У тебя, — твоего палача.
Голос мой ничего не значит,
Славословить тебя не берусь,
По тебе надорвется плачем,
Как по сыну беспутному, Русь.
Да еще… (как же ты не подумал!),
Эта весть заползет, как тать,—
Средь чужих причитаний и шума
Зарыдает другая мать.