По прочтеніи трехъ пьесъ Островскаго мы искренно радовались тому глубокому пониманію и той тонкой отзывчивости, которую обнаружили наши деревенскіе слушатели по поводу произведеній великаго писателя. Мы близки были даже къ тому, чтобы подвести итоги, и совершенно безбоязненно приступили къ чтенію "Бѣдной невѣсты", какъ вдругъ оказалось нѣчто непредвидѣнное, что заставило насъ крѣпко задуматься и не торопиться съ выводами.
Пока мы съ нашими слушателями стояли на почвѣ общечеловѣческихъ чувствъ и ощущеній, каковы любовь, ревность, мщеніе, злоба, отчаяніе, пока передъ ними ярко обрисовывались свѣтлые образы Катерины, Краснова и другихъ, все шло хорошо; но какъ только началось описаніе будничной сѣренькой жизни съ ея противорѣчіями идеаламъ, созданнымъ интеллигентнымъ человѣкомъ, такъ нежданно-негаданно образовалась подъ ногами бездна и снова раздѣлила насъ на два лагеря, плохо понимающіе другъ друга. То, что казалось намъ смѣшнымъ и рутиннымъ, принималось народомъ за чистую монету и вызывало одобреніе. То, въ чемъ мы видѣли несчастіе и горе, признавалось имъ благопріятнымъ исходомъ; то, отчего страдало наше сердце, проходило для него незамѣченнымъ, и вслѣдствіе этихъ диссонансовъ намъ казалось, что предъ нами другіе люди, что вчера еще они были гораздо умнѣе, гораздо воспріимчивѣе къ пониманію жизни и ея сложныхъ явленій. Эти люди сочувствуютъ нытью бѣдной чиновницы о томъ, что Маша не выходитъ замужъ, и не находятъ рѣшительно ничего предосудительнаго въ томъ, что старикъ Добротворскій, давнишній пріятель дома Незабудкиныхъ, ходитъ по присутственнымъ мѣстамъ, разыскивая жениховъ Машѣ; напротивъ, они говорятъ о немъ съ чувствомъ: "от добра людина!" (вотъ добрый человѣкъ).
Рутинныя разсужденія ограниченной Анны Петровны Незабудкиной находятъ въ нихъ сочувствіе и одобреніе. "А ты подумай, вѣдь у насъ не горы золотыя, умничать-то не изъ чего!" говоритъ она.-- Може-б и мати голову прихилііла (Можетъ быть, и матери дала бы пристанище), вторятъ ей слушатели, готовые сами убѣждать Машеньку выйти замужъ по разсчету.
Насъ смѣшатъ безпрерывныя повторенія Анны Петровны о томъ, что она "женщина слабая, сырая" и что "какъ можно безъ мущины въ домѣ!" а они относятся къ этому съ комической серьозностью и разсуждаютъ въ тонъ Аннѣ Петровнѣ: "як чоловіка нема, куда-ж таки бабі одній зо всим управлятися!" (Куда же, безъ мужчины въ домѣ, одной бабѣ управиться).
Письма Добротворскаго и Беневоленскаго, написанныя смѣшнымъ для насъ канцелярскимъ слогомъ, находятъ умными и дѣльными. "Де вже образованна людина, з а раз чуть" (сейчасъ видно образованнаго человѣка!) говорятъ о невѣждѣ Беневоленскомъ.
Анекдоты и остроты Добротворскаго нравятся слушателямъ и смѣшатъ ихъ. "Неурожай нынче, барышня, на жениховъ-то неурожай!" говоритъ онъ, а въ публикѣ слышится хохотъ. "Въ наше-то время совсѣмъ не такъ было: долго-то не загаживались; развѣ ужъ которая съ какимъ нибудь недостаткомъ тѣлеснымъ, горбатая тамъ какая, да и тѣми не брезгали. Вотъ у моей у невѣстки, сударыня, шесть пальцевъ было на правой рукѣ, мать-то все ахала, что, говоритъ, не возьмутъ", разсказываетъ далѣе Добротворскій, и опять публика хохочетъ!
Разсказъ Дарьи: "У сосѣдки двѣ дочери: старшая-то худая такая, какъ спичка, а младшая-то румяная да гладкая, еще шестнадцати лѣтъ нѣтъ, а какъ словно она троихъ ребятъ выкормила. Вотъ мать-то и говоритъ: боюсь, говоритъ, старшую-то замужъ отдавать, мужъ любить не станетъ; вотъ эту, говоритъ, любить будетъ",-- вызывающій обыкновенно веселый смѣхъ въ интеллигентной публикѣ, слушается серьезно и съ знаками одобренія.
