Занятіе Саракса и переселеніе изъ Персіи туркменъ-салыровъ.
Въ главѣ ѴІ-ой настоящихъ воспоминаній я говорилъ, что, по прибытіи изъ Мерва на Карры-бентъ съ мервскою депутаціею и до выѣзда отсюда въ Асхабадъ, мнѣ пришлось совершить еще поѣздку, продолжавшуюся около недѣли, для рекогносцировки Саракса. Результаты этой поѣздки, вмѣстѣ съ планами Новаго Саракса и Рукнабада, были представлены мною въ особой запискѣ генералу Комарову, въ февралѣ того же года. Для ясности дальнѣйшаго повѣствованія, считаю необходимымъ принести здѣсь вкратцѣ нѣкоторыя изъ свѣдѣній, заключавшихся въ упомянутой запискѣ, и дополнить ихъ позднѣйшими свѣдѣніями...
Обширный и всегда славившійся въ Средней Азіи необыкновеннымъ плодородіемъ, земледѣльческій районъ Саракса, снабженный цѣлой системой ирригаціонныхъ каналовъ изъ Герируда, иначе называемаго Тедженомъ, даже въ началѣ прошлаго столѣтія непосредственно прилегалъ въ послѣднимъ полямъ мервцевъ, пользовавшихся орошеніемъ изъ Мургаба. Довольно значительной пустыни, лежащей въ настоящее время между Мервомъ и Сараксомъ, не существовало тогда. Дорога, соединяющая оба эти пункта, была снабжена на всемъ протяженіи цистернами, каравансараями и даже помильными курганами {Остатки всего этого въ заброшенномъ видѣ свидѣтельствуютъ и теперь о процвѣтавшей здѣсь культурѣ.}, и служила важнѣйшею торговою артеріею между Ираномъ и Тураномъ. Благодаря такимъ сосѣдству и связи, Сараксъ во всѣ времена дѣлилъ судьбу Мерва. Это же случилось и въ 1884 году.
Городъ Сараксъ, когда-то цвѣтущій и сильно укрѣпленный, какъ свидѣтельствуютъ его развалины, и называемый теперь Старымъ, лежалъ на высокомъ курганѣ, въ пяти верстахъ отъ праваго берега Герируда, и почти въ равномъ, сто двадцативерстномъ, разстояніи отъ Мешеда и Мерва. Послѣдній разъ онъ былъ разрушенъ въ тридцатыхъ годахъ прошлаго столѣтія войсками Аббасъ-Мирзы, и тогда же, подъ руководствомъ европейца-инженера, персы выстроили въ двухъ верстахъ отъ лѣваго берега Герируда Новый Сараксъ, представляющій собою сомкнутое глинобитное укрѣпленіе, стѣны и рвы котораго имѣютъ очертаніе 12 бастіонныхъ фронтовъ расположенныхъ по эллипсису.
Правый орошаемый берегъ Герируда, какъ я уже говорилъ, до 1857 года занимали текинцы, а послѣ ихъ ухода въ Мервъ и до 1884 года онъ оставался безъ населенія, какъ подверженный постояннымъ наѣздамъ грабителей изъ Мерва. Послѣ паденія Геокъ-Тепе, вслѣдствіе временного прекращенія аламанства, персы рѣшились снова занять правый беретъ рѣки и возвели здѣсь, въ четырнадцати верстахъ отъ Новаго Саракса, укрѣпленіе, названное Рукнабадомъ, въ честь брата покойнаго Насреддинъ-шаха, принца Рукнад-довле, бывшаго тогда намѣстникомъ хорасана и лично руководившаго работами. Но это новое укрѣпленіе вскорѣ было брошено персами, вслѣдствіе возобновившихся въ 1882 году грабежей мервскихъ аламановъ...
