Входя въ Боровицкія ворота, мы вступаемъ въ мѣстность первоначальнаго городка Москвы. Эта мѣстность въ настоящее время совсѣмъ измѣнила свой первобытный видъ. Въ началѣ это была высокая береговая гора, выдававшаяся къ устью рѣки Неглинной крутымъ мысомъ, на который даже и въ началѣ XIX столѣтія отъ Боровицкихъ воротъ трудно было не только взъѣхать, но и взойти. Болѣе отлогій въѣздъ направлялся влѣво отъ воротъ по линіи зданія теперешней Оружейной полаты, гдѣ прежде находился государевъ Конюшенный дворъ или Аргамачьѣконюшни. Крутая гора получила теперешнюю довольно отлогую площадь во время постройки Новаго Императорскаго дворца въ 1847 г. Прежній древній уровень горы совпадалъ съ уровнемъ зданія этого Дворца и отчасти обозначается цоколемъ, нижнимъ этажомъ зданія Оружейной полаты.
На самой горѣ и, по всему вѣроятію, на самой срединѣ древняго поселкагородка стояла первая на Москвѣ церковь во имя Рождества Іоанна Предтечи, конечно, деревянная; каменная на томъ же мѣстѣ была выстроена только въ 1461 г., а потомъ снова построена въ 1509 г. архитекторомъ Алевизомъ Новымъ и разобрана въ 1847 г.
По свидѣтельсхву лѣтописца, церковь была срублена въ томъ бору, т.-е. изъ деревъ того бора, который покрывалъ всю мѣстность этой береговой кручи, и оставилъ память о себѣ въ наименованіи воротъ Боровицкими, о чемъ мы говорили въ своемъ мѣстѣ, стр. 62, 65.
При переселеніи св. митрополита Петра на жительство въ Москву церковь Іоанна Предтечи послужила святительскою каѳедрою, первымъ соборомъ города, возлѣ котораго было построено и жилище митрополита, по всему вѣроятію, на старомъ первоначальномъ мѣстѣ Княжескаго двора. Храмъ стоялъ въ 30 саженяхъ отъ угла Новаго Императорскаго дворца.
Очень трудно, за неимѣніемъ достаточныхъ свидѣтельствъ, указать въ точности самое мѣсто возлѣ храма, гдѣ находилось жилище первосвятителя Петра.
Можно предполагать, что его хоромы находились съ сѣверной стороны этого храма, какъ потомъ святитель основалъ свой дворъ и у новой соборной церкви во имя Успенія, тоже съ сѣверной стороны. Съ южной стороны оставалось мѣсто до склона горы въ размѣрѣ около 20 сажень, гдѣ устроиться значительнымъ митрополичьимъ дворомъ не совсѣмъ было возможно по тѣснотѣ помѣщенія. Здѣсь могли помѣщаться только самыя кельи святителя, какъ это обнаружилось при возобновленіи храма послѣ нашествія на Москву двадцати европейскихъ народовъ. «Тогда», говоритъ И. М. Снегиревъ, «при сравниваніи земли (около храма) на южной сторонѣ открылось основаніе деревяннаго зданія, примыкавшаго къ самой церкви; лежащія въ землѣ бревна и перекладины обнаружили расположеніе жилища, можетъ быть, остатокъ древняго двора митрополита». Предположеніе очень вѣроятное. Но говоря не о кельяхъ только, а о цѣломъ дворѣ, мы должны замѣтить, что и западная сторона храма также не представляла просторнаго удобства для болѣе или менѣе, но неотмѣнно обширнаго митрополичьяго двора съ его необходимыми служебными частями, такъ какъ здѣсь находился самый уголъ и косогоръ Кремлевскаго крутого берега, гдѣ могли помѣститься также только жилыя хоромы безъ особыхъ служебныхъ частей. Мы выше такъ и предположили, что такія хоромы существовали собственно для жилища святителя съ западной стороны храма, а служебныя ихъ постройки могли расположиться по свободной сѣверной сторонѣ храма.
