Карлосъ все еще продолжаль сидѣтъ около ложа смерти, когда дверь его кельи открылась и въ нее вошли два важныхъ посѣтителя. Первымъ вошелъ настоятель; за нимъ слѣдовалъ одинъ изъ членовъ инквизиціоннаго суда.
Карлосъ поднялся и сказалъ спокойнымъ голосомъ, обращаясь въ настоятелю:
-- Мой отецъ теперь свободенъ.
-- Какъ? что такое? -- воскликнулъ фра-Ривардо, и лицо его нахмурилось.
Карлосъ отошелъ въ сторону, когда тотъ приблизился въ усопшему, и долго смотрѣлъ въ мертвое лицо, причемъ суровыя черты его смягчились.
-- Почему меня не позвали? Кто находился при немъ въ послѣднюю минуту? -- спросилъ онъ.
-- Я... сынъ его,-- сказалъ Карлосъ.
-- Но, кромѣ тебя? -- потомъ онъ прибавилъ быстро, громкимъ голосомъ,-- кто напутствовалъ его по обряду церкви?
-- Этого не было, сеньоръ. Онъ не пожелалъ. Онъ сказалъ что его исповѣдникъ -- Христосъ, что онъ не нуждается въ другой исповѣди.
Лицо доминиканца сдѣлалось блѣдно, какъ смерть, отъ душившаго его гнѣва.
-- Лжецъ! -- воскликнулъ онъ громовымъ голосомъ.-- Какъ осмѣливаешься ты сказать мнѣ, что раскаявшійся, о спасеніи души котораго я молился и радѣлъ столько лѣтъ, покинулъ этотъ міръ безъ исповѣди и мѵропомазанія и душа его пошла въ адъ, вмѣстѣ съ Лютеромъ и Кальвиномъ?
-- Я говорю тебѣ, что онъ отошелъ въ мирѣ, въ домъ Отца своего небеснаго.
-- Богохульникъ! Лжецъ, исчадіе дьявола! Теперь я все понимаю. Ты, въ своей ненависти къ святой вѣрѣ, намѣренно лишилъ его духовной помощи и душа его отлетѣла безъ напутствія церкви. Убійца его души... души твоего отца! Но этого еще мало; у тебя хватаетъ дерзости, стоя у его тѣла, клеветать на его память, утверждая передъ нами, что онъ умеръ еретикомъ! Но, слава Богу, это ложь, какъ и твоя проклятая вѣра!
-- Это -- истина; вы сами знаете,-- сказалъ Карлосъ яснымъ, спокойнымъ голосомъ, представлявшимъ такой рѣзкій контрастъ съ необычнымъ для него взрывомъ гнѣва доминиканца.
Настоятель сознавалъ справедливость словъ Карлоса и это особенно раздражало его. Онъ зналъ, что приговоренный къ смерти еретикъ былъ неспособенъ въ лжи. Спутникъ его, одинъ изъ членовъ инквизиціи, теперь приблизился и посмотрѣлъ въ лицо умершаго.
-- Если есть доказательства, что онъ умеръ въ ереси,-- сказалъ онъ,-- то его можно преслѣдовать по законамъ святой инквизиціи, относящимся къ подобнымъ случаямъ.
Карлосъ улыбнулся въ спокойномъ сознаніи своего торжества.
-- Вы теперь не въ силахъ повредить ему. Царь Небесный наложилъ свою печать на это чело, которую не въ состояніи сокрушить никакіе людскіе законы.
Покой, царившій на лицѣ мертвеца, казалось, отразился и на живомъ человѣкѣ. Карлосъ, подобно отцу, былъ теперь внѣ власти своихъ враговъ. Они сознавали это, или по крайней мѣрѣ -- одинъ изъ нихъ. Что касается до другого, то этотъ сильный духомъ человѣкъ былъ преисполненъ гнѣва и въ тоже время горести за душу каявшагося, котораго онъ дѣйствительно любилъ.
