Только что описанный разговоръ возбудилъ цѣлую вереницу сталкивающихся мыслей въ головѣ Карлоса. Съ одной стороны былъ брошенъ нѣкоторый свѣтъ на судьбу его отца, отчасти уясняющій значеніе надписи на стеклѣ, что наполняло радостью его сердце. Съ другой стороны она окутывалась еще большимъ мракомъ; онъ почувствовалъ, какими дѣтскими мечтами они увлекались по этому поводу съ его братомъ.
Кромѣ того, послѣднія слова Долоресъ, безъ всякаго намѣренія съ ея стороны, дали поводъ къ грустнымъ мыслямъ. Почему онъ не могъ найти отвѣта на такой простой вопросъ, какой она ему задала? Почему книга, разъяснившая ему столь многое, не могла пролить свѣта на эту тайну? Отчего апостолы и евангелисты хранили такое странное молчаніе по поводу вопросовъ во всеуслышаніе разрѣшенныхъ Церковью. Въ этой книгѣ совсѣмъ не упоминалось о чистилищѣ? Въ ней ничего не говорилось о поклоненіи святымъ и Мадоннѣ. Но тутъ онъ остановился въ ужасѣ, какъ человѣкъ, увидѣвшій себя на краю пропасти. Предъ нимъ открывался какой-то хаосъ.
Онъ молилъ Бога, чтобы онъ направилъ его, чтобы ему не пришлось блуждать въ этой пустынѣ; чтобы сомнѣнія, выроставшія вокругъ его, успокоились. Его моленія были услышаны, но ему пришлось пройти черезъ "страну мрака" прежде чѣмъ свѣтъ заблисталъ передъ нимъ.
Карлосъ уже готовился къ предстоящей ему борьбѣ. Теперь его искреннимъ желаніемъ было принять скорѣе священство, чтобы вполнѣ отдаться предстоящему ему служенію и распространить тотъ свѣтъ, который сталъ уже его достояніемъ. Съ этою мыслью онъ рѣшился вернуться въ Севилью въ началѣ октября.
Онъ съ грустью покинулъ Нуэру, особенно ради Долоресъ, которая заняла теперь новое мѣсто въ его мысляхъ съ тѣхъ поръ, какъ онъ сталъ читать ей изъ этой книги. Хотя весьма сдержанная и холодная по своей наружной манерѣ, но она едва могла удержаться отъ слезъ при разставаніи. Она умоляла его, съ какимъ-то особымъ возбужденіемъ, быть осторожнымъ и беречь себя въ большомъ городѣ.
Карлосъ, не предвидѣвшій особой опасности для себя, кромѣ внутреннихъ движеній своего собственнаго сердца, готовъ былъ улыбнуться при этомъ и спросилъ ее, чего она такъ боялась за него.
-- О, сеньоръ донъ Карлосъ,-- молила она съ сложенными руками,-- будьте осторожны, ради самого Бога, и не говорите эти святыя слова безъ разбора всѣмъ, кого встрѣтите. Потому что свѣтъ дурное мѣсто, гдѣ доброе часто возбуждаетъ дурную молву.
-- Не бойся за меня,-- отвѣчалъ съ веселою улыбкою Карлосъ.-- Въ моей книгѣ я не нашелъ ничего, кромѣ самыхъ католическихъ истинъ, которыя будутъ всѣмъ полезны и никому не повредятъ. Но конечно я буду остороженъ въ своихъ словахъ, чтобы онѣ не могли быть перетолкованы; такъ что ты можешь быть совершенно спокойна на мой счетъ, милая матушка Долоресъ.