Занимая почти центральное положеніе между Мешедомъ, Мервомъ и Гератомъ, Сараксъ имѣлъ всегда важное стратегическое значеніе, почему именно отсюда, какъ изъ пункта ближайшаго, всего чаще проникали, между прочимъ, и арміи арабовъ въ долину Герата и въ Мешеду, въ тѣ отдаленныя времена, когда Мервъ былъ столицею хорасанскаго намѣстничества багдадскихъ халифовъ. Это значеніе Сараксъ не утратилъ и въ наши дни, такъ какъ изъ четырехъ нашихъ аванпостовъ на авгано-хорасанскомъ фронтѣ {Керки, Певде, Сараксъ и Асхабадъ.} онъ представляетъ наибольшія удобства для наступательныхъ дѣйствій въ сторону Авганистана и Персіи. Отсюда, конечно, вытекаетъ совершенно основательное мнѣніе Реклю, что "городъ Сараксь, построенный на Герирудѣ, при входѣ этой рѣки въ равнину туркменовъ, можетъ считаться еще болѣе, чѣмъ Мервъ, "дверью въ Индію"... "Сараксъ будетъ когда-нибудь или пунктомъ обороны для Англіи, или пунктомъ нападенія для Россіи", -- утверждалъ посѣтившій эту мѣстность, въ 1875 году, англійскій полковникъ Макъ-Грегоръ. Но съ тѣхъ поръ обстоятельства измѣнились настолько, что первое изъ этихъ предположеній уже не можетъ осуществиться; второе же болѣе чѣмъ вѣроятно, въ случаѣ, конечно, разрыва съ Англіею и при условіи проведенія изъ Душана на Сараксъ вѣтви закаспійской желѣзной дороги...
Такъ или иначе, но занятіе русскими Мерва и Іолотана имѣло своимъ послѣдствіемъ немедленное превращеніе аламанства и водвореніе полнаго спокойствія во всей Туркменіи. Плодами этого умиротворенія воспользовались въ извѣстной мѣрѣ всѣ наши сосѣди въ Средней Азіи, а особенно -- авганцы и персы.
Первые завяли Пендинскій оазисъ, на который не имѣли никакого права и изъ-за котораго произошло впослѣдствіи столкновеніе на Кушкѣ, окончившееся такъ бѣдственно для авганцевъ и для престижа англичанъ. Но рѣчь объ этомъ впереди. Вторые, т.-е. персы, задумали болѣе прочно водвориться въ районѣ Стараго Саракса, и съ этою цѣлью намѣрены были снова занять войсками Рукнабадъ.
Нечего и говорить, что осуществленіе этого плана могло принести немалый ущербъ нашимъ интересамъ въ Средней Азіи. Помимо важнаго стратегическаго пункта, Саракса, мы лишились бы на неопредѣленное время и всей территоріи южнѣе этого пункта до границы Авганистана, т.-е. площади почти въ 12.000 квадратныхъ верстъ. "Но этого, т. е. занятія хотя бы пяди земли на правомъ берегу Герируда, въ районѣ туркменовъ, гдѣ спокойствіе водворилось вслѣдствіе присоединенія Мерва, отнюдь не слѣдуетъ позволить персамъ, -- заключилъ я свою записку, представленную генералу Комарову относительно Саракса, -- такъ какъ вмѣстѣ съ Мервомъ въ Россіи по праву долженъ отойти весь районъ, въ которомъ господствовали мервцы"...
Въ началѣ мая 1884 г. разнесся слухъ, что персы приготовили въ Хорасанѣ отрядъ изъ трехъ родовъ оружія для занятія Рукнабада. Удержать ихъ отъ этого шага путемъ дипломатическаго сношенія уже не было возможности. При отсутствіи телеграфа, на это потребовалось бы много времени; а между тѣмъ персы могли весьма быстро пройти разстояніе въ сто-двадцать верстъ, отдѣляющее Сараксъ отъ Мешеда. Оставалось одно -- предупредить ихъ...
Передъ разсвѣтомъ 22 мая 1884 года, нарочный-туркменъ привезъ мнѣ въ Мервъ изъ Асхабада экстренное предписаніе командующаго войсками о томъ, чтобы, съ небольшимъ отрядомъ кавалеріи, немедленно выступить въ сторону Саракса и постараться занять Рукнабадъ ранѣе отряда персовъ. Проѣхать, хотя и по безводной пустынѣ, сто-двадцать верстъ, отдѣляющихъ Мервъ отъ Саракса, было дѣло весьма обыкновенное. Серьезная сторона порученія заключалась въ томъ, что отъ Мешеда до Саракса -- тоже сто-двадцать верстъ, и путь тянется все время по населенной странѣ. Персы, слѣдовательно, могли пройти это пространство еще легче, чѣмъ мы, даже при условіи одновременнаго выступленія отрядовъ изъ Мерва и Мешеда. Дѣло тогда сводилось бы къ выигрышу каждаго часа. Между тѣмъ, въ полученномъ мною предписаніи говорилось, что, по слухамъ, персидскій отрядъ въ 1.600 человѣкъ выступаетъ изъ Мешеда 20 мая, т.-е. двумя днями раньше, чѣмъ я получилъ приказаніе. Это обстоятельство уже дѣлало нашу задачу, на первый взглядъ, почти невыполнимою...
