Присоединеніе Іолотана.
Въ послѣдніе дни своей независимости, туркмены довольно часто повторяли мнѣ ходячій афоризмъ своего народа: "Мервъ -- крѣпость; остальные ваши оазисы -- только отдѣльныя башни. Взяли Мервъ, -- значитъ, взяли всю Туркменію"... изреченіе это, дѣйствительно, оказалось пророчествомъ, перешедшимъ въ область реальныхъ фактовъ не позже нѣсколькихъ мѣсяцевъ послѣ занятія Мерва. Кахка, населенное туркменами рода Алили, и Тедженъ, находившійся въ рукахъ текинцевъ, были заняты нами еще по пути къ Мерву. Затѣмъ, послѣ Мерва, наступила очередь Іолотана.
Довольно обширная кала подъ этимъ названіемъ, съ разбросанными вокругъ аулами и базарными постройками, лежала тогда на лѣвомъ берегу Мургаба, на юго-востокѣ отъ Мерва и въ шестидесяти верстахъ отъ послѣдняго; а самый оазисъ, съ населеніемъ отъ тридцати до тридцати-пяти тысячъ душъ туркменъ-сарыковъ, начинался верстахъ въ двадцати отъ послѣднихъ мервскихъ посѣвовъ и тянулся по прибрежью рѣки верстъ на семьдесятъ. Это промежуточное пространство между двумя оазисами, -- хотя и покрытое сѣтью старыхъ ирригаціонныхъ каналовъ и остатками кирпичныхъ построекъ осѣдлаго иранскаго населенія, жившаго здѣсь до конца XVIII столѣтія, -- не было занято ни текинцами, ни сарыками только потому, что служило ареной постоянныхъ схватокъ между этими враждовавшими тогда племенами. Помимо земледѣлія, іолотанцы занимались въ довольно широкихъ размѣрахъ скотоводствомъ, чему способствовала захваченная ими на лѣвомъ берегу Мургаба обширная степная площадь около 4.000 кн. верстъ.
Вслѣдствіе близкаго сосѣдства съ Мервомъ, сравнительно слабое населеніе Іолотана должно было, конечно, ранѣе другихъ послѣдовать примѣру текинцевъ. И дѣйствительно, въ послѣднихъ числахъ февраля 1884 года, черезъ три дня послѣ моего прибытія въ Мервъ въ качествѣ начальника округа, сарыки уже прислали ко мнѣ депутацію, съ Гусейнъ-ханомъ во главѣ, и съ заявленіемъ, что, по примѣру мервцевъ, они также просятъ о принятіи ихъ въ подданство Бѣлаго Царя. Какъ упомянуто въ предыдущей главѣ, это было въ то время, когда мы уже выѣзжали изъ Топаза на встрѣчу вашего отряда. Депутація эта послѣдовала съ нами въ Карибъ-ата, гдѣ и была представлена генералу Комарову. Затѣмъ, черезъ нѣсколько дней послѣ занятія нашими войсками Мерва, генералъ отправилъ въ Іолотанъ, съ порученіемъ позондировать дѣйствительное настроеніе тамошнихъ сарыковъ, маіора Мехтемъ-кули-хана, который вернулся съ извѣстіемъ, что сарыки ждутъ къ себѣ русскихъ и будутъ очень рады избавиться, наконецъ, отъ безначалія и раздоровъ, такъ долго препятствующихъ ихъ благосостоянію...
Въ началѣ апрѣля того же года депутація сарыковъ, въ числѣ двѣнадцати уполномоченныхъ, съ двумя ханами, была отправлена въ Асхабадъ, гдѣ ихъ прибытіе совпало съ пріѣздомъ туда же генералъ-адьютанта князя Дондукова-Корсакова, въ присутствіи котораго, 21 апрѣля, она и приняла присягу на подданство русскому императору. Оставалось только ввести у сарыковъ наше управленіе. Съ этою цѣлью я выѣхалъ въ Іолотанъ въ сопровожденіи мервской милиціи и сотни казаковъ, черезъ два дня послѣ отъѣзда изъ Мерва князя и начальника области. Конные сарыки, въ числѣ нѣсколькихъ сотъ человѣкъ, встрѣтили насъ на границѣ своего оазиса, а все остальное мужское населеніе -- на базарной площади передъ оградой своего укрѣпленія. Здѣсь, на другой день послѣ пріѣзда, я торжественно объявилъ собравшемуся народу о его присоединеніи въ Россіи и въ Мервскому округу, и, утвердивъ избранныхъ ими аульныхъ старшинъ, а также казія и членовъ народнаго суда, объяснилъ имъ ихъ права и обязанности. Въ заключеніе было также объявлено, что, впредь до назначенія русскаго офицера начальникомъ іолотанскаго участка, управленіе этого оазиса ввѣряется Сары-хану, который являлся главою наиболѣе крупнаго изъ сарыкскихъ родовъ, да и вообще человѣкомъ болѣе вліятельнымъ въ народѣ.
До этого момента все шло какъ нельзя лучше. Но не успѣлъ я окончить послѣднюю фразу о Сары-ханѣ, какъ точно ужаленный вскочилъ съ своего мѣста глава другого изъ сарыкскихъ родовъ, Гусейнъ-ханъ, и съ чисто туркменскою необузданностью заговорилъ чуть не съ пѣною у рта:
-- Я такой же глава сарыковъ, какъ Сары-ханъ, и никогда ему не подчинюсь!.. Если уже назначать одного изъ насъ правителемъ всего Іолотана, то на эту должность я имѣю не меньше правъ, чѣмъ мой противникъ и врагъ...
-- Эту глупую выходку, -- отвѣтилъ я, -- готовъ тебѣ простить только потому, что ты не знаешь русскихъ порядковъ. У насъ нельзя требовать должностей. Право выбора того или другого лица принадлежитъ поставленному свыше начальству, въ данномъ случаѣ -- мнѣ. Поэтому, успокойся, ступай на свое мѣсто и впредь будь умнѣе.
Гусейнъ-ханъ, однако, не унялся и продолжалъ настаивать на своемъ, указывая на то, что четыре хана въ Мервѣ назначены правителями своихъ родовъ. Тогда я крикнулъ джигитовъ и приказалъ взять Гусейнъ-хана подъ стражу, что моментально и было исполнено. Его заключили въ какую-то саклю и поставили караулъ. Но въ тотъ же день вечеромъ во мнѣ явилась цѣлая депутація сѣдобородыхъ сарыковъ, съ Сары-ханомъ во главѣ, съ просьбою простить на этотъ разъ Гусейнъ-хана, который поступилъ по туркменской привычкѣ, глубоко раскаивается и т. д. Онъ, конечно, былъ освобожденъ, и инцидентъ исчерпанъ {Этотъ Гусейнъ-ханъ оказался впослѣдствіи настолько разумнымъ и рьянымъ служакой, что, года черезъ полтора, былъ назначенъ пендинскимъ ханомъ и произведенъ въ офицеры милиціи.}.
Такъ 12 мая 1884 года совершилось образованіе іолотанскаго приставства Мервскаго округа. Назначенный управлять имъ Сары-ханъ, мѣсяца черезъ два послѣ того, получилъ чинъ капитана, а черезъ нѣсколько лѣтъ и его глухой родинѣ суждено было дождаться благихъ послѣдствій появленія паровоза, окрещеннаго туркменами "русскимъ верблюдомъ"...