Усѣвшись группами около разведенныхъ костровъ, мужички съ оживленіемъ разсуждали о своей схваткѣ съ французами и о томъ, какъ имъ удалось освободить изъ плѣна старую княгиню.
Степа не принималъ участія въ общей бесѣдѣ; онъ былъ слишкомъ взволнованъ неожиданною встрѣчей съ матерью своего благодѣтеля и всѣмъ тѣмъ, что она ему высказала. Впечатлительный по натурѣ, онъ не могъ равнодушно вспомнить о томъ, какъ эта гордая, надменная женщина, передъ которою трепеталъ весь домъ, смиренно просила прощенія у него, маленькаго, ничтожнаго, ни кому ненужнаго человѣчка....
Примостившись на пнѣ, подъ высокой сосной, Степа, не обращая вниманія на окружающихъ, увлекаясь своими думами, продолжалъ сидѣть неподвижно до тѣхъ поръ, пока наконецъ главный вожакъ отряда напомнилъ о томъ, что пора идти дальше. Всѣ поднялись съ мѣста.
Въ эту минуту по дорогѣ, гдѣ только что происходила вышеописанная схватка,-- снова послышался конскій топотъ. Полагая, что это, навѣрное, опять французы, крестьяне поспѣшили имъ навстрѣчу, живо приготовившись къ вторичной схваткѣ, но, вмѣсто французовъ, оказались русскіе.
Точно такой же отрядъ, только не пѣшихъ, а конныхъ добровольцевъ, въѣхалъ въ лѣсъ, съ расчетомъ въ тѣни тоже отдохнуть.-- Когда всѣ спѣшились, т. е. сошли съ сѣделъ, то начался общій разговоръ, изъ котораго Степа узналъ, что конный отрядъ добровольцевъ направляется на борьбу съ французами, въ подмогу ополченцамъ.
Прислушиваясь къ голосамъ разговаривающихъ, Степа, очень утомленный за день, совершенно для себя неожиданно, склонилъ голову и крѣпко заснулъ. Во снѣ ему уже грезился князь, грезилась кровопролитная война съ французами.... грезилась старая княгиня смотрѣвшая на него то злыми, то ласковыми глазами....
-- Пора въ походъ, братцы, раздалась вдругъ въ лѣсу команда, и Степа мгновенно проснулся.
Голосъ говорившаго показался ему знакомымъ, онъ соскочилъ съ мѣста, живо проюркнулъ между рядами вооруженныхъ крестьянъ, и каково же было его удивленіе, когда онъ вдругъ увидѣлъ впереди ихъ сидѣвшаго на лошади товарища княжескаго, Николая Николаевича Шаховского, одѣтаго въ мужицкій суконный кафтанъ и высокую поярковую шляпу.
-- Баринъ! Николай Николаевичъ! смѣло крикнулъ Степа.
-- Степа! удивился Шаховской, ты откуда?
-- Все разскажу, позвольте мнѣ перейти изъ нашего отряда въ вашъ, чтобы слѣдовать за вами... Вы, навѣрно, знаете что-нибудь о моемъ князѣ, и непремѣнно отыщете его, а я только и думаю объ этомъ.
-- Конечно, переходи, я очень радъ! Всѣ отряды одинаково служатъ родинѣ. А пока мои люди собираются въ походъ,-- разскажи о себѣ.-- Степа передалъ ему все, что съ нимъ случилось послѣ ухода ночью изъ дома священника въ Смоленскѣ, а Шаховской въ отвѣтъ разсказалъ, какъ, пробывъ у того же священника около двухъ недѣль, онъ почувствовалъ себя настолько крѣпкимъ, что могъ встать, и потому, поблагодаривъ батюшку за гостепріимство, вышелъ изъ разореннаго города на Московскую дорогу, въ надеждѣ догнать полкъ. Но это ему не удалось; полкъ успѣлъ уже отойти далеко; вмѣсто полка, онъ попалъ въ плѣнъ къ французамъ, отъ которыхъ, по счастію, его освободили русскіе крестьяне.-- "Не догнать тебѣ своего полка," сказали мнѣ люди, продолжалъ свой разсказъ Шаховской въ заключеніе: "не догнать потому, что наша армія спѣшитъ къ Москвѣ на ея защиту; опять попадешь въ руки французовъ: пойдемъ лучше съ нами, будь нашимъ предводителемъ; съ такою дружною, какъ наша команда, да подъ твоимъ начальствомъ, мы смѣло схватимся съ врагами.--"Я видѣлъ, что крестьяне нравы, видѣлъ, что полкъ свой мнѣ, дѣйствительно, догнать сразу трудно, и рѣшилъ, пока что, стать во главѣ этой дружины, чтобы вмѣстѣ съ нею идти умирать за родину.
