Если случалось зайти в кабачок незнакомому посетителю, хозяин встречал его с достоинством, наливал ему лучшего вина и сам выпивал кружку за его здоровье. Понемногу завязывалась беседа, через полчаса Антонио сидел уже вместе с гостем за столиком, а через час уже отлично знал, кто его гость, как его имя, где живет, холост или женат: на другой день он с ним встречался уже как со старым знакомым.
В этом кабачке с утра засели Джованни и Беппо. С хозяином они успели быстро сойтись, и Беппо, отличавшийся веселым характером, часто заставлял трястись от смеха жирное чрево Антонио. Веселая беседа не мешала приятелям то и дело посматривать на дверь, и, когда Санто отходил от них на некоторое время, чтобы поздороваться с новым посетителем или нацедить кружку вина из стоящей у стены бочки, они перешептывались:
-- Его еще нет, Беппо.
-- Да. Узнаем ли мы его?
-- Бригитта говорила: маленький, светловолосый... зовут Эрнесто...
-- Подождем.
И они ждали; час проходил за часом, они уже потеряли счет выпитым кружкам, у них начинало шуметь в голове, а тюремщик не появлялся.
Было уже далеко за полдень, когда дверь пропустила нового посетителя в кабачок Санто. Это был очень небольшого роста, плотный, пожилой человек, с бледным одутловатым лицом, с синеватыми "мешками" под выцветшими голубыми глазами. Щетина светлых волос торчала на его голове, несколько того же цвета волосков на верхней губе заменяли усы.
Приятели переглянулись между собой.
-- Он! -- тихо шепнул Джованни.
-- Синьор Эрнесто! Что долго тебя сегодня не было видно? -- встретил его Антонио. -- А я вот тут беседовал с милыми людьми да все нет-нет и подумаю: "Что это синьор Эрнесто не идет?" Налить кружечку? Я уж знаю какого -- покрепче? Да?
-- Дела, брат, дела не позволяли. Ты ведь знаешь, какой пост я занимаю...
-- Важный пост, важный! Ответственный! -- сделав серьезное лицо, заметил Антонио.
-- То-то и есть, -- продолжал Эрнесто, ища глазами место, ще бы присесть. Но все места были заняты.
Тюремщик, кажется, думал уже примоститься подле стены, стоя, когда ему на помощь явился Беппо. Он тихо, но так, чтобы мог слышать Эрнесто, сказал Антонио:
-- Быть может, этот синьор с таким красивым и приветливым лицом не откажется разделить с нами компанию? Мы были бы весьма рады угостить его парою кружек доброго вина, сочли бы для себя за честь -- по всему видно, он -- немалая птица.
Как большинство некрасивых людей, тюремщик воображал себя красавцем; поэтому замечание Беппо об его наружности пришлось ему очень по сердцу и заставило самодовольно задрать нос, а данный ему хитрым приятелем Марка чин "немалой птицы" заставил его раздуть щеки и поднять плечи -- этим, казалось ему, он придает себе очень важный вид.
-- Эрнесто! Тебя приглашают эти добрые люди выпить с ними, -- передал хозяин тюремщику предложение Беппо.
-- Весьма охотно! По крайней мере, мои денежки останутся целы, ха-ха-ха! -- ответил тот.
Джованни и Беппо потеснились и дали ему место.
-- Синьор Антонио! Налей-ка по кружечке самого лучшего, -- сказал Джованни и добавил тише: -- Перед такою особой не хочется ударить в грязь лицом.
Предвкушение хорошей выпивки заставило расплыться в довольную улыбку одутловатое лицо тюремщика.
-- За здоровье нашего нового знакомца! -- сказал Беппо, когда кружки были наполнены, -- синьора... кажется, Эрнесто?
Тот кивнул головой.
Так было заключено первое знакомство.
-- Этот умный человек должен занимать очень высокую должность, -- когда Эрнесто уже изрядно захмелел, шепнул Беппо Джованни так, чтобы его слова были услышаны тюремщиком.
Маневр удался. Эрнесто расслышал и не преминул отозваться:
-- Приятель! Чем шептаться, спросил бы лучше прямо. Прямота выше всего.
Беппо состроил смущенную физиономию.
-- Я не смел.
-- Что за пустяки! Между приятелями этого не должно быть. Налей-ка мне еще кружечку!
Джованни и Беппо оба спешили исполнить его желание и даже заспорили. В это время Антонио успел налить кружку, и спор, таким образом, был разрешен.
-- Ты, кажется, говорил товарищу, что я, вероятно, занимаю высокую должность? -- сказал, плохо шевеля языком, тюремщик, обращаясь к Беппо.
-- Да, -- ответил тот.
-- Я, действительно, занимаю не маленькую должность.
-- Ага! Я не ошибся! Я сейчас заметил, что лицо этакое...
-- Ну-ну, какое?
-- Этакое... величественное.
-- Да, у Эрнесто должность важная, -- вставил свое слово Антонио.
-- Кто же он? -- спросил Джованни.
-- Спрашивай напрямик, приятель, напрямик! -- воскликнул Эрнесто.
-- Кто ты?
