— 400 —
— Да воть, хоть бы и на счеть конокрадства, Стоить
только взять честное слово съ воровъ, чтобъ не крали у насъ
въ увздеЬ, и смотфть на ихъ шашни сквозь пальцы, такъ и
будуть денежки.
— Значить, покрывать ихъ?
— И не покрывать, а только не докапываться. Откровенно
сказать—у меня вчера быль еврей Шмуль,—онъ Л'Ьть двадцать
занимается ремесломъ— и заговаривалъ...
— Что же онъ заговаривалъ?
— Если бы, говорить, Михайловичъ были подат-
лиуЬе, мы бы имъ ка.ждый М'ћсяцъ пятьдесять цвлковыхь.
— Конечно, и вамъ?
— Не СМ'Вю утаить — и десять.
— А вы и согласились бы?
— Если начальникъ позволить, почему же и н*ь? И на-
конецъ я не вижу 3Д'Ьсь никакого Лошадей про-
мышляеть онъ въ другой или въ другихъ уЬздахъ
нашей, но ему очень пригодна мгЬстность нашего стана съ
лгћсистыми оврагами — отлично можно хоронить концы — воть
и все.
Письмоводитель докончилъ и обратилъ незам%тный взоръ
на становаго, на лицгВ котораго явственно выражалась борьба
съ самимъ собою.
— А гд'ь этотъ Шмуль? спросилъ Талярюкинъ.
Должно быть у нашего подвајљнаго, который прихо-
дится ему своякомъ.
— Скажите-ка ему, чтобъ найдался ко мн'ь, если можно
сегодня же, потому что на ночь я вытВду въ грродъ.
Слушаю, сейчасъ же схожу.
А бумагь важныхъ Н'Ьть?
— Ни одной, все обыкновенныя.
Письмоводитель вышелъ, а черезъ четверть часа кь стано-
вому явился одноглазый еврей съ раздвоенною рыжею
бородою. Неизйстно о чемъ разговаривали они, но еврей осо-
бенно посп±шной походкой отправился на квартиру, а становой
кь вечеру, съ веселымъ лицомъ, выЬхалъ въ уВздный городь
по д'Ьламъ службы.
Черезъ не;фли, Талярюкинъ первый визить кь хоро-
шенькой барынек схвлалъ на собственномъ красивомъ таран-
тасикЬ на одномастныхъ сгЬрыхъ лошадокъ, убранныхъ
въ новые хомуты съ блестящимъ наборомъ. Около этого же
времени въ судь начии поступать жалобы на самое