— Награда народного комиссара, дорогие друзья, ко многому обязывает. Вы заслужили ее. Нужно стараться и в дальнейшем быть такими же настойчивыми, бдительными, смелыми, какими вы показали себя в этом деле…
Дымов замолчал, потер пальцем сросшиеся брови. За дни знакомства Миша и Семен хорошо изучили этот жест. Как только Дымов задумывается, рука тянется к лицу, и пальцы начинают теребить брови или старательно поглаживать сверкающие сединами виски.
— И еще, ребята, не нужно болтать. Все, что вы слышали здесь, непосредственными участниками чего явились, должно храниться в тайне. Никаких разговоров! Понятно? Никаких!
Друзья молча кивнули головами. Сегодня они были счастливы, как никогда. Только что следователь вручил им награду народного комиссара — каждому золотые часы с надписью: «За беспощадную борьбу с контрреволюцией».
Разговор кончился. Дымов поднялся с дивана и протянул руку.
— До скорой встречи, товарищи.
Миша и Семен вышли из кабинета. Несколько секунд Дымов задумчиво стоял посреди комнаты. Последние дни он почти не спал. Шла борьба, отчаянная борьба. Враги дрались, защищались, пытались переходить в наступление.
«Дрались… Борьба…» Дымов улыбнулся, мысленно произнеся эти слова. Нет, это нельзя назвать борьбой. Горстка озверелых бандитов, диверсантов, убийц, лакеев иностранных разведок противопоставила себя всему народу. Сергеевы, Сеня Гольдин, Платоныч — вот они миллионы глаз советского народа, миллионы глаз советской разведки. Какая может быть борьба с бешеными собаками!
Дымов подошел к столу, снял телефонную трубку.
— Зинуша, я сегодня приеду домой обет дать… Нет, нет, обязательно приеду… Ну что же: вчера не мог… Ну да, и позавчера не мог, а вот сегодня, обязательно приеду. Сразу и поем за три дня.
Улыбаясь, опустил трубку. Через несколько мгновений он снова позвонил:
— Дежурный? Говорит Дымов. Пришлите Осипова.