Дядя Прохор вернулся в полк на пятый день. Он словно онемел от горя, и страшно было смотреть, как этот большой сильный человек отворачивается и всхлипывает, рассказывая об Андрее.
Разведчики были потрясены рассказом дяди Прохора. Они долго молчали, а потом, не сговариваясь, пошли к генеральской землянке, темневшей под скалой. Думая об Андрее, они забыли о командире полка, об уставе и шли к землянке, точно их влекла непонятная сила.
Генерал сидел в ночной сорочке. Теребя рыжеватый чуб, он водил карандашом по карте и что-то бормотал про себя. Увидев разведчиков, генерал поднялся.
— Чего вам?
Дядя Прохор совсем по-деревенски снял шапку:
— Товарищ гвардии генерал-майор... Сергеич... пропал наш Андрюша. Командир наш пропал. Отпусти нас... пойдем мы вызволять Андрюшу.
Генерал сердито поморщился.
— Кто из вас старший? Говорите толком, что случилось?
Корнеев шагнул вперед и, волнуясь, рассказал генералу о горбатой старухе, о том, как Андрей бросил гранату, как его догнали на огороде, сбили с ног, связали и увели.
— Так. И вы допустили до этого? — грозно сказал генерал. — Даю вам сроку три дня. Чтоб через три дня Одинцов был здесь. Понятно?
Лица разведчиков посветлели.
— Понятно, товарищ гвардии генерал-майор!
Через два часа после разговора в генеральской землянке казачий конный отряд во главе с дядей Прохором и Гелашвили выехал на глухую тропу и исчез в лесной чаще.