После завтрака отец и мать уехали на службу. Нина Дмитриевна напомнила Мише:
— Вы вчера обещали познакомить меня с Москвой. Поедемте в Третьяковскую галлерею.
— Хорошо…
— Почему вы такой угрюмый? Вам нездоровится?
— Нет, ничего.
— Я сейчас приведу себя в порядок, и поедемте.
Нина Дмитриевна ушла в кабинет. Миша устроился с книгой на диване — ждал приятеля. Хотелось поговорить с Семеном, рассказать ему о взрыве на заводе, о гостье, о том, что видел ночью.
— Мишка, открой! — громко прозвучал в открытое окно голос Гольдина.
Высокий, широкоплечий Сеня стоял посреди переулка, запрокинув голову и щуря глаза. Миша бросился его встречать. Поднимаясь наверх по лестнице, он уже начал рассказывать приятелю о приезде матери, о странной гостье, о том, что видел ночью. Рассказал также своему закадычному другу о взрыве на заводе.
— Вот гады! — Гольдин задумался. — Ну, а что касается вашей гостьи — это ерунда. Ты, Мишка, всегда страдал чувством какой-то сверхбдительности. Сейчас она тебя явно подвела. Так только в книжках бывает, а не в жизни.
Они уселись в столовой на диване. Семен начал говорить приятелю о последней футбольной тренировке. Незаметно шло время… За дверью в кабинете слышались шаги гостьи. Она нервно ходила из угла в угол.
— Слышишь, Сенька, — зашептал Миша, наклонившись к приятелю: — сказала, что сейчас выйдет, пойти собирались вместе, а не идет, мечется по комнате, нервничает, слышишь?
Семен отмахнулся рукой.
Неожиданно два коротких звонка прервали разговор. И сейчас же из кабинета быстро вышла Нина Дмитриевна.
— Сидите, мальчики, я открою, — сказала она и выскользнула в переднюю.
— Подожди, — шепнул Гольдину Миша, — я посмотрю, — и подошел к двери. — Нищий какой-то… Она ему что-то передала. Понимаешь, она ему передала что-то…
Он бросился на диван, взволнованный, тяжело дыша.
— Понимаешь, она ему передала что-то…
Гольдин был невозмутим.
— На то он и нищий, чтобы ему деньги давать. Что ты волнуешься?..
Миша нетерпеливо перебил:
— Нет, нет, я отлично видел что-то белое… Это какая-то бумага… Я пойду за ним… — Он рванулся с дивана.
— Сиди спокойно и не дури, — удержал его за руку Сеня. — Ты пойдешь, а что я буду делать? Вместо тебя в Третьяковку отправлюсь? Скажу: видите ли, Мише некогда, он за нищим пошел следить. Дурак! Я пришел, я и уйду, а ты виду не показывай.
— Прямо удивительно в наше время видеть нищих, — проговорила, возвращаясь, Нина Дмитриевна.
— Встречаются иногда лодыри, — проворчал Сеня, делая рассеянное лицо. — Ну, Миша, я пошел. И так уж на тренировку опаздываю.
Он догнал нищего на улице. Нищий шел в сторону Смоленской площади. Семен внимательно оглядел его.
«Старше меня, на полголовы выше», заметил он.
Они пересекли площадь и снова пошли переулками, которые делались все безлюднее и глуше.
«Этот молодец больше нигде не просит милостыню», подумал Семен, соображая, что нужно предпринять.
Сильный шум на противоположной стороне отвлек его внимание. Группа ребятишек дралась, наскакивая друг на друга. И внезапно мелькнула мысль. Он напружил руки и ускорил шаг. Догнав нищего и поровнявшись с ним, Семен толкнул его плечом. Нищий быстро и, как показалось Сене, испуганно взглянул на него и продолжал итти. Семен ждал всего: ругательств, ответного удара, но не этого. От растерянности даже остановился. Но действовать надо было решительно. И, снова догнав нищего, Сеня вторично толкнул его, вызывающе крикнув:
— Ты чего толкаешься?
Ответа не последовало. На него взглянули спокойные, чуть прищуренные глаза. Человек продолжал итти.
— Ты чего толкаешься? — снова спросил Сеня. — Драться хочешь?
— Пусти, дурак, — ответил нищий.
Стиснув зубы, Гольдин цепко ухватил нищего за ворот и с силой дернул. Затрещали и подползли лохмотья. Не раздалось ни одного крика. Как два зверя, отпрянули они друг от друга и кинулись навстречу. И в этот момент, когда вкладывались все силы, все напряжение для того, чтобы победить, к Семену вернулось его обычное спокойствие и рассудительность. Отличный физкультурник, он сразу почувствовал, что противник сильнее, но не опытнее его. Изловчившись, Семен схватил нищего за голову, зажал ее одной рукой, а другой стал шарить по его лохмотьям. Нащупал что-то, рванул… Посыпались лепестки какого-то цветка, зашуршала под рукой папиросная бумага. Сверток. Схватил его, зажал в кулак…
— Ага, — захрипел он, задыхаясь от борьбы, — цветочки собираешь, гад!..
И в этот момент словно удесятерились силы нищего: он повалил Сеню и стал вырывать сверток из его руки. Они боролись молча. Внезапно мальчик ощутил острую боль в боку и начал слабеть.
Нищий повалил Сеню и стал вырывать сверток из его руки.
— Помогите! — громко закричал он.
Теряя сознание, он услышал чьи-то бегущие шаги. Еще одна попытка нищего вырвать у него из рук сверток… Но Сеня сжимал пальцы из последних сил, уже ничего не видя и не сознавая.
— Вот бандит… Заколол малого… Скорая помощь нужна.
Вокруг Семена собиралась толпа.