Перебранка свахъ вмѣсто смѣха тоже вызываетъ глубокомысленныя замѣчанія: "И як-таки у чужому дому заходитися, не-ж сором (стыдъ)! Знайшли де!" {И какъ-таки въ чужомъ домѣ разшумѣться,-- вѣдь это стыдъ! Нашли мѣсто!}.
Насъ смѣшитъ разговоръ Хорьковой о нарядахъ, а они слушаютъ его съ напряженнымъ вниманіемъ, силясь понять, что это за "черный-муаре", что это за "модная выкроечка", и справедливо рѣшаютъ, что все это не ихнее, а городское, вотъ почему и непонятно.
Они вмѣстѣ съ Анной Петровной радуются прибытію новыхъ жениховъ и говорятъ добродушно: "то журилися, шо нема, скрізь посылили, а теперъ нічого, слава Богу"! (То горевали, что нѣтъ жениховъ а теперь ничего, слава Богу)!
Беневоленскому положительно сочувствуютъ, какъ человѣку дѣловитому и серьезному. Въ разсказѣ его о себѣ самомъ нравится даже то, какъ онъ не попалъ въ театръ, засидѣвшись въ трактирѣ съ пріятелями. "За горілкою забувсь! Шо-ж, не нічого"! говорятъ они снисходительно. (Забылся за водочкой, что-жъ, это ничего)!
Когда возникаетъ вопросъ, пойдетъ-ли Маша за Беневоленскаго, одинъ изъ слушателей сомнѣвается, говоря: "ні, не буде діла, и нёі сёрце вже тр о нуте"! (Нѣтъ, не выгоритъ,-- ея сердце уже отдано другому). Этимъ онъ, очевидно, намекаетъ на увлечете ея Меричемъ; но другіе рѣшаютъ, что непремѣнно пойдетъ, что какъ можно упустить такого достойнаго человѣка или промѣнять его на Мерича.-- "И шоб зараз кончити та й з голови"! (И чтобы сейчасъ-же порѣшить, да и съ плечъ долой) говорятъ они по адресу Марьи Андреевны.
Тревожитъ ихъ только отчасти вмѣстѣ съ Анной Петровной вопросъ, не пьетъ-ли онъ, на основаніи предыдущихъ данныхъ, и не отразится-ли это плачевно на послѣдующей судьбѣ Машеньки. Вопросъ о взяточничествѣ Беневоленскаго ускользаетъ отъ нихъ, благодаря формѣ намековъ, въ которой ведется онъ: "А вороную, что на пристяжкѣ ходитъ, не видалъ? Вотъ посмотри! что, хороша? спрашиваетъ Беневоленскій.-- Ахъ, проказникъ вы, проказникъ, Максимъ Дорофѣичъ. Да вѣдь, чай, не купленая? говоритъ Добротворскій.-- Разумѣется, отвѣчаетъ Беневоленскій".-- "Нанята", поясняетъ простодушно одинъ изъ нашихъ слушателей.
Къ рѣчи Беневоленскаго, которая такъ смѣшитъ насъ въ устахъ талантливаго актера: "Ваша маменька объ любви разсуждаетъ, какъ старый человѣкъ; я имъ не хотѣлъ противорѣчить, потому что понимаю уваженіе къ старшимъ. А я совсѣмъ противнаго мнѣнія объ любви; я самъ имѣю сердце нѣжное, способное къ любви; только у насъ дѣлъ очень много: вы не повѣрите, намъ подумать объ этомъ некогда"....-- слушатели относятся съ полнымъ сочувствіемъ: "коли-ж ему об тім думати"? (Есть-ли у него время думать объ этомъ), говорятъ они дѣловито.
Въ положеніи Анны Петровны, проигравшей процессъ, принимаютъ самое живое участіе и даже подаютъ ей совѣты: "отдай дочку,-- и грошей не треба!" говоритъ резонно одинъ. "Ох, не піде! нічого и ёго парубоцького нема", замѣчаетъ мѣтко другой. "Хіба дівчитъ слухають! перевьяжуть серце тай ycи тут {Выдай дочь,-- и приданаго (денегъ) не надо.-- Ой, не пойдетъ: ничего въ немъ молодецкаго нѣтъ.-- Развѣ еще дѣвицъ слушаютъ: перевѣнчаютъ и все тутъ.}, выражается образно третій.