На этомъ мѣстѣ, то-есть съ западной стороны храма, въ половинѣ ХV ст. стояли хоромы вдовствующей (1425–1453 г.) вел. княгини Софьи Витовтовны, завѣщанныя ею своему любимому внуку кн. Юрью Вас, третьему сыну Василія Темнаго. Когда въ 1461 г., вмѣсто деревянной, перковь Іоанна Предтечи была построена каменная, то Новгородскій лѣтописецъ отмѣтилъ, что она построена передъ дворомъ кн. Юрья Васильевича, а такъ какъ церкви обыкновенно ставились съ восточной стороны двора, какъ и подобало быть святынѣ, то указаніе «передъ дворомъ» можетъ обозначать именно западную сторону мѣстности.
Подъ горою на Подолѣ, подъ этимъ дворомъ, противъ него, находились дворы и «подольные дворцы», также принадлежавшіе вел. княгинѣ Софьѣ, въ томъ числѣ и устроенный ею Житничный дворъ, сохранившій свое мѣсто до половины ХVIII столѣтія.
Очень вѣроятно, что дворъ вел. княгини занималъ старое мѣсто перваго княжескаго жилища въ Москвѣ, быть можетъ, отъ временъ Юрья Долгорукаго. Какъ старое Великокняжеское владѣнье, онъ потому и былъ переданъ во владѣнье вдовствующей вел. княгини.
Этотъ дворъ могъ также принадлежать и второму сыну Ивана Калиты, Ивану Ивановичу, когда, по смерти отца, по его завѣщанію, братья распредѣлили всю Москву на три доли, а вмѣстѣ съ тѣмъ и дворовыя мѣста на Кремлевской горѣ, при чемъ старшій Симеонъ, какъ вел. князь, поселился въ отцовскомъ дворѣ у Спаса на Бору, младшій Андрей за церковью Архангела Михаила, о чемъ говорено въ своемъ мѣстѣ.
Для средняго Ивана Ивановича оставалось старое княжеское мѣсто у Боровицкихъ воротъ, на которомъ до того времени пребывалъ святитель Петръ, переселившійся потомъ въ 1325 году на новое мѣсто у новаго заложеннаго имъ собора во имя Успенія Богородицы.
Какъ бы ни было, но вся мѣстность вокругь храма Іоанна Предтечи, представляющая теперь довольно обширную чистую площадь, въ первое время Москвы была занята дворомъ Великокняжескимъ, древнѣйшимъ жилищемъ Московскихъ князей отъ XII до ХІV ст. Она же обнимала и пространство древнѣйшаго городка Москвы. Ея границею къ востоку былъ монастырь Спаса на Бору, гдѣ при постройкѣ Новаго дворца было открыто и древнее городовое укрѣпленіе — ровъ и валъ, палисадъ. Монастыри обыкновенно ставились при выѣздахъ изъ города на проѣзжихъ путяхъ.
Впослѣдствіи, когда Москва достигла и стола Великокняжескаго, дворъ ея князей подвинулся отъ стараго двора далѣе къ востоку и занялъ мѣстность, на которой нынѣ расположенъ Новый Императорскій дворецъ съ внутреннимъ дворомъ у Спаса на Бору или какъ, потомъ обозначали (въ XVII ст.), у Спаса на Дворцѣ. Въ началѣ стоявшій на границѣ Кремлевскаго городка монастырь Спаса сталъ потомъ средоточіемъ для дворцовыхъ зданій, подробная исторія которыхъ изложена нами въ книгѣ: Домашній быть Русскихъ царей.
Мы упомянули, что первое поселеніе святителя Петра могло съ необходимымъ удобствомъ устроиться, по всему вѣроятію, отчасти съ западной, а болѣе съ сѣверной стороны Предтечинскаго храма. На этомъ мѣстѣ въ началѣ XV ст. поселился выѣхавшій на службу къ великому князю Василью Дмитріевичу правнукъ Литовскаго вел. князя Гедимина, князь Юрій Патрикѣевичъ. Василій Дмитріевичъ такъ обласкалъ его, что выдалъ за него дочь свою Анну (по другимъ свидѣтельствамъ Марью) и посадилъ его на первое мѣсто въ средѣ Московскаго боярства, изъ-за чего произошли потомъ немалыя мѣстническія, а затѣмъ и политическія смуты между боярами. Своимъ первенствующимъ мѣстомъ кн. Юрій всколебалъ старыя боярскія отношенія даже и къ самому вел. князю. На его дворѣ въ 1445 г. временно поселился возвратившійся изъ Татарскаго плѣна вел. князь Василій Васильевичъ. Этотъ дворъ перешелъ потомъ къ сыну Юрья, Ивану Юрьевичу, который послѣ отца сохранялъ такое же первенствующее мѣсто между Московскими боярами; о немъ лѣтописецъ и упомянулъ, что его дворъ находился на мѣстѣ двора митрополита св. Петра.