-- Я не хочу вѣрить этому,-- повторилъ онъ, причемъ уста его были блѣдны и его глаза сверкали, какъ уголья изъ-подъ его капюшона.-- Еслибъ только эти уста могли произнести хотя одно слово, что смерть застала его вѣрнымъ католической церкви!.. Ни одного слова! Такъ пропадаетъ надежда, лелеянная въ теченіе многихъ лѣтъ. Но за то предатель получитъ свое возмездіе завтра. Еретикъ! -- воскликнулъ онъ, обративъ яростный взоръ на Карлоса,-- мы пришли сообщить тебѣ о твоей участи. Я шелъ сюда съ сердцемъ, преисполненнымъ жалости, желая дать тебѣ то духовное утѣшеніе, въ которомъ милосердная, святая церковь никогда не отказываетъ до послѣдней минуты возвращающимся въ лоно ея. Но теперь я отказываюсь отъ тебя. Дерзкій, нераскаявшійся еретикъ, иди въ вѣчный огонь!
-- Завтра! Вы сказали завтра? -- спросилъ Карлосъ, оставаясь въ какомъ-то оцѣпенѣніи.
Другой инквизиторъ вмѣшался теперь.
-- Это вѣрно,-- сказалъ онъ.-- Завтра церковь предлагаетъ угодную Богу жертву въ видѣ торжественнаго Ауто-да-фе. И мы пришли объявить тебѣ объ ожидающей тебя участи, вполнѣ заслуженной и долго отлагавшейся: -- какъ непокорнаго еретика, церковь передаетъ тебя въ руки свѣтской власти. Но даже теперь, если ты искренно раскаешься и будешь просить о возвращеніи въ лоно ея, она будетъ ходатайствовать передъ свѣтской властью, чтобы костеръ былъ замѣненъ болѣе легкою смертью чрезъ удушеніе.
Что-то въ родѣ улыбки мелькнуло на устахъ Карлоса; но онъ только повторилъ:
-- Завтра.
-- Да, сынъ мой,-- быстро отвѣчалъ инквизиторъ; это былъ человѣкъ, хорошо знавшій свое дѣло. Онъ пришелъ сюда, чтобы воспользоваться удобнымъ случаемъ для достиженія своей цѣли.-- Безъ сомнѣнія, это неожиданный ударъ, и тебѣ остается только краткій промежутокъ для приготовленія. Но наша жизнь только одно мгновенъе; "жизнь человѣка, рожденнаго. отъ женщины, вратка и преисполнена горя".
-- Завтра я буду со Христомъ во славѣ Его! -- воскликнулъ Карлосъ, и лицо его освѣтилось лучезарной улибкой.
Инквизиторъ былъ видимо пораженъ этими словами, и внезапно смолкъ...
Нѣсколько минутъ Карлосъ сидѣлъ безъ движенія, полный одною мыслью:-- "я увижу лицо его. Я буду съ нимъ вѣчно!" И предстоявшій ему переходъ изъ этой жизни казался ему легкимъ дѣломъ, подобно тому, какъ ребенокъ перепрыгиваетъ черезъ ручеекъ, чтобы поймать протянутую въ нему руку отца.
Наконецъ взоръ его случайно упалъ на маленькую записную книжку, лежавшую по близости отъ него. Онъ взялъ ее въ руки, отыскалъ мѣсто послѣдней записи и быстро написалъ:
"Покинуть этотъ міръ и быть со Христомъ гораздо лучше. Мой возлюбленный отецъ сегодня отошелъ къ нему въ мирѣ. Я также отхожу въ мирѣ завтра, хотя мой путь труднѣе его. Во истину, милость Божія не покидала меня во всѣ дни моей жизни, и я буду теперь обитать въ домѣ его во вѣки.
К_а_р_л_о_с_ъ А_л_ь_в_а_р_е_ц_ъ д_е-С_а_н_т_и_л_ь_я_н_о_с_ъ-и-М_е_н_н_і_а.
Вскорѣ послѣ того въ комнату вошли а_л_ь_г_в_а_з_и_л_ы и повели его обратно въ Тріану.
И тутъ еще разъ мрачныя ворота тюрьмы поглотили его; на слѣдующее утро онъ вышелъ изъ нихъ вмѣстѣ съ другими осужденными, съ тѣмъ, чтобы уже болѣе не возвращаться. Его борьба кончилась; онъ одержалъ побѣду.