Хорьковъ очевидно не понятъ: его осуждаютъ, зачѣмъ онъ пришелъ пьяный въ семейный домъ, гдѣ есть барышня-невѣста, и слова, такъ много говорящія сердцу интеллигентнаго человѣка: "слезы, слезы... вѣчныя слезы... чахотка, не живши, не видавши радостей жизни"... проходятъ совершенно безслѣдно; та-же участь постигаетъ и прекрасную рѣчь Марьи Андреевны:
"Предо мной новый путь, и я его напередъ знаю. У меня еще много впереди для женскаго сердца! Говорятъ, онъ грубъ, необразованъ, взяточникъ; но это, быть можетъ, оттого, что подлѣ него не было порядочнаго человѣка, не было женщины"... и т. д.
Зато монологомъ Беневоленскаго -- "Въ жизни главное дѣло умъ и предусмотрительность. Что такое я былъ, и что я теперь? Вотъ она, исторія-то! Бывало, всякому встрѣчному кланяешься, чтобъ тебя не прибилъ какъ-нибудь, а теперь насъ и рукой не достанешь. И капиталъ есть, и жену красавицу нашелъ", публика остается очень довольна.
Разговоръ двухъ старухъ на свадьбѣ до слезъ смѣшитъ слушателей и какъ бы затемняетъ трагизмъ положенія бѣдной Маши. Кто-то даже говоритъ о ней: "бач, яка радость, а вона, плаче!" (Смотри, пожалуйста,-- тутъ-бы радоваться, а она плачетъ). "А шо и неі на серці?" (А что у нея на сердцѣ?), вступается одиноко другой, но не находитъ ни въ комъ поддержки.
Но несмотря на осадокъ горечи, оставшійся у насъ на душѣ послѣ чтенія, будемъ справедливы и укажемъ на то, что далось нашимъ слушателямъ и что поняли они въ этой пьесѣ: личность Мерича вырисовалась передъ ними вполнѣ отчетливо и ясно. Они сравнили его съ Бабаевымъ и относились къ нему съ справедливымъ презрѣніемъ и негодованіемъ. Въ той сценѣ, гдѣ Марья Андреевна силится растолковать ему весь трагизмъ своего положенія, а онъ безпечно любуется ею и говоритъ ей комплименты, слушатели говорили: "вони его не слуха, а він іі! Тільки у вічі дивитця, тай годі! И ёго зовсім и річ не така, як слід!" (Она не слушаетъ его, а онъ ее! Только въ глаза смотритъ! У него и рѣчь совсѣмъ не такая, какъ слѣдуетъ).
Въ послѣдней прощальной сценѣ передъ свадьбой, гдѣ онъ является во всемъ своемъ безсиліи и ничтожествѣ -- "Опізнивсь! (опоздалъ).-- Брешеш! (лжешь).-- Годі! (довольно).-- Розібрала!" (поняла),-- говорили они въ отвѣтъ на его безсодержательныя фразы о томъ, что онъ и теперь любитъ ее, хотя и не можетъ жениться.
Личность Милашина, назойливо вымогающаго расположеніе Марьи Андреевны, они также поняли какъ нельзя лучше. "Хоч ты ёго як, а він все сидитъ! Вона дурня з ёго робить, а ёму всё нічого! Цей ніколи зризу не піде!" {Хоть ты что ему, а онъ все не съ мѣста, она дурака изъ него строитъ, а ему все ни по чемъ, ни за что сразу не уйдетъ.} говорили они и встрѣтили его привѣтливо только въ ту минуту, когда онъ обѣщалъ принести любовную переписку Мерича, какъ доказательство его пустоты и безсодержательности. "Це він, мабуть, приніс "доказательство", говорили они съ любопытствомъ. (Это онъ, вѣроятно, принесъ доказательство).
Далась имъ также и характеристика матери Хорькова. "От-то мати! ніяк не вцитить!" (не смолчитъ), замѣтилъ кто-то въ то время, какъ она силится сдѣлать признаніе въ любви за своего молчаливаго и замкнутаго. сына.
Опредѣлили отчасти и характеръ Добротворскаго; по крайней мѣрѣ въ той сценѣ, гдѣ онъ лебезитъ передъ Беневоленскимъ, они мѣтко охарактеризовали его словомъ "підбрехач" { Підбрехачемъ въ Малороссіи называютъ того, кто услужливо поддакиваетъ лицу нужному.}.
Но, несмотря на эти отдѣльныя сцены и личности, понятыя нашими деревенскими слушателями, мы тѣмъ не менѣе не рѣшились-бы включить "Бѣдную невѣсту" въ число пьесъ, пригодныхъ для народнаго театра или для чтенія малограмотнаго простолюдина.