Собрались мы, конечно, съ лихорадочною поспѣшностью, и въ тотъ же день, въ 8 часовъ утра, я пустился въ путь съ двумя сотнями казаковъ кавказскаго полка и съ сотнею туркменовъ. Мы шли весь день и всю ночь, за исключеніемъ двухъ небольшихъ приваловъ, и утромъ 23 мая домчались до воротъ персидскаго укрѣпленія Рукнабадъ, который, къ нашему счастью, оказался никѣмъ незанятымъ. Поблагодаривъ казаковъ и туркменовъ за лихой маршъ, я слѣзъ съ измученнаго коня, и въ ту же минуту, какъ убитый, заснулъ на буркѣ, разостланной тутъ же, передъ воротами укрѣпленія...
Легко себѣ представить мое удивленіе, когда, проснувшись около полудня, я увидѣлъ надъ воротами Рукнабада персидскаго часового, а внизу, у входа, -- офицера и человѣкъ пятнадцать солдатъ въ оборванныхъ персидскихъ мундирахъ!.. Что за притча, откуда они взялись?!.. -- Говорятъ, что только-что пришли изъ Новаго Саракса.
Подозвавъ къ себѣ персидскаго офицера, я принялъ его со всѣми тонкостями восточнаго этикета: усадилъ, предложилъ чай, я справился о здоровьи не только его, но и его начальства. Выполнивъ такимъ образомъ обязанности гостепріимства. я спокойно обратился въ своему неожиданному компаньону съ такой фразой:
-- Очень радъ, что при самомъ моемъ появленіи на нашей новой территоріи встрѣчаю здѣсь офицера сосѣдней дружественной страны. Но не сочтите это за неделикатность, если я спрошу васъ, -- по какой причинѣ вы здѣсь?
-- По приказанію сартиба Али-Мардавъ-хана, Саракскаго губернатора, мы занимаемъ постоянный караулъ въ Рукнабадѣ.
-- Но сегодня утромъ, когда мы прибыли сюда, васъ здѣсь не было...
-- Мы ходили въ Сараксъ за провіантомъ... Въ виду прекращенія здѣсь туркменскаго аламанства, я полагалъ, что не рискую укрѣпленіемъ, оставляя его на какія-нибудь сутки безъ охраны.
-- Въ минуту нашего прибытія, здѣсь не было никакого караула, -- отвѣчалъ я, -- мы заняли пустой Рукнабадъ. Поэтому, васъ, явившихся сюда послѣ насъ, я могу признать только своими гостями, такъ какъ въ персидскомъ караулѣ теперь уже нѣтъ надобности. Вамъ, слѣдовательно, остается только вернуться съ вашей командой въ Сараксъ и доложить о случившейся capтибу. Ему, если понадобится, я готовъ дать всякія объясненія.
Персъ поблѣднѣлъ какъ полотно.
-- Я прошу васъ, -- отвѣчалъ онъ въ сильномъ волненіи, -- разрѣшить мнѣ остаться здѣсь до полученія приказанія сартиба. Иначе я погибну...
-- Переведите вашу команду на лѣвый берегъ Теджена, гдѣ она можетъ ожидать приказанія сартиба до сегодняшняго вечера. Вы же лично можете остаться здѣсь моимъ гостемъ.
Было прибавлено къ этому, въ утѣшеніе моего собесѣдника, что и самъ сартибъ принужденъ былъ бы поступить точно такъ же, такъ какъ сила на нашей сторонѣ...
Пока происходило это объясненіе, подошли наши офицеры и намъ подали завтракъ, за которымъ мы узнали между прочимъ, что персидскій отрядъ, предназначенный для занятія Рукнабада, ожидается въ Сараксѣ только черезъ нѣсколько дней... Нашъ случайный гость ѣлъ, и въ особенности пилъ, весьма исправно, и послѣ нѣсколькихъ рюмокъ коньяка, всталъ, распростился съ нами и нетвердыми шагами направился въ своей командѣ. Черезъ нѣсколько минутъ оборванные сарбазы столпились вокругъ единственнаго осла, навьюченнаго солдатскимъ скарбомъ, и тронулись, не ожидая и вечера, прямо въ Сараксъ вмѣстѣ съ своимъ офицеромъ...
