— 400 —

— Да воть, хоть бы и на счеть конокрадства, Стоить

только взять честное слово съ воровъ, чтобъ не крали у насъ

въ увздеЬ, и смотфть на ихъ шашни сквозь пальцы, такъ и

будуть денежки.

— Значить, покрывать ихъ?

— И не покрывать, а только не докапываться. Откровенно

сказать—у меня вчера быль еврей Шмуль,—онъ Л'Ьть двадцать

занимается ремесломъ— и заговаривалъ...

— Что же онъ заговаривалъ?

— Если бы, говорить, Михайловичъ были подат-

лиуЬе, мы бы имъ ка.ждый М'ћсяцъ пятьдесять цвлковыхь.

— Конечно, и вамъ?

— Не СМ'Вю утаить — и десять.

— А вы и согласились бы?

— Если начальникъ позволить, почему же и н*ь? И на-

конецъ я не вижу 3Д'Ьсь никакого Лошадей про-

мышляеть онъ въ другой или въ другихъ уЬздахъ

нашей, но ему очень пригодна мгЬстность нашего стана съ

лгћсистыми оврагами — отлично можно хоронить концы — воть

и все.

Письмоводитель докончилъ и обратилъ незам%тный взоръ

на становаго, на лицгВ котораго явственно выражалась борьба

съ самимъ собою.

— А гд'ь этотъ Шмуль? спросилъ Талярюкинъ.

Должно быть у нашего подвајљнаго, который прихо-

дится ему своякомъ.

— Скажите-ка ему, чтобъ найдался ко мн'ь, если можно

сегодня же, потому что на ночь я вытВду въ грродъ.

Слушаю, сейчасъ же схожу.

А бумагь важныхъ Н'Ьть?

— Ни одной, все обыкновенныя.

Письмоводитель вышелъ, а черезъ четверть часа кь стано-

вому явился одноглазый еврей съ раздвоенною рыжею

бородою. Неизйстно о чемъ разговаривали они, но еврей осо-

бенно посп±шной походкой отправился на квартиру, а становой

кь вечеру, съ веселымъ лицомъ, выЬхалъ въ уВздный городь

по д'Ьламъ службы.

Черезъ не;фли, Талярюкинъ первый визить кь хоро-

шенькой барынек схвлалъ на собственномъ красивомъ таран-

тасикЬ на одномастныхъ сгЬрыхъ лошадокъ, убранныхъ

въ новые хомуты съ блестящимъ наборомъ. Около этого же

времени въ судь начии поступать жалобы на самое