У входа в гостиницу «Бо-Риваж» полиции не было. «Это хорошо... Это очень хорошо. Верно, она выйдет погулять... Они гуляют, когда другие люди работают... Когда она выйдет, пойти ей навстречу: Луиджи Луккени сзади не убивает.»
Стоять около Бо-Риважа было рискованно. Он долго бродил по соседним улицам, то возвращаясь к гостинице, то снова отходя. «Если пойдет направо, к озеру, то можно убежать по улице Альпов. А если налево?» Но думал также, что в случае бегства его имя останется неизвестным и все дело потеряет смысл: «А может быть, она сегодня же куда-нибудь уедет! Они ведь все разъезжают, и в первом классе, не то что мы... Но тогда перед гостиницей стояли бы кареты, для нее и для свиты, при ней ведь свита», — думал он, нарочно стараясь привести себя в ярость. «И тогда ее, конечно, будут провожать, подсаживать швейцар, лакеи, вот как я подсаживал княгиню де Арагона!» — тут с уже неделанной яростью вспомнил он. Гулял он долго, затем силы его оставили. Проходивший случайно по набережной жандарм Лакруа показал, что на скамейке долго сидел человек, чрезвычайно похожий на Луккени.
По-прежнему у «Бо-Риважа» никакого оживления не замечалось. «Нет полицейских!.. Может быть, есть другой выход? Или она уже уехала?» — с необычайным облегчением подумал было он. Но как раз в эту минуту из гостиницы стали выносить чемоданы — много хороших, дорогих чемоданов. Непонятным образом он догадался: ее вещи, никаких сомнений! Какой-то человек вышел, швейцар подозвал извозчика. Это отправлялся на вокзал доктор Кромар в сопровождении лакея с багажом. «Уезжает! Значит, теперь или никогда!.. Вещи, верно, отправляют вперед... Но если по железной дороге, то была бы ее карета. Пароходная пристань рядом, туда и она может пойти пешком», — соображая он, с трудом дыша. Он побежал к пристани. Пароход в направлении на Террите отходил в час сорок. Он ахнул — осталось всего десять минут! — и побежал назад. И вдруг еще издали увидел, что из дверей выходит она!
На следствии он показывал, что за несколько лет до того на улице в Будапеште видел императрицу. Но едва ли говорил правду. Мог узнать ее по портретам, да еще потому, что за ней в самом деле вышло несколько человек. Они низко ей поклонились. Она раскрыла зонтик и пошла к пристани в сопровождении другой дамы.
Он замедлил ход, тяжело вздохнул и остановился, в упор на нее глядя. Собственно, убить ее легко было тут же. В последний раз подумал, надо ли? «Надо!.. Решено!.. Но зонтик!» Это было неожиданное препятствие. «Нужно будет наклониться...» Еще подумал, что шило может застрять в кармане. Хотя по улице проходили люди, он быстро вынул шило из кармана и спрятал в рукав, рукояткой вниз. Руки у него страшно тряслись. «Ничего... Силы хватит... Теперь или никогда! Теперь или никогда!» — повторял он себе. В последний раз на нее взглянул, — она была шагах в десяти от него, — круто повернулся и пошел к пристани. Слышал позади ее голос. Хотя с ней была другая дама, знал, что говорит именно она. Расстояние между ними увеличилось. Он шел быстро, поддерживая в рукаве сложенными пальцами рукоятку шила.
Внезапно послышался протяжный пароходный свисток. Луккени не видел, но почувствовал, что она ускорила шаги. То же сделал и он. К пристани медленно подходил небольшой пароход. «Пора!» Он выпустил из рукава шило, крепко сжал рукоятку, опять круто повернулся и побежал назад. Обе дамы испуганно посторонились, глядя на него с изумлением. Он низко изогнулся, прищурил глаза и изо всей силы ударил императрицу шилом в грудь. Затем выдернул шило и побежал к улице Альпов.
Императрица пошатнулась, выронила зонтик и упала. Графиня Старэй вскрикнула. Подбежал англичанин-турист. Проезжий извозчик остановился, соскочил с козел и тоже направился к упавшей даме. Она поднялась, растерянно глядя на людей, и стала поправлять волосы. Другой извозчик закричал: «Вор!.. Держи вора!..» — и погнался за убегавшим человеком. Англичанин подал даме зонтик и спросил, не ушиблась ли она.
— Нет... Это пустяки... Благодарю вас, — ответила она сорвавшимся голосом. Графиня Старэй ахала.
— Что такое! Он толкнул вас? Какой наглец! — говорила она по-венгерсш, сметая пыль с рукава императрицы.
— Да... Это пустяки... Мы опоздаем! — сказала Елизавета и быстро пошла дальше, кивнув головой англичанину и извозчику. Матрос, уже собиравшийся втянуть сходни, остановился, увидев опоздавших дам. Они взошли на пароход.
— Наверное, ничего? Не больно? Совсем не больно? — спрашивала графиня; она не могла прийти в себя от неслыханного происшествия.
— Чуть-чуть... Кажется, чуть больно... Я, верно, очень бледна? Дайте мне руку, — прошептала императрица. Она зашаталась и медленно опустилась на палубу. Графиня Старэй закричала. К ним поспешно подошла пассажирка, госпожа Дардалль.
— Это, верно, обморок. У меня есть соли, я вам принесу, — сказала она и побежала к оставленному ею на скамейке чемоданчику. Графиня опустилась на колени, стараясь поднять с пола голову императрицы. К ним подходил капитан Ру.
— Эта дама чувствует себя плохо? Вы можете еще сойти на берег. Скоро будет другой пароход. Позвольте вам помочь, — сказал он, нагибаясь и изумленно глядя на упавшую даму. Но пароход как раз дрогнул и отчалил.
— Обморок... Это ничего... Это ничего... Нет ли здесь врача? — шепотом спрашивала графиня.
— Врача на пароходе нет. Но мы перенесем ее в каюту, там мягкие диваны.
— Не надо в каюту, — сказала госпожа Дардалль. Вот соли... Дайте воды... Или лучше перенесем ее на верхнюю палубу, здесь около машины очень жарко... Дама очень бледна, — говорила она. Капитан и два пассажира подняли императрицу, по лесенке перенесли ее наверх и положили на скамью, не зная, что подложить под голову. Госпожа Дардалль поднесла ей к лицу склянку с солями. Императрица очнулась, с ужасом взглянула на собравшихся вокруг нее людей и, опираясь руками о скамью, кое-как приподнялась.
— Что это? Что случилось? — прошептала она.
— Вы упали... Это пустяк... Позвольте, я расстегну... Вам уже лучше, правда?
— О, да... Лучше... — еле слышно ответила императрица. Это были ее последние слова. Она захрипела, опустила голову на скамейку и снова лишилась чувств. Из-под расстегнутого платья показалась кровь. Графиня закричала отчаянным голосом. Все ахнули. Кровь расходилась из прорезанной маленькой дыры в корсете.
— Что такое? В чем дело? Что случилось?
— Эта Дама австрийская императрица!.. Ее убили!.. Велите причалить к берегу! — задыхаясь, выговорила графиня. Пассажиры остолбенели. Капитан с раскрытым ртом простоял несколько секунд, затем побежал по палубе.
— Назад!.. Повернуть пароход!.. Сию минуту назад! — диким голосом закричал он.
Через минуту на пароходе завыла сирена. Матросы несли вниз умиравшую императрицу. Пароход остановился. Сирена продолжала выть непрерывно, все оглушительнее, надрывая душу. К дебаркадеру бежали со всех сторон люди.