Впослѣдствіи я узналъ, что Али-Марданъ-ханъ варварски расправился съ этимъ персомъ за оставленіе Рукнабада. Несчастнаго привязали къ столбу вверхъ ногами и, послѣ изряднаго количества палочныхъ ударовъ по пяткамъ, оставили въ такомъ видѣ подъ палящими лучами солнца...
Въ тотъ же день вечеромъ губернаторъ Саракса прислалъ ко мнѣ своего помощника съ запросомъ, -- какъ объяснить внезапное вторженіе русскаго отряда на территорію, составлявшую со временъ Афросіаба достояніе Персіи? Я отвѣчалъ кратко, что мнѣ нѣтъ дѣла до историческихъ правъ Персіи, что я исполнилъ приказаніе своего начальства и объявляю теперь занятымъ русскими войсками весь правый берегъ Теджена до авганскихъ предѣловъ, и наконецъ, -- что не уполномоченъ ни на какіе переговоры съ ними; что за этимъ слѣдуетъ обратиться къ русскому послу въ Тегеранѣ...
Итакъ, предупредивъ персидскій отрядъ, мы заняли Рукнабадъ. Этимъ, въ сущности, и исчерпывалось полученное мною приказаніе. Но обстоятельства позволили сдѣлать больше; а потому, не останавливаясь передъ отвѣтственностью, я пошелъ дальше...
Въ дни нашего появленія, обширная территорія Саракса представляла мертвую пустыню, хотя на каждомъ шагу видны были слѣды нѣкогда процвѣтавшей здѣсь жизни, -- ирригаціонные каналы, развалины построекъ, ограды укрѣпленій, мечети и гробницы прекрасной архитектуры и т. д. Недоставало только рукъ для того, чтобы вновь воскресить эту страну. Но откуда взять населеніе?..
Мнѣ было извѣстно, что районъ Саракса, издавна славившійся своимъ плодородіемъ и обращенный въ пустыню только враждою мервскихъ текинцевъ къ персамъ, считался въ глазахъ туркменовъ благодатной страной, куда охотно устремилось бы любое ихъ племя при водворившемся теперь спокойствіи. Я и рѣшился воспользоваться этимъ обстоятельствомъ.
Сравнительно малочисленное туркменское племя салыровъ, вытѣсненное въ шестидесятыхъ годахъ прошлаго столѣтія сарыками и текинцами съ береговъ Мургаба, нашло себѣ убѣжище въ сѣверо-восточномъ углу хорасана. Персы водворяли ихъ, въ числѣ около 20 тысячъ душъ, южнѣе Саракса, на лѣвомъ берегу Герируда, въ неблагодарныхъ, въ агрикультурномъ отношеніи, окрестностяхъ Зирабада, главнымъ образомъ какъ даровой пограничный заслонъ со стороны Авганистана. Мнѣ также было извѣстно, что эти салыры тяготятся своимъ положеніемъ, что персидскіе ханы эксплоатируютъ ихъ на всѣ лады, и что поэтому они сочли бы за великое счастье быть хозяевами плодородныхъ полей Саракса, въ особенности подъ защитой могущественнаго Акъ-Падишаха. Принявъ все это въ соображеніе, въ ту же ночь съ 23 на 24 мая, я послалъ съ нѣсколькими туркменами своего туземнаго письмоводителя, прапорщика Молла Саата, въ Зирабадъ, къ салырамъ для переговоровъ съ ихъ главарями, а главнымъ образомъ для того, чтобы онъ склонилъ хановъ и старшинъ этого племени пріѣхать ко мнѣ въ Рукнабадъ "во весьма важному дѣлу"... Молла-Саатъ блистательно исполнилъ это порученіе и возвратился поздно вечеромъ 26 мая съ Теке-ханомъ и съ шестнадцатью другими представителями салыровъ. По мѣстному обычаю, ихъ предварительно угостили на бивакѣ туркменской милиціи, а затѣмъ ввели ко мнѣ въ кибитву. Здѣсь, въ общихъ чертахъ, имъ было сказано слѣдующее:
"Вы, салыры, въ числѣ трехъ -- четырехъ тысячъ семействъ, уже нѣсколько лѣтъ бѣдствуете въ Персіи, въ безплодныхъ окрестностяхъ Зирабада. Я знаю, что тамъ немыслимо развитіе ни земледѣлія, ни скотоводства. Вы обѣднѣли тамъ еще и потому, что васъ немилосердно обираютъ персидскіе ханы. Неоднократвыя и справедливыя ваши жалобы убѣдили васъ только въ томъ, что и въ высшихъ сферахъ Персіи только глумятся надъ правосудіемъ. Мнѣ нечего выставлять вамъ достоинства Саракса, который на вашей еще памяти кормилъ съ избыткомъ до сорока тысячъ текинскихъ семействъ, и знаю очень хорошо, что вы были бы безконечно рады переселиться на эти земли. Вопросъ лишь въ томъ, какъ устроить это переселеніе?.. Добровольно персы васъ не отпустятъ; напротивъ, будутъ противодѣйствовать этому; слѣдовательно, ихъ и спрашивать нечего., Русское правительство не вмѣшивается въ это дѣло, -- это не въ порядкѣ вещей. По моему, остается одно, -- внезапно подняться всѣмъ населеніемъ и броситься на нашъ правый берегъ Теджена. Но... это дѣло рискованное, какъ вы сами поймете. Если, сохрани Богъ, персы провѣдаютъ о такомъ вашемъ намѣреніи, -- они примутъ свои мѣры, и многимъ изъ васъ не сдобровать тогда. На успѣхъ можно разсчитывать только въ случаѣ быстрой рѣшимости и немедленнаго исполненія"...
Пока я развивалъ эту тему, вдаваясь и въ нѣкоторыя детали, салыры молчали.
-- Да... дѣло хорошее, но и опасное, -- заговорилъ первымъ сѣдобородый старикъ, казій.-- Бѣда наша въ томъ, что нѣтъ единства у насъ: каждый родъ тянетъ въ иную сторону. Мы всѣ одинаково ненавидимъ персовъ; тѣмъ не менѣе, ихъ шпіоны есть въ каждомъ вашемъ колѣнѣ...
-- Мы этимъ шпіонамъ заложимъ глотки!-- воскликнулъ вдругъ, прерывая казія, Магомедъ-Теке-хамъ, старшина главнаго рода салыровъ, мужчина необычайнаго роста, за поясомъ котораго красовался бехбутъ {Родъ кинжала.} въ золотой оправѣ, недавно пожалованный шахомъ "за преданность".-- Я или погибну, или подниму салыровъ съ Зирабада!.. Кто не захочетъ идти съ нами, пусть остается умирать съ голоду, пресмыкаясь передъ персами!.. Жаль, -- прибавилъ онъ, -- время немного неудобное: Тедженъ въ разливѣ; трудно будетъ переправить женъ, дѣтей, имущество и скотину, но... Богъ милостивъ!
-- Не горячись, Теке-ханъ!-- снова началъ казій:-- серьезное дѣло нужно обсудить со всѣхъ сторонъ. Мы всѣ слышали, что изъ Мешеда идутъ персидскія войска, -- они могутъ выйти намъ въ тылъ. Если въ то же время гарнизонъ Саракса загородить намъ дорогу, а Тедженъ не позволитъ переправу, -- на что мы можемъ тогда рѣшиться, имѣя на рукахъ женъ, дѣтей, стариковъ, скотъ и все имущество?!..
-- Не дѣло говоришь, казій!-- возразилъ ханъ.-- Проживши шестьдесятъ лѣтъ, ты точно не знаешь персовъ. Они никогда не осмѣливались столкнуться даже съ равнымъ числомъ туркменовъ. На что же они рѣшатся, когда увидятъ, что каждаго изъ нихъ ожидаетъ не менѣе 10 вооруженнихъ салыровъ, готовыхъ на все?...
-- Во всякомъ случаѣ, -- заключилъ я эти дебаты салырскихъ главарей, -- предупреждаю, что вы не должны разсчитывать на гашу поддержку, если на томъ берегу Теджена, т.-е. на персидской территоріи, заварится какая-либо каша между вами и персами. Но, переступивъ на русскую почву, вы станете неприкосновенными для персовъ: тогда наша обязанность защитить васъ, еслибъ даже пришлось для этого прибѣгнуть въ оружію. Но, зная персовъ, полагаю, что они не доведутъ до этого... Подумайте, впрочемъ. Но если рѣшитесь -- не теряйте времени и будьте осмотрительны...
Съ этимъ напутствіемъ салыры встали, и въ два часа утра 27-го мая пустились обратно въ Зирабадъ...