Участь великихъ бояръ оканчивалась нерѣдко грозною опалою и даже смертною гибелью. Въ такую опалу попалъ и Иванъ Юрьевичъ въ 1499 г., когда былъ раскрытъ какой-то его умыселъ противъ вел. княгини Софьи-Грекини заодно съ Семеномъ Ряполовскимъ, который поплатился головою за свою вину. Иванъ Юрьевичъ и съ дѣтьми былъ взятъ и постриженъ въ монахи.
Но еще лѣтъ за семь до этой опалы Иванъ Юрьевичъ долженъ былъ отдать свой дворъ на временное помѣщеніе вел. князю. Въ 1492 г., приступая къ постройкѣ каменнаго дворца, вел. князь Иванъ Васильевичъ повелѣлъ деревянный свой дворецъ разобрать и по этому случаю переселился со всѣмъ семействомъ въ нововыстроенный послѣ пожара новый дворъ кн. Ивана Юрьевича. Стало быть, это былъ дворъ очень обширный, помѣстительный для всей семьи вел. князя. Между тѣмъ вел. князь строилъ себѣ особый временной дворецъ за Архангельскимъ соборомъ, на старомъ мѣстѣ, гдѣ нѣкогда находился дворъ третьяго сына Калиты, Андрея, и его славнаго сына Владиміра Андреевича Храбраго.
Продолжая разборку стараго дворца, вел. князь выселилъ отъ Боровицкихъ воротъ всѣхъ другихъ владѣльцевъ тамошними дворами, въ томъ числѣ и Ивана Юрьевича Патрикѣева, которому въ обмѣнъ на его дворъ далъ ему мѣста вокругь церкви Рождества Богородицы, со стороны Спасскихъ воротъ, гдѣ стояли дворы бояръ Морозовыхъ, кн. Ряполовскихъ и др.
Такимъ образомъ, вел. кн. Иванъ Вас. совсѣмъ очистилъ Боровицкій уголъ, древнѣйшую мѣстность княжескаго поселенія въ Кремлѣ, и въ 1499 г., закладывая себѣ новый уже каменный дворецъ далѣе къ востоку на мѣстѣ стараго деревяннаго, занялъ подъ свой дворъ и всю Боровицкую мѣстность, которую со стороны рѣки по горѣ отъ своего стараго двора и до самыхъ Боровицкихъ воротъ отгородилъ каменною стѣною, несомнѣнно для безопасности и отъ пожара, какъ это случилось въ великій пожаръ 1493 г., когда огонь перекинулся на дворецъ изъ Зарѣчья, а также и для безопасности въ осадное время, когда изъ Зарѣчья могли прилетать вражьи Татарскія стрѣлы въ поставленныя здѣсь хоромы и разныя служебныя зданія. Эта стѣна примыкала къ стѣнамъ храма Іоанна Предтечи. Затѣмъ и самый свой новый дворъ вокругь церкви Спаса на Бору вел. князь также отгородилъ стѣною съ воротами къ Боровицкому углу, гдѣ былъ устроенъ особый дворъ Конюшенный, Аргамачьи конюшни. Въ ХVІІ ст. эти ворота перестроены въ видѣ красивой башни, отчего и прозывались Красными, а также и Колымажными отъ близости колымажныхъ помѣщеній (Альбомъ видовъ No XVII).
По свидѣтельству лѣтописцевъ, новый каменный дворецъ строился цѣлыхъ 12 лѣтъ и былъ оконченъ уже при сынѣ Ивана, Вас. при Васильи Ив., который и перешелъ въ него на житье въ 1508 г.
Выше мы видѣли, что на горѣ противъ Житнаго двора находился дворъ вел. княгини Софьи Витовтовны съ западной стороны отъ церкви Іоанна Предтечи. Другая знаменитая Софья Палеологъ (1503 г.), повидимому, основала свое особое жилище съ восточной стороны отъ этой церкви, на что указываютъ извѣстія о великомъ пожарѣ въ Кремлѣ вь 1493 г., когда погорѣли дворъ вел. князя и дворъ вел. княгини; сгорѣла и разрушилась самая эта церковь; въ ней сгорѣлъ и священникъ, а подъ церковью выгорѣла Казна вел. княгини Софьи; обгорѣла и стрѣльница Боровицкая.
