Лица, кредитующія крестьянъ, рѣдко разсматриваютъ свои дѣйствія какъ кредитныя операціи. Не довольствуясь тѣмъ громаднымъ процентомъ, который они могутъ получать съ крестьянъ за открываемый послѣднимъ кредитъ, лица эти обыкновенно пріурочиваютъ свои кредитныя операціи къ какимъ-нибудь другимъ, напримѣръ, производству запашекъ, скупкѣ деревенскихъ произведеній, арендованію и пріобрѣтенію въ собственность крестьянскихъ земель и т. д. Достигается это тѣмъ, что деревенскіе банкиры кредитуютъ крестьянина на условіи уплаты долга не деньгами, которыя крестьянинъ имѣетъ въ рукахъ слишкомъ рѣдко и въ слишкомъ ограниченномъ количествѣ, а трудомъ, продуктами крестьянскаго хозяйства, отдачею кредитору въ аренду надѣльной земли и т. п. Такой порядокъ вещей установился, благодаря тому, что онъ крайне выгоденъ для банкировъ, которые, какъ говорится, сразу двухъ зайцевъ убиваютъ: и за "одолженіе? за кредитъ берутъ "что слѣдуетъ", и отъ операцій, которыя они производятъ, пользуясь кредитомъ, какъ орудіемъ, получаютъ изрядные барыши.
Кредитъ въ чистомъ видѣ, съ оплатою долга деньгами, въ настоящее время крайне рѣдокъ въ деревняхъ. И открывается онъ только цѣлому сельскому обществу, подъ мірской приговоръ, или компаніи крестьянъ, подъ ручательствомъ того же міра. За то такого рода кредитъ открывается крестьянамъ на такихъ условіяхъ, которыя даютъ возможность лицу кредитующему извлечь изъ сдѣлки не меньшія выгоды сравнительно съ тѣмъ, что оно получило бы, пользуясь кредитомъ какъ средствомъ для производства другихъ, болѣе выгодныхъ операцій. Здѣсь обыкновенно назначаются такіе сроки уплаты долга, въ которые крестьяне очистить долгъ завѣдомо не могутъ и на которые они, припертые нуждою, тѣмъ не менѣе принуждены соглашаться. Неуплата долга въ срокъ обыкновенно влечетъ за собою самыя невозможныя неустойки, которыя, обогащая кредитора, совершенно раззоряютъ должниковъ. Въ виду сравнительной рѣдкости этого вида кредита, я приведу только одинъ примѣръ, вполнѣ, однако, характеризующій сущность и значеніе кредитныхъ сдѣлокъ подобнаго рода. Въ неурожайномъ 1880 г. общество с. Золотурнъ, Николаевскаго уѣзда, Самарской губерніи, для прокормленія своего скота купило у казанскаго купца Жарова 15,000 пудовъ сѣна, по 40 коп. за пудъ, всего на 6,000 рублей. Покупка была совершена, конечно, въ кредитъ. Платежъ денегъ былъ назначенъ на 1-е октября того же 1880 года, а въ случаѣ неплатежа въ срокъ на общество возлагалась неустойка по 50 рублей въ сутки. Само собою разумѣется, что къ назначенному сроку золотурнское общество уплатило только незначительную часть долга, менѣе двухъ тысячъ рублей. Г. Жаровъ молчалъ одиннадцать мѣсяцевъ послѣ срока, чтобы накопилось побольше неустойки, и затѣмъ въ сентябрѣ 1881 года предъявилъ въ саратовскомъ окружномъ судѣ искъ къ золотурнцамъ, прося, взыскать съ нихъ 4,166 р. долгу и 15,000 рублей неустойки. Опираясь на одно побочное обстоятельство (сѣна Жаровыхъ было доставлено нѣсколько менѣе условленныхъ 15,000 пудовъ), окружной судъ отказалъ Жарову въ искѣ неустойки. Дѣло было перенесено въ саратовскую судебную палату, которая, въ засѣданіи 15 мая 1882 года, отмѣнила рѣшеніе окружнаго суда и постановила взыскать съ золотурнскаго общества, согласно договору но 50 рублей въ сутки неустойки, начиная съ 1-го октября 1880 года, что ко времени постановленія рѣшенія палаты составило уже 30.000 рублей. Такъ дорого обошелся золотурнскому обществу открытый ему купцомъ Жаровымъ кредитъ! {"Русскій Курьеръ", 1882 г., 164. Корреспондентъ добавляетъ, что на золотурнскомъ обществѣ, помимо 30,000 неустойки, числится другихъ частныхъ долговъ до 60,000 рублей. Это можетъ дать понятіе о степени задолженности нашего крестьянина.}