Когда Беппо и Марко вместе с братом Бригитты, Джованни, вошли, то первое, что им попалось на глаза, была фигура тучного кабатчика, сидевшего на скамье против входа и разговаривавшего с Марго. При виде его явное неудовольствие выразилось на лице Джованни, Беппо покосился на Джузеппе и плюнул, сделав гримасу. Он даже не кивнул головой Каггини и прямо направился к старухе Марго. Джованни холодно поздоровался с отвергнутым женихом своей сестры, один Марко приветливо кивнул ему головой и спросил:
-- Как поживаешь, Джузеппе?
Тот свирепо посмотрел на него.
-- Живу хорошо, с помощью Божьей. Да отчего Богу и отказать мне в помощи? Ведь я -- не еретик какой-нибудь, а правоверный католик, -- ответил он.
Марко улыбнулся такому ответу и пожал плечами.
-- Садитесь-ка, приятели, да отведаем винца, -- сказал Джованни. -- Матушка, что ж ты не приглашаешь гостей выпить по кружке?
-- Пейте, пейте! Вино хорошее. Дорого оно теперь, ох, как дорого! Приходится так, что разве только в праздник хлебнешь глоток. Ну, да уж что толковать, пейте! -- проговорила хозяйка.
Беппо и Марко переглянулись между собой. Джованни вспыхнул.
-- Для моих добрых приятелей можно поставить вина, хоть бы оно было вдвое дороже, -- воскликнул он. -- Потчуешь же ты всякую дрянь!..
-- То есть, это кого же? Меня что ли? -- заносчиво спросил Каттини.
-- Я не сказал, что тебя, а, впрочем, понимай, как хочешь.
-- Та-ак! -- протянул кабатчик и закусил губу.
-- Так выпьем, -- промолвил Джованни, наполняя кружки приятелей.
-- А мою? -- сказал Джузеппе.
-- Ах, да! Я и забыл! Вот, пей!
-- За что же мы выпьем? -- спросил Беппо.
-- За любовь! -- напыщенно проговорил Каттини, поднимая кружку. -- За это не откажется хлебнуть глоточек и Бригитта, я полагаю. А? Кто любит, тот выпьет, а ты -- о! От меня ничто не укроется! -- ты любишь кое-кого!
-- Может быть, и любит, да не тебя, -- вполголоса пробормотал Беппо.
Кабатчик метнул на него злой взгляд и осушил кружку. Выпили и остальные. Каттини быстро налил себе вторую и опять осушил ее одним духом.
-- Это не в счет! -- промолвил он, отирая пальцами губы.
Благодаря присутствию Джузеппе беседа не вязалась.
Все чувствовали себя неловко, и включая самого Каттини. Он наливал и опоражнивал кружку за кружкой и говорил без умолку о своих делах, о своем богатстве, о своих знакомствах, о своей наружности, о своем характере, одним словом, предмет, на котором сосредоточивалась вся его речь, был сам он и только он. Марго с недовольным лицом сидела поодаль от стола и изредка поддакивала Джузеппе или восклицала: "О! А! Неужели!" Бригитта сидела рядом с матерью и как будто была занята работой, но на самом деле не спускала глаз с Марка. Он чувствовал на себе ее горячий взгляд, и мысль, что он любим этой красивой девушкой, приятно щекотала его мужское самолюбие, но, с другой стороны, что-то вроде угрызений совести поднималось в его душе и вызывало краску на лицо.
Вино было старое, крепкое, и Джузеппе заметно пьянел. Лицо его все более багровело, речи становились менее связными. Но он все продолжал пить; казалось, он намеренно старался привести себя в пьяное состояние. В его маленьких воспаленных глазах все чаще и чаще стали посверкивать злобные огоньки, и все чаще и чаще стал он угрюмо посматривать то на Бригитту, то на Марка. Вдруг он громко расхохотался, перегнувшись назад туловищем. Джованни и его приятели с удивлением посмотрели на хохотавшего.
-- У меня руки чешутся дать хорошего тумака этой пьяной скотине, -- проворчал сквозь зубы Беппо.
-- Марго! -- вскричал Джузеппе, продолжая смеяться и указывая пальцем на Бригитту. -- Ну, разве не смешно смотреть, как твоя девчонка пялит глаза на красивого еретика!
Марго взвизгнула и напустилась на дочь.
-- Бесстыдница! Развратница! Люди замечают. Хоть бы при матери сдержалась.
Девушка готова была расплакаться. Беппо сидел, сжав кулаки, глубокая морщина прорезалась над переносьем у Марка. Джовании вспылил.
-- Ты много на себя берешь, господин кабатчик! -- закричал он. -- Какое тебе дело до моей сестры? Пока ты не появлялся в нашем доме, мы жили мирно, а теперь ссоры каждый день. Ты, как злой дух, внес раздор к нам. Провалился бы ты лучше в свой кабак, в ад или в другое подходящее для тебя место.
-- Ты на меня не кричи, мальчишка, щенок! -- яростно завопил Каттини. -- Ты -- не хозяин тут, й я не твой гость, а твоей матери, ты еще и не родился, когда я с ней был знаком. А что я сказал про девчонку, так это -- сущая правда: вся Венеция знает, что она бегает за еретиком. И раздор внес не я, а он -- принимайте больше еретиков-безбожников, так и не то еще будет. Я, слава Богу, верю в римского отца и во все, чему учит католическая церковь, за то Бог и взыскал меня своими милостями: я вас всех, сколько тут есть, могу купить и продать.
-- Только чистой совести не купишь, -- вставил замечание Беппо.
-- Ишь, все на меня! Понятно, от чего вы злитесь: я -- богач, а вы -- голыши, зависть берет! Но хоть бы вас напало на меня и втрое больше, все же я скажу, что девчонку развратил безбожный еретик, и девичья честь ее, должно быть...
Не успел он еще договорить последнее слово, как кубарем скатился со скамьи от полновесной пощечины Марка. Каттини, не помня себя от ярости, быстро поднялся с пола и кинулся на оскорбителя. Но Марк не дал ему возможности нанести даже одного удара; он схватил кабатчика за плечи и тряс в воздухе, потом отшвырнул его к дверям.
Все примолкли во время этой сцены. Даже Марго не посмела вступиться за своего друга и только размахивала руками от ужаса: слишком страшен был этот "северный варвар" в своем гневе, чтобы рискнуть к нему подступиться. Отбросив свою жертву, Марк опустился на скамью и залпом осушил кружку вина.
-- Молодец! -- хлопнув его по плечу, промолвил Беппо.
Между тем Джузеппе медленно поднялся, кровь струилась по его лицу, он обтер ее рукавом и потом надел шапку.
-- Прощай, Марго, -- тихо заговорил он, -- больше я не появлюсь в твоем доме: хоть и не по твоей вине меня здесь оскорбили, избили. С божьей помощью я отплачу за обиду. Прощай и ты, Бригитта! Советую тебе меньше заглядываться на проклятого еретика и пожалеть мать.
Марко грозно повернулся к Каттини, но тот поспешил выйти за дверь.
С его уходом все оживились. Джованни и Беппо наперебой хвалили своего приятеля, Бригитта молчала, но в ее глазах выражалось восхищение. Одна Марго сидела насупившись. Ее угрюмость мало мешала беседовать молодежи, как не мешала веселому смеху Бригитты.
Была уже ночь, когда Беппо й Марко ушли от Джованни. Гондола тихо скользила по темной лагуне. Друзья молчали, занятые своими думами. Только прощаясь, Беппо сказал приятелю:
-- Счастливец ты, Марко!
Тот ничего ему не ответил.