При постройкѣ каменнаго дворца на этомъ мѣстѣ были сооружены, несомнѣнно, для вел. княгини каменныя полаты, цѣлый корпусъ которыхъ начинался почти у самаго алтаря Предтечинской церкви, въ пяти саженяхъ отъ него, и простирался вверхъ по краю горы къ Набережнымъ большимъ полатамъ въ длину на 30 саж., съ крыльцомъ въ 3 саж., а въ ширину на 8 сажень.
На планѣ дворца 1751 г. этотъ корпусъ своими линіями рѣзко отдѣляется отъ общей линіи построекъ, идущихъ отъ Срѣтенскаго собора къ Большой Набережной полатѣ, что указываетъ на его болѣе древнюю постройку.
Далѣе, между этимъ корпусомъ и Набережными полатами въ то время высились, на 12 саж. длины, деревянные чердаки или терема. Полаты упомянутаго корпуса примѣчательны тѣмъ, что въ одной изъ нихъ сажали неугодныхъ правительству или опасныхъ людей изъ царской семьи и изъ ближнихъ сановниковъ. Въ 1534 г. въ эту полату былъ посаженъ Михаилъ Глинскій; въ 1537 г., дядя царя Ивана, князь Андрей Ивановичъ, гдѣ и умеръ страдальческою смертью; въ 1538 г. сюда же былъ посаженъ наперсникь вел. княгини Елены, князь Иванъ Ѳед. Овчина-Телепневъ — Оболенскій; умеръ онъ голодомъ и тяжестью желѣзною.
Въ 1699 г., при учрежденіи для купцовъ и посадскихъ людей особаго управленія съ Бурмистрами во главѣ, въ полатахъ этого корпуса была помѣщена Бурмистрская Ратуша.
Пространство, остававшееся между упомянутыми полатами въ 12 саж. длины, при царѣ Иванѣ Грозномъ было застроено новымъ помѣщеніемъ для его двухъ сыновей, царевича Ивана 7 лѣтъ и царевича Ѳедора по четвертому году.
Въ самый день кончины царицы Анастасіи Романовыхъ, 7 августа 1560 г., опечаленный и что-то особое для своей жизни замышлявшій царь повелѣлъ «дѣтямъ своимъ дѣлати дворъ особной на взрубѣ, позади Набережныя большія полаты, а на дворѣ у нихъ поставити храмъ большой во имя Срѣтенія Господа Исуса Христа, съ предѣломъ Никиты Столпника чудотворца Переяславскаго», устроеннымъ теплою церковью, необходимою для малолѣтныхъ.
Никита Столпникъ почитался въ царской семьѣ великимъ Божіимъ угодникомъ по случаю оказаннаго чудотворенія при рожденіи именно царевича Ивана Иван., когда родители, бывши въ Переяславлѣ. усердие помолились у его гроба о дарованіи имъ чадородія, что и исполнилось рожденіемъ царевича, а потомъ и другого царевича Ѳедора.
Государь повелѣлъ дѣлать церкви и хоромы спѣшно, чтобы дѣтямъ въ томъ дворѣ устроиться ранѣе, такъ какъ наступало осеннее время. Безъ малаго черезъ полгода и хоромы и церковь были построены и 2 февраля 1561 г. новый храмъ былъ освященъ митрополитомъ Макаріемъ, въ присутствіи самого царя и царевичей, и причтенъ къ соборнымъ храмамъ съ учрежденіемъ въ немъ протопопствія.
Съ такою же поспѣшностью государь выселилъ изъ своего дворца и своего брата, Юрья Васильевича, которому также скоро былъ построенъ особый дворъ на мѣстѣ теперешняго Малаго дворца. 21 ноября того же 1560 г. государь уже пировалъ у него на новосельѣ, слѣдовательно новый дворъ и съ церковью Введенія, конечно, деревянной, строился всего только 3 1/2 мѣсяца.
Жилъ также въ царскихъ хоромахъ, у Спаса на Дворцѣ, и малолѣтный царь Казанскій, Александръ Сафакирѣевичъ, котораго государь точно такъ же поспѣшно выселилъ, устроивъ ему особый дворъ у Николы Гостунскаго.