Прошли три дня. На разсвѣтѣ 30-го мая ко мнѣ прискакали три конныхъ салыра съ извѣстіемъ, что все ихъ племя, поднявшись наканунѣ вечеромъ изъ окрестностей Зирабада и провозившись до полуночи съ переправою черезъ рѣку, потянулось къ Сараксу, по правому берегу Теджена, и будетъ слѣдовать безостановочно всю ночь и весь день. Они сообщили также, что персидскій отрядъ, слѣдующій изъ Мешеда, ночевалъ въ трехъ часахъ пути отъ Саракса и южнѣе этого пункта, на лѣвомъ берегу Теджена.
-- Персы, -- добавляли они, -- вѣроятно, уже извѣщены теперь о бѣгствѣ салыровъ. Что они предпримутъ -- Аллахъ вѣдаетъ...
Немедленно поднявъ всѣ три сотни, я выступилъ съ ними въ сторону Саракса, чтобы, въ случаѣ нужды, оградить салыровъ отъ враждебныхъ дѣйствій персовъ. Мы шли большею частью на рысяхъ. Было около одиннадцати часовъ утра, когда на горизонтѣ передъ нами начала обрисовываться картина, которой никогда не забуду!.. На встрѣчу къ вамъ несся точно ураганъ. Въ страшныхъ облакахъ пыли вскорѣ, однако, начали выясняться фигуры людей и животныхъ, перегонявшихъ другъ друга. Теперь казалось, что мы встрѣтили объятый ужасомъ цыганскій таборъ, -- но какой таборъ?!.. Весь горизонтъ застилали слишкомъ двадцать тысячъ пѣшихъ и конныхъ салыровъ, перемѣшавшись съ стадами овецъ, между которыми, то тамъ, то здѣсь, колыхались на верблюдахъ группы женщинъ и дѣтей. Въ воздухѣ стоялъ оглушительный звонъ, въ который соединились всѣ разнородные звуки криковъ и движенія, рева, блеянья и ржанья десятковъ тысячъ живыхъ существъ. Подъ раскаленными лучами солнца все это составляло въ высшей степени характерную живую картину, съ тысячами возбужденныхъ лицъ, среди яркихъ нарядовъ, лохмотьевъ и всякаго скарба...
Но, вотъ, мы почти сошлись съ передовыми группами салыровъ, и тогда между ихъ возгласами послышались обращенные къ намъ крики: "Койма, койма, баяръ!" {Не пускай, не пускай, баяръ!}, причемъ многіе указывали на лѣвый берегъ Теджена, скрывавшійся въ облакахъ пыли. Теке-ханъ, вскорѣ подскакавшій ко мнѣ съ толпою всадниковъ, объяснялъ значеніе этихъ криковъ. Оказалось, персидскій отрядъ, шедшій изъ Мешеда, только-что остановился на лѣвомъ берегу Теджена, на одной высотѣ съ нами, и, угрожая салырамъ, выкатилъ въ берегу четыре орудія. Въ виду этого, снова тронувшись на рысяхъ, мы развернулись и стали на берегу рѣки между персами и салырами, заслоняя собою послѣднихъ. Внезапное появленіе нашихъ сотенныхъ значковъ произвело свое дѣйствіе на обѣ стороны: персы, простоявъ передъ нами въ безсильной злобѣ около часа, снялись и медленно потянулись къ Сараксу; а салыры, продвинувшись версты на двѣ отъ берега, остановились и начали разбивать свои кибитки, устроивать шалаши и разворачивать для просушки имущество, промокшее на переправѣ. Сотня расположилась тутъ же.
Въ этотъ день, вечеромъ, вторично пріѣхалъ ко мнѣ изъ Саракса какой-то сартибъ, помощникъ губернатора, чтобы, по порученію своего начальника, Али-Марданъ-хана, выразить мнѣ "удивленіе по поводу случившагося" и просить моихъ объясненій.
-- Передайте хану, -- былъ отвѣтъ, -- что удивляться тутъ нечему: вѣроятно, салырамъ жилось плохо въ Персіи, что они рѣшились бѣжать на русскую территорію. Совершился фактъ, весьма обыкновенный въ этихъ краяхъ, въ особенности среди номадовъ, которые ищутъ, гдѣ имъ лучше... Ваши теперешніе подданные темуры, тейманы и джемшиды бѣжали къ вамъ изъ Авганистана, а цѣлыхъ сорокъ-тысячъ семействъ текинцевъ, изъ этого самаго Саракса, какъ вы, конечно, помните, бѣжало отъ васъ къ Мервъ... Какъ отнесется русское правительство къ внезапному переселенію салыровъ, -- прибавилъ я, -- мнѣ неизвѣстно: быть можетъ, имъ и прикажутъ вернуться. Но до выясненія этого вопроса путемъ дипломатическихъ сношеній -- салыры должны быть неприкосновенны. Вотъ и всѣ мои объясненія...
