Где плывем — неизвестно. Ни деревень, ни бойцов. Я тщетно пытаюсь ориентироваться по карте. Ничего не понимаю!.. Наконец-то определились. Прошли Москву. Да, да, Москва, а в ней три жилых двора.
— Это Москва? — кричали мы, не веря надписи на карте.
— Она самая! — отвечают с берега.
— Метрополитен есть?
— Нету еще! — смеются москвичи и машут приветливо руками. — Заезжайте! Расскажите про этот самый метро… политен. какой он?
Но мы спешим. За следующей деревней Кумыш начинается самое интересное, самое страшное место на Чусовой. Подходя к нему, молились и готовились к смерти бурлаки. Здесь встали самые страшные бойцы — Молоков и Разбойник. Они щелкали барки, как спелые орехи.
«Бойцы, расположенные за деревней Кумыш, — пишет Мамин, — представляют последнюю преграду, с которой борется Чусовая. Старик Урал собирает здесь последние силы, чтобы загородить дорогу убегающей от него горной красавице…».
Подходим к Молокову. У подножия его ласково, нестрашно плещется река. От воды на камне дрожат зеркальные арабески. Вид у камня добродушный, мирный. Мне показалось, что грозный Молоков скучает, дремлет по-стариковски под жаркими солнечными лучами. Но грозный боец бывает и другим.
Трудность прохода под Молоковом заключается в том, что косую струю течения надо пересечь под самым камнем, почти вплотную к нему.
Чусовая под Разбойником была поистине кладбищем барок, братской водяной могилой сотен людей. В одном только 1877 году о Разбойник за несколько часов разбилось 23 барки и утонуло свыше ста человек. А сколько барок разбил Разбойник за все время сплава и сколько людей погубил он, подсчитать невозможно!
А мы подошли к Разбойнику вплотную, причалили лодку к горячим от солнца каменным его бокам и занялись своими домашними делами: начальник перезаряжал кассеты, я и Раф чистили на ужин грибы.
На ночевку остановились в удивительно красивом месте — в устье реки Поныш. Река эта прорыла себе ложе в почти отвесных скалах и выходит к Чусовой, как из огромных каменных ворот. Поныш, кроме этого открытого устья, имеет еще один подводный выход в Чусовую несколькими километрами выше.
Когда на высоком береговом мысу загорелись наши костры, с противоположного берега приплыли к нам гости — колхозники и колхозницы. Раф угостил их, по их желанию, лекцией о силосных ямах. Они отблагодарили нас за лекцию сообщением, что до Чусовского завода, до конечного пункта нашего путешествия, нам не добраться. Река перед заводом километров на шесть забита сплавными дровами.