Какъ упомянуто, хоромы царевичей, Ивана и Ѳедора, были поставлены на взрубѣ, т.-е. по тѣснотѣ мѣста на склонѣ Кремлевской горы, для чего въ самомъ этомъ склонѣ была взрублена площадка для хоромъ, посредствомъ такъ называемыхъ въ то время избицъ, деревянныхъ срубовъ, насыпанныхъ землею, на которыхъ и была утверждена площадь хоромъ.
При Годуновѣ этотъ дворецъ, вмѣсто деревяннаго, былъ построенъ каменный; вмѣсто деревяннаго взруба построены въ горѣ каменныя полаты длиннымъ четыреугольникомъ, въ срединѣ котораго образовался особый дворъ. Эти постройки были произведены съ благотворительною цѣлью во время страшнаго голода въ 1601–1603 гг. Царь Борисъ, видя такое Божіе прогнѣваніе, повелѣлъ дѣлати каменное дѣло многое, чтобы людямъ питатися, и сдѣлаша каменныя полаты большія на Взрубѣ, гдѣ были царя Ивана хоромы, т.-е. его дѣтей, гдѣ вѣроятно живалъ и самъ Грозный, строитель этихъ хоромъ.
Каменная постройка Годунова была возведена отъ уровня Подольной низменности до уровня нагорной площади въ видѣ большого корпуса слишкомъ на 50 саж. длиною и въ 8 сажень ширины, стоявшаго внизу подъ горою лицомъ къ Кремлевской стѣнѣ. Корпусъ соединялся съ нагорною площадью двумя крылами, такой же ширины, возведенными по откосу горы въ длину отъ края горы на 18 сажень, такъ что всей длины крыльевъ и съ шириною корпуса составилось болѣе 25 сажень.
Съ лицевой стороны въ зданіи было устроено 8 полатъ, семь по 4 саж. ширины и одна наугольная къ Житному двору въ 6 сажень; надъ этою послѣднею полатою и были выстроены хоромы Самозванца на 48 саженяхъ въ квадратѣ. Подъ полатами находились тѣхъ же размѣровъ погреба.
Годуновъ на этомъ каменномъ основаніи построилъ и себѣ особый дворецъ деревянный, который былъ разрушенъ по повелѣнію воцарившагося Самозванца, какъ вертепъ будто бы злого чародѣйства. Тогда разсказывали, что «въ подземельѣ этого дома находилась статуя таинственнаго вида, съ горящею въ рукѣ лампадою, обсыпанная внизу значительнымъ количествомъ пороха. Увѣряютъ, замѣчаетъ современникъ, что если бы масло догорѣло, лампада упала бы съ огнемъ на землю, порохъ вспыхнулъ бы и, поднявъ на воздухъ весь домъ, разрушилъ бы сосѣдственныя зданія. Къ счастію, говорятъ, замыселъ былъ открытъ, и статую сокрушили до гибельнаго взрыва. Борисъ обвинялъ въ чародѣйствѣ Дмитрія, Дмитрій уличалъ въ томъ же Бориса. Въ Россіи и теперь во всемъ видятъ колдовство и жалуются на чародѣевъ», заключаетъ современникъ (Сказанія о Самозванцѣ, III. 143).
Мѣстность этого Дворца на Взрубѣ была такъ красива по своему положенію, что и Самозванецъ здѣсь же выстроилъ деревянныя хоромы и для себя, и для царицы Марины. Современники называютъ эти хоромы не только красивыми, но и великолѣпными по богатой ихъ уборкѣ, а самъ Самозванецъ, по словамъ его любимца кн. Хворостинина, очень похвалялся, что выстроилъ такія чудныя храмины.
Хворостининъ обзываетъ эти постройки блудническими храмами. Исаакъ Масса приложилъ къ своему сочиненію рисунокъ этихъ хоромъ, напоминающихъ вообще постройки извѣстнаго Коломенскаго дворца.
