— 35 —

Лдность, дюДское горе. Лишь одинъ Ташкенть наши они уф

Лвшимъ отъ общаго погрома. Осюбенно несносны повазиись имъ

безводныа пустыни, го ихъ мучила нестерпимая жажда, тавъ

кавъ ниь.зя быдо достать ни ини воды. На всемъ пути до хан-

свой столицы везли князей на почтовыхъ, безъ задервекъ. ero-

лица, насЛдниковъ Чингисъ-хана называлась Кара-Кюрумъ. Она

тоже не имша постояннаго и'Вста и по вол владыки переноси-

дась еъ одной р•Вви на другую, вочуя вдољ и поперевъ Ођверной

M0HT0JiH. Иноголюдный городъ, въ воторомъ тошшись не только

народы но даже пришецы изъ Европы, — французы,

итальянцы, Н'ћмцы, — был окружень глиняной сВноИ съ четырьмя

воротами. За городомъ помшалоа обширный xaHckit дворецъ. Въ

торжественные дни являлся насЛднивъ Чингиса и принимал но:

Ижденныхъ, сидя на золотомъ Его пестрый шатеръ был

обить изнутри аистовыиъ потомъ. Богатства поведитем были

несмины; въ его распоряженји находились тысячи ремешенниковъ,

тттовыхъ немедленно испошшть всякую затвю. Но тяжелы и унизи-

тељны показиись русскимъ дюдямъ обычаи МОНГОЉСЕИХЪ хановъ;

лишь одна рабсваа покорность моги смягчить сердце суроваго и

надменнаго повелителя половины Mipa. Князь Азександръ, ознако-

мившись съ обычаями монголовъ, увидшъ, что настии ди Руси

иныя времена; не доблести, не отвага, не красота и сиза поду-

чил теперь Ц'Вну, а смиреје, покорность, полая угоџивость

ханской вол. Тому, кто привыкъ себя считать господиномъ,

горько было стать рабомъ. А все-таки поневол надо было на-

учиться иначе жить, иначе думать, потому что за вину князя

отв•Вчахь не онъ одинъ, а распиачивиась вся его земи. Тавъ

было съ Андреемъ Ярошавичемъ, который не захотЬлъ «служить

хану» и сЛжиъ съ женою въ Батый послиъ своего

теинива Неврюя разорить вторично всю русскую землю.

Получивши старМшинство, Beukit князь Алексаадръ при-

вяль на свое nonegeHie не только свою вотчину, княжество

но и земли. Вскор•В прошла по

Руси что хань Берке привазиъ сдеШать перепись и по-

3$