А часъ спустя, Голощаповъ, прогуливаясь съ генераломъ у крыльца дома, поджидалъ амазонокъ и слушалъ (ровно ничего не понимая), что ему говорилъ генералъ...
Послышался топотъ галопа -- и къ крыльцу подскакали лѣсныя Дріады. Конюха и берейторъ торопливо бѣжали принять лошадей...
-- А, здравствуйте!-- говорила, смѣясь, та у которой были голубые глаза.-- Вы узнаете, сударь, вашу няню, которая баюкала васъ въ тѣни лѣса -- а? Вы такъ сладко спали и въ такой сказачно-прекрасной обстановкѣ, что намъ было завидно смотрѣть. И вамъ, вѣроятно, снились прекрасные сны! Ну, чего же вы не идете ко мнѣ и не поможете мнѣ сойти съ лошади?..
Онъ стоялъ и молчалъ, какъ потерянный...
-- Ну, зачѣмъ ты такъ смущаешь моего друга?-- шутливо вступился за него генералъ, стараясь его выручить и дать ему время оправиться. Шагнувъ къ дочери, онъ помогъ ей сойти...
-- Нѣтъ, нѣтъ, папа!-- не унималась та.--Онъ долженъ умѣть это дѣлать... Идите ко мнѣ! Ну -- давайте мнѣ вашу руку. Ниже, ниже... Вотъ такъ!-- и, опершись ножкой о его дрожащую отъ волненія руку, она быстро вскочила въ сѣдло.-- Ну, а теперь -- снимайте меня...
И опять, содрогаясь отъ счастья, онъ почувствовалъ въ рукѣ ея маленькую, стройную ножку Всѣ говорили, смѣялись кругомъ, а онъ былъ, какъ въ чаду. Онъ только смотрѣлъ и замиралъ отъ восторга...