Въ этомъ самомъ дворцѣ совершилась и погибель Самозванца. Преслѣдуемый толпою мятежниковъ и уже раненый, онъ выкинулся изъ дворца въ окно съ большой высоты внизъ на землю, возлѣ Житнаго двора, при чемъ вывихнулъ себѣ ногу. Стоявшіе на караулѣ у Боровицкихъ (названныхъ Чертольскими) воротъ стрѣльцы увидали лежащаго государя, услыхали его стоны и явились къ нему на помощь. Они подняли его, облили водой и ввели на каменный фундаментъ (подклѣтъ), на которомъ стоялъ деревянный домъ Бориса Годунова, какъ упомянуто, разрушенный по его же Самозванцеву приказанію. Но и защитникамъ стрѣльцамъ не было пощады. Разбившагося царя-Самозванца приволокли опять въ его комнаты, прежде великолѣпно убранныя, а теперь разграбленныя, обезображенныя.
Здѣсь покончили его жизнь выстрѣлами изъ ружья купецъ Григорій Валуевъ и Иванъ Васильевичъ Воейковъ.
Въ Смутное время, когда Кремль былъ занятъ Поляками, въ этихъ хоромахъ вѣроятно размѣщались разные воинскіе чины. Оставались ли цѣлыми хоромы послѣ Смуты съ воцареніемъ Михаила Ѳедоровича, неизвѣстно, а въ случившійся большой пожаръ въ 1626 г., когда погорѣлъ и патріаршій, и царскій дворъ, и Житницы, несомнѣнно погорѣли и Самозванцевы хоромы, оставившія только каменное зданіе Годуновской постройки, на которомъ онѣ красовались до этого времени.
Но память о поселеніи здѣсь Самозванца сохранялась до временъ Петра Великаго. Въ 1702 г. по случаю изысканій удобныхъ во дворцѣ полатъ для заводимаго тогда комедійнаго дѣла упомянуты и Розстригинскія полаты, одазавшіяся неудобными для комедій. Такъ былъ названъ тотъ корпусъ, который примыкалъ къ деркви Іоанна Предтечи и былъ, какъ мы упоминали, построенъ для в. княгини Софьи Полеологъ. Разстригинскими полаты вѣроятно прозывались по старой памяти между дворцовыми служителями.
Разстрига, кромѣ своего деревяннаго дворца, несомнѣнно занималъ и близлежащія каменныя полаты упомянутаго корпуса, почему онѣ и сохраняли его прозваніе.
Впослѣдствіи вмѣсто хоромъ здѣсь разведенъ былъ такъ называемый Набережный садъ, о которомъ прямыя извѣстія появляются однако только къ концу ХVІІ ст. Можно предполагать, что къ устройству здѣсь сада было приступлено еще при царѣ Михаилѣ съ того времени, когда въ 1633 г. была проведена во дворецъ вода съ Москвы-рѣки. Подъ садомъ въ полатахъ еще при Годуновѣ былъ помѣщенъ Денежный дворъ для чеканки серебряныхъ денегъ. Впослѣдствіи этотъ дворъ сталъ именоваться Старымъ, потому что въ другихъ полатахъ подъ садомъ же былъ устроенъ Новый Денежный дворъ. Въ концѣ XVII ст. здѣсь находилось два Денежныхъ двора, Старый, Серебряный, изготовлявшій серебряную монету и другой, Мѣдный, изготовлявшій съ 1700 года мѣдныя денежки и полушки. Этотъ Мѣдный дворъ заведенъ, по всему вѣроятію, еще при царѣ Алексѣѣ Михаиловичѣ для задуманной тогда чеканки, вмѣсто серебряной, мѣдной монеты.
Мы обозрѣли правую сторону отъ входа въ ворота, собственно Боровицкую мѣстность, перейдемъ теперь къ обозрѣнію ея лѣвой стороны.
На мѣстѣ существовавшаго здѣсь у самой городовой стѣны Конюшеннаго двора, въ той его части, которая находилась противъ дворцовой церкви Рождества Богородицы съ предѣломъ св. Лазаря, въ прежнее время, въ 1473 г., расположенъ былъ дворъ Удѣльнаго Верейскаго князя Михаила Андреевича, обозначенный въ его духовной, что у Лазаря Святаго, занимавшій мѣстность и у самой Кремлевской стѣны, въ которой былъ устроенъ его каменный погребъ. По всему вѣроятію, князь Михаилъ владѣлъ этимъ дворомъ послѣ своего отца Андрея Дмитріевича. Онъ померъ въ 1486 г. и завѣщалъ свой дворъ великому князю Ивану Васильевичу.