-- Гм... А как бы ты думал? -- лукаво прищурился тот.
-- Право, не знаю... Быть может, писец у дожа!
-- Хе-хе! Нет, брат! Получше! Я -- тюрем... Я -- смотритель камеротт!
-- Какая великая должность! -- воскликнул Беппо.
-- Сан больший, чем сан дожа! -- ляпнул Джованни и сам спохватился -- не перехватил ли через край.
Но на тюремщика его замечание произвело отличное впечатление.
-- Именно так! Потому, что у меня под замком и дож может быть.
-- Великая, но трудная обязанность, -- промолвил Беппо.
-- Да, не легкая. Постоянно надо быть на страже, смотреть в оба.
-- Да, я думаю, бывают также очень страшные заключенные? -- сказал Джованни.
-- Есть-таки. Вон хоть бы теперь содержится у меня еретик...
Приятели переглянулись.
-- Что же, очень страшный? -- спросил Антонио.
-- Ух! Взглянуть, так видно, что злодей. Поверишь ли, в эту дверь не войдет -- такого роста! И притом в плечах широк, как два ты.
-- Ну! -- удивился хозяин. -- И лицом, верно, ужасен?
-- Он -- красавец, а только, знаешь, этакий дьявольский вид.
-- Эк он расписывает нашего бедного Марка! -- шепнул приятелю Беппо, потом проговорил вслух: -- А давно уж этот проклятый еретик находится в камероттах под твоим наблюдением?
-- Дней шесть.
-- Суд над ним еще не кончен?
-- Нет... Пытают каждый день. И верите ли, хоть бы он разик застонал! Ни-ни! Скоро ему конец!
-- Конец? -- в один голос спросили приятели.
-- Да. У нас ведь вот как устраивается... Чур! Только не выдайте! Я обязывался клятвой молчать, проболтаетесь кому -- мне головы не снести.
-- Будь спокоен!
-- У нас так устраивается. Как осудят, так сейчас либо придушат, либо голову долой, а тело потом в канал... И поминай как звали! И концы в воду!..
Однако на этот раз собеседники не разделили с ним его веселости.
-- Ну, вот, не сегодня-завтра и этого еретика так пустят к рыбам, -- добавил Эрнесто.
-- Тебе разве известно? -- спросил Беппо.
-- Ха! Чего я не знаю! -- самодовольно проговорил тюремщик и стал распространяться о том, что он знает.
Друзья Марка только делали вид, что слушают его. На самом деле они ломали голову, как бы им через посредство Эрнесто завести сношения с заключенным. Однако никакого подходящего плана не слагалось. С досады Джованни решил напоить Эрнесто до "положения риз", и кружка тюремщика ни на минуту не оставалась пустой. Тот пил с охотой и уже начинал клевать носом. Наконец Беппо что-то надумал.
-- Хорошо бы взглянуть на этого еретика, -- сказал он.
-- На какого еретика? -- едва шевеля языком, спросил тюремщик; во время своей болтовни он уже успел забыть о предыдущем разговоре.
-- Который заперт у тебя в камероттах.
-- А! Да... Тебе было бы интересно? А только нельзя.
-- Нельзя! Разве ты не можешь провести кого-нибудь, например меня, в камеротту?
-- Ни-ни! Ни отца родного. Да если б и провел, ты все равно ничего не увидел бы.
-- Почему?
-- Там темнее, чем в самую глубокую ночь.
-- Вот как! А ты к нему имеешь свободный доступ?
-- Еще бы нет!
-- Так что, если бы было надо, мог бы ему передать... ну, что-нибудь.
-- Мог бы, а только не взялся бы.
-- А что так?
-- У меня ведь одна голова на плечах.
-- Даже если бы тебе предложили хорошие деньги?
Пьяный Эрнесто подозрительно уставился на Беппо.
-- Подкупить ты меня, что ли, хочешь?
Однако Беппо было нелегко смутить. Он непринужденно расхохотался.
-- Эка, выдумал! Шутник ты, Эрнесто! -- вскричал он, хлопая по плечу тюремщика.
-- Ты, я думаю, добр с заключенными? Человека доброго сейчас видно, -- сказал Джованни.
-- Ты сказал правду. Я их никогда не обижаю -- люди ведь.
-- Тебя Бог наградит за это, -- промолвил Джованни и пошел рассуждать на эту тему, шепнув Беппо: -- Напоем ему -- быть может, и окажет какую-нибудь милость бедному Марку?
Уже солнце почти скрылось за горизонт, когда Беппо и Джованни, поддерживая совершенно опьяневшего тюремщика, вышли из кабачка Санто. Перейдя через площадь, друзья Марка распрощались с Эрнесто. Он, забыв свое недавнее величие, целовался и обнимался с ними, называл их своими лучшими приятелями. Они были рады, когда от него отделались.
-- Что, брат, ведь не выгорело, -- со вздохом сказал Беппо товарищу, когда они остались одни.
-- Бедный Марк! -- грустно промолвил Джованни, и, пожав друг другу руки, они печально побрели по домам. Теперь ни у того, ни у другого не осталось ни малейшей надежды на спасение Марка.