Огромное клыкастое пламя разорвало ночь. Взрыв потряс улицу. Со звоном посыпались стекла. От волны горячего воздуха у ворот завода закачалась черемуха, осыпая белые цветы, с шумом полетела на мостовую тяжелая вывеска магазина. Завыли сирены. И вскоре на ярко освещенной улице у горящего завода появились пожарные машины.
Из центра города, от большого серого здания с большой скоростью шла машина. Она шла, не считаясь с красными огнями светофоров, не замедляла ход на поворотах, и было видно, как человек в машине перегибался к шоферу и, видимо, требовал еще большей скорости. У каменного подъезда института автомобиль остановился. Человек бросился вверх по лестнице. Там бегали люди, слышались возбужденные голоса.
Начальник института столкнулся с вошедшим.
— Товарищ Дымов, — начальник был бледен, у него срывался голос, — товарищ Дымов, вы уже здесь? Очень хорошо… Вы понимаете, на заводе не было ничего взрывоопасного. Ничего. Это диверсия. Явная диверсия. Это…
— Подождите, — остановил начальника Дымов и тихо спросил: — Материалы Сергеева не были на заводе?
— Нет, он еще не сдавал их. Он где-нибудь здесь должен находиться… — Начальник огляделся.
— Вам кого? — спросил, подходя к ним, Логинов.
— Сергеева.
— Он дома, — вытирая со лба пот, ответил Логинов: — мы с ним час тому назад вместе уехали из института.
— Вызовите, пожалуйста, Сергеева, — попросил Дымов, — он, наверное, еще не знает о пожаре.
— Да, конечно, не знает, живет далеко. Я — тут рядом… Только сел ужинать, слышу, взрыв — бросился сразу…
— Надо немедленно позвонить Сергееву, — повторил Дымов, проходя в кабинет начальника института.