За Лазаремъ Святымъ, можетъ быть по сосѣдству этого двора, находился въ 1485 г. и дворъ итальянца Фрязина Антонія или Петра Антонія, архитектора, строившаго Кремлевскія стѣны и башни и Грановитую полату. На этомъ дворѣ въ 1485 г. былъ посаженъ въ заключеніе въ опалѣ и самъ знаменитый Аристотель Фіоравенти, жившій также неподалеку отъ Дворца, вѣроятно въ этой же мѣстности. Итальянецъ Контарини разсказываетъ, что во время его пребыванія въ Москвѣ въ 1476 году ему отведено было помѣщеніе въ томъ же домѣ, гдѣ жилъ Аристотель. Домъ этотъ былъ довольно хорошъ и находился неподалеку отъ Дворца.
Аристотель въ упомянутомъ 1485 г. въ августѣ ходилъ съ вел. княземъ завоевывать Тверь, съ пушками и другими осадными орудіями, но послѣ блистательнаго похода, окончившагося присоединеніемъ всего Тверского княжества къ Московскому государству, зимою Аристотель подвергся грозной опалѣ по случаю звѣрской казни Нѣмца-врача. Въ томъ году пріѣхалъ въ Москву къ вел. князю врачъ, нѣкій нѣмчинъ Антонъ. Вел. князь держалъ его въ великой чести. Врачевалъ онъ, между прочимъ, Татарскаго князя Каракучу изъ свиты царевича Даньяра и уморилъ его смертнымъ зеліемъ за посмѣхъ. Вел. князь выдалъ нѣмчина головою Каракучеву сыну, который, мучивъ его, хотѣлъ оставить его живымъ, взявши окупъ. Но вел. князь повелѣлъ казнить его. Татары свели его на Москву-рѣку подъ мостъ (Москворѣцкій) и зарѣзали его ножомъ, какъ овцу. Услыхавши о такой свирѣпой казни несчастнаго нѣмчина, Аристотель, боясь и за себя, сталъ проситься у вел. князя, чтобъ отпустилъ его изъ свирѣпой Москвы въ свою землю. Вел. князь опалился на эту просьбу, посадилъ его въ заключеніе, какъ упомянуто, и повелѣлъ даже все его имѣніе описать въ казну. Карамзинъ прибавляетъ, что вел. князь скоро простилъ его, но не указываетъ источника, откуда заимствовано это свѣдѣніе.
Въ мѣстности, гдѣ находились описанные дворы иноземцевъ, въ числѣ служебныхъ зданій Великокняжескаго дворца расположенъ былъ и Житничный дворецъ вел. князя, сгорѣвшій въ 1473 г., который составлялъ часть разныхъ служебныхъ дворцовыхъ построекъ, примыкавшихъ къ Троицкому подворью.
Дальше здѣсь же, у Кремлевской стѣны, въ ХVІІ стол. стоялъ дворъ царскаго тестя, боярина Ильи Даниловича Милославскаго, въ который онъ перешелъ на новоселье въ 1651 г. Впослѣдствіи на мѣстѣ его двора былъ построенъ Потѣшный дворецъ для театральныхъ представленій, сохранившійся и до нашего времени послѣ многихъ передѣлокъ и перестроекъ.
Еще далѣе къ Троицкимъ воротамъ у Кремлевской же стѣны въ началѣ ХVІІ ст. стояли малые дворишки, каждый по 4 1/2 саж. вдоль и поперекъ, въ которыхъ проживали разныхъ чиновъ служащіе люди.
У самыхъ Троицкихъ воротъ находился Судный Дворцовый приказъ.
Съ постройкою при Иванѣ III новаго каменнаго дворца отдача мѣстъ такимъ жильцамъ вблизи Великокняжескаго и потомъ Царскаго дворца ограничивалась только малыми дворишками для житья въ нихъ надобнымъ дворцовымъ же государевымъ слугамъ, какимъ былъ, напримѣръ, въ началѣ ХVІІ ст. часовникъ Мосѣйко, наблюдавшій за Кремлевскими башенными часами и жившій во дворикѣ въ 4 саж. въ квадратѣ возлѣ церкви Іоанна Предтечи у Боровицкихъ воротъ, откуда въ 1626 г. и былъ выселенъ, потому что этотъ его дворикъ стоялъ близко церкви и государевыхъ конюшенъ.