Этимъ, однако, дѣло не кончилось. Сартибъ уѣхалъ, но на слѣдующій день пожелалъ со мной видѣться и объясниться самъ губернаторъ, Али-Марданъ-ханъ. Я его принялъ очень любезно, но новаго отъ меня онъ ничего не услышалъ. Тѣмъ не менѣе онъ былъ въ восторгѣ, что на берегу рѣки его встрѣтила сотня мервскихъ текинцевъ, и что у кибитки моей его ожидалъ почетный караулъ изъ полусотни казаковъ съ обнаженными шашками... Бесѣда наша, длившаяся около часа, была въ сущности переливаніемъ изъ пустого въ порожнее. Но когда мой гость всталъ, чтобы проститься, я не могъ удержаться, чтобы не спросить его:
-- Помните, хагъ, четыре мѣсяца тому назадъ, у васъ въ Сараксѣ, на ваше мнѣніе, -- что изъ постановленія мервцевъ о принятіи русскаго подданства ничего не выйдетъ, -- я отвѣтилъ, что русскіе не позволятъ себя обмануть. Не убѣдили ли васъ теперь событія, что я былъ правъ?..
-- Да. Такъ должно было поступить "настоящее" государство, сознающее свое достоинство, -- произнесъ персъ, выходя изъ кибитки.-- Но не всѣмъ это по силамъ, къ сожалѣнію...
Послѣ свиданія съ Али-Марданъ-ханомъ, отправивъ въ Асхабадъ донесеніе о совершившемся въ Сараксѣ, я принялся за устройство салыровъ при содѣйствіи ихъ представителей и по образцу другихъ частей Мервскаго округа. Дѣло это пошло такъ быстро, что черезъ нѣсколько дней пустынный Сараксъ былъ неузнаваемъ. Населеніе раздробилось на аулы, и каждый изъ нихъ расположился на указанномъ мѣстѣ. Оросительные каналы приведены въ дѣйствіе. Назначены должностныя лица, учрежденъ народный судъ и т. д. Черезъ три недѣли изъ Асхабада прибыли для постояннаго здѣсь расположенія двѣ роты, а впослѣдствіи и батальонъ стрѣлковъ, на одного изъ офицеровъ котораго были возложены обязанности мѣстнаго пристава.
Такъ возникло саракское приставство мервскаго округа, а на мѣстѣ первой нашей встрѣчи съ салырами и бивачнаго расположенія маленькаго вашего отряда, менѣе чѣмъ въ три года, выросъ "Новый или Русскій Сараксъ", опрятный городокъ съ постройками по сторонамъ правильныхъ улицъ, съ прекрасными казармами, съ телеграфомъ, съ церковью, съ военнымъ собраніемъ и съ оживленною торговлею. Салыры въ этомъ благодарномъ районѣ обрѣли такую степень благосостоянія, о которой едва ли мечтали. Придя изъ Зирабада едва съ нѣсколькими десятками клячъ, они оправились такъ быстро въ матеріальномъ отношеніи, что, послѣ первой-же уборки хлѣба, риса и хлопка, нашли возможнымъ выставить для встрѣчи начальника области около шестисотъ всадниковъ, съ вновь пожалованнымъ капитаномъ Теке-ханомъ во главѣ.
Наши "друзья"-англичане находили впослѣдствіи, что въ дѣлѣ переселенія салыровъ изъ Персіи и мирнаго присоединенія Мерва были, якобы, пущены въ ходъ дипломатическіе пріемы "не высокой пробы". Уже не говоря о томъ, что "коварному Альбіону" менѣе, чѣмъ кому бы то ни было, пристало заводить рѣчь о достоинствѣ дипломатическихъ пріемовъ, но вполнѣ нравственная и культурная цѣль, которую мы преслѣдовали относительно текинцевъ и салыровъ, блистательно осуществилась въ небываломъ у нихъ благоденствіи, которое окружаетъ теперь эти народности.