-- Неужели мы никогда ничего не узнаемъ о князѣ? печально спросилъ Степа.
-- Нѣтъ, Степа, я не теряю надежды. Если только меня Богъ помилуетъ, и я не буду убитъ, то полкъ свой найду непремѣнно. Однако мы съ тобой заболтались, меня ждутъ, пора въ походъ... Я сейчасъ велю дать тебѣ лошадь, ты будешь состоять при мнѣ.
И подозвавъ денщика, который находился тутъ же, Шаховской сдѣлалъ распоряженіе, чтобы для Степы привели лошадь.-- Затѣмъ онъ обратился къ другимъ и громко скомандовалъ: "впередъ!" Ратники всѣ, какъ одинъ, одновременно вскочили въ сѣдла, подняли правыя руки, осѣнили себя крестнымъ знаменіемъ и стройными рядами послѣдовали за своимъ начальникомъ...
Наша армія, дѣйствительно, быстро отступала къ Москвѣ,-- туда же направлялся и Наполеонъ.
Ожесточенный противъ французовъ, русскій народъ выходилъ съ ними драться цѣлыми отрядами, подобными тому, въ которомъ находились Шаховской и Степа.
Шаховской не могъ нахвалиться смѣлостію маленькаго казачка; кромѣ того, его очень трогала привязанность Степы къ князю и то самоотверженіе, съ которымъ онъ шелъ на всякую опасность, ради надежды отыскать его.
Не проходило дня, въ который ихъ отряду не случалось бы участвовать въ схваткахъ съ французами. Степа всегда рвался впередъ, и, только, благодаря счастливой случайности, ни разу не былъ раненъ.
Прошло около двухъ недѣль. Подойдя къ Можайску, Шаховской, наконецъ, узналъ, что его полкъ стоитъ въ ста двадцати верстахъ отъ Москвы на Бородинскомъ полѣ. Тогда онъ передалъ командованіе отрядомъ денщику, болѣе опытному въ военномъ дѣлѣ, чѣмъ всѣ остальные, и, простившись съ мужичками, въ сопровожденіи одного только Степы, помчался по направленію въ Бородину. Туда, послѣ довольно утомительнаго переѣзда, прибыли они какъ разъ передъ началомъ боя, успѣвъ, однако, отыскать тамъ свой полкъ; князя же имъ не пришлось сейчасъ увидѣть, такъ какъ, за нѣсколько часовъ предъ тѣмъ, онъ ушелъ впередъ со своимъ отрядомъ. Степа рвался къ нему пробраться, но было уже поздно... Сраженіе началось.-- Вой продолжался цѣлый день, яростный, отчаянный,-- такой, какого давно никто не запомнилъ. Потери съ обѣихъ сторонъ были огромныя, но Наполеонъ, несмотря на свое искусство въ военномъ дѣлѣ и на громадное количество войска, послѣ этого боя долженъ былъ придти къ заключенію, что русскихъ побѣдить не такъ-то легко, какъ онъ думалъ. Они стойко сражались за своего Царя и за отечество.
Къ вечеру бой прекратился, обѣ стороны пришли въ одинаковое изнеможеніе; Степа, все время находившійся въ какомъ-то чаду, сразу очнулся, и первою мыслію его было узнать, не убитъ ли князь.-- Оказалось, что князь живъ, но взятъ въ плѣнъ; это извѣстіе, конечно, поразило Степу. Онъ провелъ тревожную, мучительную ночь,-- но, тѣмъ не менѣе, мысленно рѣшилъ, во что бы то ни стало, отыскать его.
Послѣ сраженія подъ Бородиномъ, наши войска отступили къ Москвѣ. Не доходя до столицы, въ деревнѣ Филяхъ былъ созванъ военный совѣтъ, и на немъ Кутузовъ порѣшилъ -- сдать французамъ Москву безъ боя для того, чтобы, во-первыхъ, сохранить оставшееся отъ погрома войско, столь нужное Россіи,-- и, во-вторыхъ, чтобы, отведя французскую армію еще дальше вглубь Россіи, подкрѣпиться новыми силами и, съ несомнѣнною надеждою на успѣхъ, продолжать борьбу съ врагами.